Подарок от лепрекона

— Ты знаешь, где ванная. Могу дать каталог женского белья, это самое эротичное, что есть в этом доме.

— Ведьма, точно ведьма. У меня есть идея получше.

Он все еще улыбался, затем подошел, помог мне встать и повлек за собой. А после погасил в гостиной свет, оставив один желтоватый торшер, без всякого стеснения уселся на диван и развел ноги. Усадил на подушки меня и заставил откинуться так, чтобы почти лечь на него. А после обнял одной рукой за плечи, вторую аккуратно положил на живот.

— Все мои сестрицы, а их, чтобы ты понимала, целых шесть, постоянно пели своим мужьям, что во время беременности остро нуждаются в объятьях, а ребенок — в общении с отцом. Надеюсь, Донован Хэйс не в обиде, что я немного побуду за него.

Пахло от него мятными конфетами, кондиционером для белья и еще немного пивом. Насколько знаю, Гаррет не злоупотреблял спиртным, сложно представить, как можно каждое утро с похмелья бегать по парку. Наверное, написал мне из паба или просто из своей квартиры, где решил расслабиться после тяжелой недели, отсюда и запах. Не стоило его выдергивать, но тогда бы я не смогла так удобно лежать на его груди и слушать, как мерно стучит сердце. И малыш успокоился, больше не пинался, а будто прислушивался к нашему разговору.

— Не знаю, как все сложилось бы без этой истории с наследством. Но в Ирландию я бы точно не полетела, осталась до родов дома.

Байт, обиженный тем, что его люди посмели обниматься, да еще и на его любимом диване, тоже взобрался на подушки, покружился там и лег на ногу О'Келли. Тот беззлобно поворчал на “назойливого Кленси”, после обнял меня чуть крепче и зарылся носом в волосы.

— Выходит, он оказал мне неплохую услугу, когда решил оставить тебе миллионы. Уже думала, как распорядишься ими?

— Верну Хэйсам, — почти серьезно ответила я. — Не стоило и лезть в эту историю. Мне хочется покоя, а не этих бесконечных разборок и фургона с охранниками под дверью. Тем более не так и велико состояние: пока всем распоряжается Кевин, а после рождения малыша они разделят управление компанией поровну. Точнее, это я, как опекун, разделю. Но я же не смыслю ничего ни в создании игр, ни в управлении другими активами. Даже в фирме мужа я не лезла в руководство, только проектировала дома. С одной стороны, ничего не рухнет и без меня, можно спокойно передать все менеджерам, с другой — брось все без присмотра, оно начнет постепенно приходить в упадок. Не знаю, как поступить правильно: не желаю разорения Хэйсам, но и злюсь за их постоянный обман. Они и насчет размера наследства соврали, представляешь? Очень устала от всего этого. Будо в самом деле нашла горшок с золотом, но вместо счастья и решения всех проблем обрела гору неприятностей.

— Беги из страны после родов, вот что я скажу тебе, Хелен. Пока ты нужна, а дальше станешь просто живой мишенью для всех тех, кому нужны миллионы Хэйсов. Даже часть, которую оставил твоему ребенку Дон — слишком лакомый кусок, чтобы вам позволили жить спокойно. Поэтому — беги. Я помогу все провернуть. Потом малыш немного окрепнет, ты найдешь верных людей и сможешь на равных бодаться с Хэйсами. Иначе никак.

В его словах была доля истины, нас действительно не оставят в покое, да и постоянно контактировать с Кевином или Десмондом — это слишком.

— И ты не будешь скучать? — я протянула руку и провела ладонью по щеке Гаррета. Та не кололась щетиной, скорее приятно щекотала ладонь. И, как всякая порядочная ведьма, я не должна позволить угаснуть своим чарам, слабеющим без прикосновений.

— Буду. Зато вы с ребенком будете в безопасности. Только это важно. И, Хелен, твой живот уже слишком низко, а маленькая ведьма сидит совсем тихо, уверен до родов остались считанные дни, подумай об этом.

— Думаю, правда, думаю обо всем.

Я еще немного перевернулась и легла на бок, чтобы тоже обнять О'Келли и удобнее устроить живот. Правильно говорят, что только беременные понимают, как прекрасно спать на животе. И делать сотни других вещей, которые пока под запретом. Гаррет же почти не шевелился, только гладил меня по волосам и смотрел куда-то за окно, на темные капли, которые растекались по стеклу.

Через какое-то время он также молча отнес меня на кровать, укрыл пледом и поцеловал в висок.

— Спи спокойно, ведьма. Спи, скоро тебе понадобится много сил.

Он ушел очень тихо, почти шепотом и беззлобно отругал Байта, чтобы не мешал мне, и закрыл за собой дверь.

А на следующее утро Гаррет не пришел в парк и не ответил на мое сообщение.

Глава 15

Кошка сдохла пару дней назад. Сейчас ее полосатую шкуру почти полностью облепили мухи, а от тощего тела распространялся неслабый запах. Эмму сразу вырвало, стоило ей увидеть тельце в самом центре чердачного помещения в доме Киарин, а вот парни из охраны оказались покрепче: они обступили труп со всех сторон, но трогать не спешили. Как же! Кошка, порождение дьявола, еще и погибшая прямо на чердаке. Дурной знак, не сулящий ничего хорошего для Хелен.

— Хватит, не в кинотеатре, — Адам чуть наклонил голову, чтобы не стукнуться о балку, обогнул своих парней и склонился над кошкой. — Быстро заберите ее и отнесите куда следует. Не хватало еще пугать беременную женщину подобной ерундой.

— Наоборот, — а вот высокому Кевину пришлось почти весь путь проделать в полусогнутом состоянии, иначе разбил бы себе лоб, — пусть наш дорогой Лютик видит, в какую историю влип и поскорее согласится лечь в больницу, в свою прекрасную отдельную палату. Докторов она не слушает, возможно, хотя бы дохлая кошка ее проймет.

— Она умерла не в доме, ее сбила машина, — заметил Адам. — И я не уверен, что в России такое же отношение ко всему этому.

— Унесите.

Наверное Кевин прав, и они должны посильнее надавить на Хелен, но запугивать беременную и одинокую женщину — это слишком. Удивительно, но охранники в самом деле послушались Десмонда и упаковали кошку в мешок. Адам одобрительно кивнул и ушел с чердака, увлекая за собой бледную Эмму. Надо будет отдать распоряжение, чтобы из Грейстоуна прислали пару уборщиц, навести здесь порядок.

Кевин же замер возле окна, наблюдая за тоненькой фигуркой приближающейся Хелен.

— Дядюшка, — он заговорил только после того, как последний из людей Адама закрыл за собой дверь, — ты в порядке? Я же просил приударить за русской, поднапрячься, чтобы не упустить наши капиталы. А ты?

— Пока не получается.

Говорить о русской не хотелось, но Кевин нарочно раз за разом поднимал эту тему, чтобы сделать побольнее. Хелен не обращала внимания на них обоих, а Десмонда и вовсе сторонилась, каждый раз сбегала из дома или звала кого-то из охраны, когда он оказывался рядом. Это злило. И манило его еще сильнее.

Она была точно как Киарин. Такая же тихая, спокойная, но со стальным стержнем внутри. И, когда гладила свой живот улыбалась точно так, как жена, когда носила под сердцем Дона. А Хелен носит ребенка Дона, живет в этом доме, том самом, где Десмонд был счастлив, и скоро получит половину компании, или даже больше, Кевин до сих пор темнил и не рассказывал подробностей завещания Донована.

И с каждым днем Десмонд все сильнее хотел жениться на Хелен, это бы изменило все. Он получил бы доступ к управлению компанией, которого был лишен все эти годы, достаточно денег на своих лошадей, прекрасную жену и внука, которого растил бы как собственного сына. Словно получил шанс отмотать все назад, вернуться в те счастливые времена, когда не успел разрушить свою жизнь. Кевин в этой схеме казался лишним элементом. Назойливым, мешающим, помешанным на выгоде и компании.