Подарок от лучшего друга

– Так ты не обижаешься за Марко?

– Обижаюсь, – едва заметно улыбнулась Грейс.

– Грейс… Так между нами теперь всегда будет напряжение?

– Скорее всего. Ты слишком яростно все отрицала. Но я всегда подозревала – инстинкты мне подсказывали, – что между вами что-то есть. Даже странно, что твой рассказ меня удивил.

Кэт отвернулась:

– Это не то…

– Ой, перестань. – Грейс театрально закатила глаза, подошла к двери и распахнула ее. – Хватит уже меня дурить. Между тобой и Марко всегда что-то было.

Кэт шла за ней по коридору в молчании, пока, наконец, Грейс сама не обратилась к ней:

– Итак, когда выходим на публику?

– Если, Грейс, – отозвалась Кэт. – Если выходим.

Грейс наградила Кэт взглядом через плечо:

– О нет, дорогая. Не «если», а «когда». Поверь.

Кэт нахмурилась:

– Мы на это не рассчитывали.

– Правда? – Грейс шла не останавливаясь. – Сплетни всегда находят лазейку, чтобы выбраться наружу. Ты это прекрасно знаешь.

Кэт уставилась в ее прямую спину. Это угроза? Похоже на то. И, честно говоря, она была готова на многое ради того, чтобы Грейс не было так больно.

Даже на эксклюзивное интервью?

Эта мысль пролежала камнем у нее на душе весь день, пока она, наконец, не добралась до дома, чтобы быстро принять душ и провалиться в глубокий сон.

Глава 8

Марко и Кэт сидели возле кабинета доктора Харди на следующий день и ждали своей очереди. Большая часть офисных и административных зданий в Кернсе благополучно пережили циклон. И было что-то удивительно сюрреалистичное в том, что одна часть города была фактически стерта с лица земли, а другая – гордо выстояла, словно ничего и не произошло.

Вместо того чтобы утешать Кэт словесно, Марко просто сидел рядом и держал ее руку, нежно поглаживая большим пальцем ее запястье.

Одна минута.

Пять.

Десять.

Марко снова осмотрел приемную. Жизнь продолжается, несмотря ни на что. Люди ждут результатов анализов, ждут диагнозов. Они должны знать, что с ними не так и как можно это исправить. Вместе с ними приема дожидались всего несколько человек: молодая пара, пожилой мужчина, женщина с двумя маленькими детьми. Марко мимоходом задумался над тем, какая история у каждого пациента, почему они здесь оказались. Как они справятся с плохой новостью и что собираются изменить в своей жизни, если новость окажется хорошей.

Он увидел, как молодая мама усадила малышей за книжку, и улыбнулся ей, когда их глаза встретились.

Такой может стать Кэт некоторое время спустя.

Или нет.

– Спасибо, что пошел со мной, – сказала Кэт, улыбаясь.

– Я не смог бы быть в это время где-то еще, cherie. – Марко сжал руку Кэт, пытаясь придать своему голосу максимально бодрое выражение. Он должен быть сильным, независимо от того, какой результат они услышат. Он здесь как ее лучший друг, а не как мужчина, который любит и готов продать душу за возможность уберечь ее от несчастья.

– Не надо, – тихо сказала она, проводя пальцами по его нахмуренному лицу.

Он поймал ее руку и нежно поцеловал:

– Прости.

– Прошу тебя, Марко. Я правда не справлюсь, если ты сейчас расклеишься.

Он кивнул, с трудом подавляя тяжелый вздох.

«Тебе надо все рассказать ей».

Его лицо исказила гримаса боли, когда он посмотрел в пол. Нет. Она явно дала ему понять, что они всего лишь друзья. И не больше. Он даже не сомневается в том, что, если признается ей в своих чувствах, это разрушит их дружбу. Если он начнет отстаивать свою позицию сейчас, когда ей и без того есть о чем подумать, то все разрушит. Он не любил ждать, но для того, чтобы Кэт стала частью его жизни, он был готов и на это.

Только не слишком долго.

Дверь внезапно распахнулась, и все посмотрели на доктора Харди, который подошел к ним с приятной улыбкой:

– Добрый день, Кэт. Спасибо, что пришли.

Кэт крепче сжала руку доктора и пошла за ним в офис.

– Вы уже успели осмотреть город? – начал разговор доктор Харди, устраиваясь в своем кабинете. Его лицо выражало сильную усталость.

– Да. Это что-то невероятное.

– Да. Все не так плохо, как после урагана «Язи», но тоже зрелище не из приятных.

Кэт кивнула с нейтральным выражением лица. Ей не терпелось перейти к главной теме. Марко видел, как дергаются уголки ее губ и как появилась легкая морщина между ее бровей.

– Так что? – спросил Марко. – Вы провели повторный анализ?

– Да, – сказал доктор Харди, снимая очки и кладя их на папку.

– И?

Бесконечно долгие мгновения доктор открывал папку, доставал из нее лист бумаги и читал отчет.

Кэт наклонилась вперед и нахмурилась:

– Что?

Доктор Харди вспыхнул.

– Прежде всего, я хочу принести вам сердечные извинения за то, что вам пришлось пройти. У нас есть строжайший протокол, который я нарушил из-за того, что был хорошо знаком с вашей мамой. – Он закашлялся. – Но теперь я могу подтвердить, что в лаборатории произошла какая-то путаница. На некоторые образцы были ошибочно приклеены неправильные ярлыки. У вас отрицательный результат анализа.

Марко почувствовал себя так, словно отразил удар лучшего в мире нападающего. С их губ одновременно сорвался возглас удивлении. Рука Кэт застыла в руке Марко, огромные глаза распахнулись еще шире. Когда она заговорила, ее голос дрожал так, словно она только что взбежала по крутой лестнице.

– Простите… Что?

– Ваш анализ показал, что у вас нет заболевания двигательных нейронов. Вы чисты и здоровы и…

Сердце Марко чуть не выскочило из груди. Она здорова. Результаты чисты.

Он испытал облегчение, лучше которого ничего не знал в жизни. Ничто не могло сравниться с ним: ни отбор на национальный чемпионат, ни оправдательный приговор его отца, ни результаты последних анализов после операции на колене, которые подтвердили, что он сможет ходить. Это… Это…

Прилив необузданной, чистой радости перехватил его горло, затруднил его дыхание.

«Она родит ребенка. Нашего ребенка».

Марко повернулся к Кэт и начал обнимать ее слишком сильно, слишком эмоционально, но, черт возьми, он не мог сдержать рвущуюся наружу радость.

Она будет жить и увидит, как подрастает их ребенок. Как делает первые шаги. Как идет в школу, ходит на свидания, вступает в брак.

Черт. Она будет жить.

Наконец, он слегка отстранился, чтобы обнять ее залитое слезами лицо, видя на нем отражение собственной улыбки.

– Чистая, – прошептала она, сияя радостью.