Подарок судьбы и граф в придачу

Торин откровенно завис, я наблюдала за сменой эмоций на его лице. Сначала было изумление, промелькнула растерянность, затем, слегка наклонив голову, он смотрел на меня по-мужски оценивающим взглядом. Впрочем, я вполне могла неверно истолковать этот взгляд.

— Я разочаровала Вас? — спросила его.

— Вы меня поразили в очередной раз, но о разочаровании не может быть и речи, — запальчиво возразил Торин, — скорее наоборот.

Он замолчал, немного смутившись.

— Торин, расскажите, пожалуйста, о себе, — попыталась выйти из неловкой ситуации, — есть ли у Вас родные? Как давно Вы знакомы с моим мужем?

— Мои родители живут в графстве Ривган, у меня есть младшая сестра, несколько лет назад она вышла замуж. С Аленом мы знакомы с детства, вместе учились в специальном заведении для детей придворной знати, с тех пор дружим.

Я усмехнулась про себя способности Торина ответить на все вопросы и не сказать ничего нового, чувствовался опыт дипломатической работы.

— Привет, Вилсон! — помахала я издалека мальчику, стоящему за мольбертом и внимательно следящему за нашим приближением.

Торин и я как раз подходили к месту, где он обычно рисовал, а мы с Ажаном любили находиться неподалеку.

— Торин, познакомьтесь, это Вилсон, он замечательно рисует, его работа украшает детскую, — с гордостью сказала я, глядя на мальчика, потом представила Торина: — А это друг Его Сиятельства граф Торин Ривган.

Вилсон настороженно поклонился, а Торин с любопытством его рассматривал. Я расстелила покрывало на траве, перенесла из коляски Ажана, разложила игрушки, села рядом и со смехом обратилась к Торину:

— Рискнете присоединиться к нашей компании, граф?

— С удовольствием, — засмеялся Торин и опустился на покрывало рядом со мной.

Вилсон рисовал, время от времени посматривал на нас, только взгляд его был сосредоточенным, он не улыбался, как это бывало раньше.

— А можно посмотреть, что рисует мальч… Вилсон? — поправился Торин под моим насмешливым взглядом.

— Нет, он не разрешает, — ответила я. — Знаете, когда Вилсон рисовал картину, о которой я упомянула, он часто смотрел вдаль, закрывал глаза и застывал на некоторое время, потом продолжал рисовать. Позже оказалось, что на картине изображен не раскинувшийся перед ним пейзаж, а море, по которому плывет парусное судно. Он точно также застыл и долго смотрел на море, когда впервые увидел его.

Ажан сполз с покрывала, я потянулась за ним и, не удержавшись, упала на Торина. Он подхватил меня двумя руками, но возвращать в исходное положение почему-то не спешил, его руки крепко сжимали мою талию, я слышала его участившееся дыхание возле самого уха. Удерживая Ажана, продолжала лежать, прислонившись к Торину, а он не торопился что-то делать.

— Торин! — со смехом обратилась я к нему, — помогите же мне сесть.

Через мгновенье, будто очнувшись, он медленно вернул меня в вертикальное положение. Я обернулась, чтобы посмотреть на него, и на секунду мне показалось, что увидела в его глазах печаль, но он улыбнулся и, будто и не было никакой заминки, спросил:

— Вы возили его в город, чтобы показать море?

— Не только его, мы ездили вместе с детьми, только Ажана не взяли — слишком мал для такой поездки. До того момента они вообще никуда не выезжали, я подумала, что детям обязательно надо посмотреть новые места. А море!? Разве оно может оставить кого-то равнодушным?

Торин даже чуть наклонился вперед, когда слушал, теперь он не просто смотрел, его взгляд впивался в меня.

— Перестаньте искать во всех моих словах и поступках двойной смысл, это начинает утомлять, — не выдержала я.

Он отшатнулся, явно не ожидая от меня подобного. Я наблюдала за ним, было любопытно, что за этим последует.

— Простите, если я Вас оскорбил, если мое поведение показалось Вам бестактным, — извинился он и выглядел при этом смущенным. — Я пытаюсь понять Вас, но мешает стереотипное мышление. Вы не похожи на других, я никогда не встречал таких женщин. Вы особенная.

Его последние слова были еле слышны. Он замолчал, потом резко встал:

— Прошу еще раз простить меня, сейчас мне лучше уйти, — и, стараясь не смотреть в мою сторону, быстро стал удаляться.

Я растерялась и не знала, как отнестись к только что услышанному: комплимент это или намек на разоблачение.

Торин быстро приближался к замку, ему необходимо было побыть одному, отвлечься, потому что понимал, что успокоиться сейчас не получится. Свернув к конюшням, попросил оседлать своего коня и, спустя некоторое время, уже мчался по дороге. Скачка остудила его пыл, помогла прийти в себя. Он спешился и сел на траву, прислонившись спиной к дереву. Пора было признаться себе, что жена Алена все больше занимала его мысли. Она ему понравилась с первой же минуты, ее внешность и манеры приятно удивили, но он не обольщался. Торин видел, как страдал его друг, но не знал причину разлада. Он прямо сказал Алену, что ему понравилась Ирэйна. И тогда друг открылся ему, с какой горечью и болью он поведал об измене жены и попытке побега! Торин был поражен, у него не было оснований не верить другу, но не знал, как это связать с тем, что он видел. Наблюдая за женой Алена, общаясь с ней, он надеялся разоблачить ее, уличить в корысти или хотя бы в неискренности, но поведение Ирэйны приводило его в замешательство. Торин поднялся и не спеша двинулся по дороге назад, ведя коня за уздечку. Чем больше он узнавал о жене друга, тем менее она походила на ту женщину, о которой говорил Ален. Уверенность Ирэйны в своей правоте не вызывала сомнений. Она не оправдывалась, не бросала вызов, не пыталась что-то кому-то доказать, она просто поступала так, как считала нужным.

Их последний разговор не только доказал тщетность попыток обвинить ее в коварных замыслах, но и обнажил чувства Торина к этой женщине. Пытаясь помочь другу, он все больше увязал сам. Самое смешное, что Ира (она разрешила ему так называть ее!) не кокетничала, не старалась привлечь его внимание, не давала ни малейшего повода усомниться в своем исключительно дружеском отношении к нему. «Перестаньте искать во всех моих словах и поступках двойной смысл, это начинает утомлять», — сказала с улыбкой, и он видел, что она даже не обиделась на него. Он случайно прикоснулся к ней и то, что ощутил при этом, его испугало. Обхватив ее талию, он с удивлением понял, что она не носила корсета. Почувствовав через тонкое платье тепло ее тела, Торин чуть не потерял голову, он наслаждался ее близостью и не мог разжать руки, пока она не попросила об этом. Ему потом стоило немалых усилий вернуться к разговору.

Еще за завтраком он заметил, что Ира ведет себя немного отстраненно, и с лица ее не сходит счастливая улыбка. И Ален, так некстати уехал. Внезапно Торину пришла в голову невероятная догадка, он даже споткнулся.

Торин хорошо помнил то утро на площадке после тренировки с мечами. Ему не забыть, какими глазами Ирэйна смотрела на мужа, как он сказал об этом Алену, и тот обернулся. Они тогда застыли и не могли взгляд отвести друг от друга. В их глазах полыхала страсть, и хотя потом Ален отрицал это, но Торин понимал, что этих двоих тянет друг к другу с невероятной силой. Торину тогда было горько признать, что он впервые позавидовал другу. Возможно ли, что Ален не смог противиться притяжению и пришел ночью к своей жене? Не этим ли объясняется ее необычное состояние? И что же сделал Ален потом? Испугался своего чувства и сбежал? Торин попытался убедить себя, что он ошибается и, запрыгнув на коня, поскакал в замок.

Возвращаясь к себе в апартаменты, Торин услышал за поворотом голос Элины, идущей ему навстречу. Чтобы избежать разговора с этой особой, он вошел в первую попавшуюся на пути гостиную и укрылся в нише.

— Сколько можно ждать? Я хочу видеть вашу хозяйку! — раздраженно кричала графиня Терваль. — Я не потерплю к себе такого отношения!

Торин заметил, как мимо гостиной, где он укрылся, пронеслась горничная, а графиня вошла в комнату и стала нервно расхаживать из угла в угол. Торин выругался про себя, но выйти не решился — сейчас это выглядело бы нелепо.