Подарок

Альберт стоял посреди комнаты, такой знакомый и одновременно такой чужой, глядя на нее со смесью искренней радости и любопытства, словно она сейчас была объектом его научных изысканий.

Он был одет по моде XIX столетия: темный сюртук явно с чужого плеча сидел на нем как театральный реквизит, а небрежно повязанный галстук выдавал человека, не знакомого с этим специфическим атрибутом джентльмена.

— Ох, Вик! Ты даже не представляешь, как я боялся не застать тебя здесь! — шумно выдохнул он, словно освободившись от груза переживаний.

Как только за дверью исчез дворецкий, Альберт порывисто пересек расстояние, отделявшее их друг от друга, и взял ее за руки, с трудом подавив в себе желание обнять девушку. За время ее «каникул» он не находил себе места и сотни раз проклинал себя за то, что позволил ей пойти на этот смертельно-опасный эксперимент.

— С тобой все в порядке? — почему-то вдруг спросил он дрогнувшим голосом и невольно провел ладонью по ее щеке. В синих глазах застыло неподдельное беспокойство.

— Да, конечно… Я в порядке, — произнесла она отрывисто, все еще пребывая в каком-то тумане и силясь улыбнуться ему в ответ. Ей до сих пор не верилось, что Альберт здесь и разговаривает с ней, словно они сейчас в ее маленькой гостиной на Ганновер-сквер. Какой далекой показалась та прежняя жизнь, а ведь оставила она ее совсем недавно! И неужели время похоже на метро, которым можно пользоваться так свободно и смело, как это делал ее бывший жених?

— Нет, совсем не в порядке! Ты смотришь на меня как сомнамбула! Что он с тобой сделал?!

Альберт сейчас даже и не думал маскировать свои чувства к Вик, выдав себя с головой. Раньше она не замечала в нем такой горячности.

— Ничего такого, что ты нафантазировал. Я же не в замок Синей Бороды собиралась, — наконец, придя в себя, ответила Вик. Получилось немного резко, однако это позволило убедить расчувствовавшегося Альберта, что она вполне адекватна.

— Прости. Но ты так изменилась с нашей последней встречи. С таким выражением лица не встречают… друзей.

— Просто я не была готова к твоему скорому и эффектному появлению здесь.

— Я ведь обещал, что ты сможешь вернуться.

— Спасибо тебе за заботу, — искренне сказала она. — Но стоило ли так напрягаться?

— Стоило ли напрягаться? Ты человек, которого я отправил почти на двести лет назад, и это зашло слишком далеко Вик! Я отвечаю за твою жизнь! По моим последним расчетам, следующая точка перехода будет лишь через 5 или даже 7 лет, но и это пока не точно. Ты можешь здесь застрять всерьез и надолго!

Виктория посмотрела на Альберта непонимающим и немного отстраненным взглядом. До нее вдруг с пугающей ясностью дошел смысл сказанного. Она должна покинуть Брокет Холл именно сейчас, иначе следующего шанса у неё может и не быть. Но готова ли она навсегда оставить мужчину, который стал для нее целым миром? На этот вопрос у нее не было ответа. Вик почему-то представила глаза Уильяма: умные, внимательные, любящие, иногда с лукавыми искорками в те моменты, когда они были наедине. Неужели она больше никогда их не увидит? И его дорогое лицо будет смотреть на нее только с портретов, имеющих лишь отдаленное сходство с оригиналом?

— Не стоит сейчас тратить время на лишние объяснения. Экипаж долго ждать не станет, — вновь, словно через стену, донесся до нее голос Альберта.

— Где ты его взял? — почти зло спросила Виктория.

— Нанял в Лондоне. Пришлось расстаться с бабушкиной брошью. Одну гинею за нее все же удалось выручить. Как я понял, Мельбурн сейчас отсутствует, и это для нас невероятная удача. Меньше всего мне бы хотелось вести этот разговор при нем. Как думаешь, слуги не станут препятствовать?

Увидев ее растерянность и заметавшийся взгляд, Альберт понял, что дело принимает совершенно неожиданный оборот, и постарался придать своему голосу большую настойчивость:

— Я понимаю твои чувства. Но мы должны уехать из Брокета немедленно. Сегодня вечером наступит час перехода, а нам еще надо добраться до Лондона! Ты слышишь меня, Вик? — Ему пришлось практически встряхнуть ее за плечи.

— Я не могу… Я не….

–  подняв на него совершенно обезумевшие глаза вдруг ответила Виктория. Ей стало не хватать воздуха, слова застряли в горле. — Нет, Альберт, я не могу сейчас… не простившись… не поговорив с ним! Может быть, он…

— Послушай, Вик! Когда я устраивал тебе это маленькое увлекательное приключение, думал, ты хорошо понимаешь, что будешь здесь лишь гостьей и не больше. ЭТО НЕ ТВОЯ ЖИЗНЬ, Вик! — он сказал это, надавливая на каждое слово. — Нельзя нарушать порядок вещей. Вспомни, о чем я говорил ещё до твоего перехода. Материя времени — очень капризная штука.

— Я не могу уехать вот так, по-воровски. Он никогда этого не поймет! Он добрый, честный человек и не заслуживает такой подлости!

Она не заметила, что по щекам бегут колючие слезы, разум не мог справиться с сильным душевным волнением и болью сердца, которое держало ее волю в своей власти.

— Это не подлость, Вик, а неизбежность. Вы с самого начала знали условия игры и приняли их. Неужели он думает, что такая девушка как ты сможет быть счастлива здесь? Черт! Да вы что, оба сошли с ума?!

Альберт увидел слезы на глазах женщины, от любви к которой до сих пор не мог избавиться, и понял, что сейчас она словно заколдованная принцесса, которую нужно вернуть из сказки в реальную жизнь. Позже он детально разберется во всех этих состояниях и феномене полного погружения современного человека в другую эпоху, но сейчас рациональный мозг ученого был занят только тем, как убедить Викторию в своей правоте.

— Вик, я, конечно, не собираюсь вырубать тебя транквилизатором и увозить с собой против воли. Такой вариант был бы при всем желании невозможен, учитывая, сколько у нашего мистера Лэма прислуги. Допустим, на минуту, что ты останешься. И что же? Признай, что многого ещё не знаешь про этого человека. Готова ли ты к тому, что всю жизнь будешь безвольным существом, полностью зависящим от малознакомого мужчины, не имея даже права голоса и возможности реализовать себя. В кого ты превратишься, Вик? Как же все твои планы, мечты, проекты, твоя энергия и талант? Что станет здесь с тобой через год, два, десять лет? Лорд Мельбурн, мягко говоря, уже не молод, а медицина здесь оставляет желать лучшего. Здесь же умирают от обыкновенной простуды! Я уже не говорю об отсутствии тех благ современного мира, к которым ты привыкла. Ваша любовная горячка скоро сойдёт на нет, и ты увидишь, Вик, что я был прав, только будет слишком поздно. Можешь остаться, но поверь, судьба преподнесла тебе коварный рождественский подарок… Это будет самая большая и непростительная глупость, которую ты совершала в своей жизни.

Ей хотелось крикнуть: «Хватит!», заткнуть уши, убежать, но она не могла этого сделать, понимая, что скрываться от жестокой правды не имеет смысла. Уже не раз за все время, проведенное в Брокет Холле, ей самой приходили на ум тревожные мысли, но она старалась прогнать их как можно скорее. Альберт лишь озвучил то, в чем она так боялась признаться себе самой.

— Я люблю его, Ал… — обреченно произнесла Вик в ответ на его страшную в своей правоте тираду.

Альберт выдержал паузу, решаясь вытащить из рукава последний козырь:

— Вик, это уже не игра, и мне жаль, что однажды я в неё втянулся, а главное — втянул тебя! Любишь? Пусть так… — Альберт подавил горькую усмешку. — Я не хотел спрашивать, но раз уж ты так упорно не желаешь меня слушать… Он уже сделал тебе предложение? Ты уверена, что станешь его женой, а не…

Вопрос повис в воздухе, как и неловкое молчание Альберта, не закончившего последнюю фразу. Еще несколько минут назад, не без малой толики злорадства, он заметил, что на руке его бывшей невесты нет помолвочного кольца, значит, Мельбурн не спешит с решениями, а как всякий мужчина просто пользуется сложившейся ситуацией.