Подчини меня нежно

— Да, — ответила я еле слышно, чувствуя, как краснеют даже уши.

— Горловой минет?

— О, нет, — испуганно выпалила я, и он снова хмыкнул:

— Хорошо. Анал? — спросил он, осторожно отбрасывая стеком мои волосы назад. Чертово платье снова сползло, и я сидела перед ним на коленях вся красная, с затвердевшими, бесстыдно торчащими вверх сосками.

— Лучше не сегодня, — попросила я, зажмурившись крепче, и услышала в ответ смех:

— Интересно, что с тобой можно делать сегодня. Проникновения сзади? Пальцы, пробки?

— Ммм… да, можно, — скрепя сердце, выдавила я. Но в следующее мгновение стек свистнул в воздухе и огрел по спине.

— Ау! — завопила я, раскрыв глаза. — Ты что?

— Я сказал, не врать. Не надо разрешать того, что категорически не хочешь. Мне не нужны сабьи одолжения, мне нужны твои оргазмы.

— Сабьи? — рассмеялась я над забавным словечком, но тут же умолкла, едва задрав голову, чтобы посмотреть в его суровое лицо — а потом спуститься взглядом ниже, где под тонкими черными брюками обнаружился внушительный бугор.

— Я хочу еще раз услышать ответ на последний вопрос, — сказал он, глядя в лицо. Я покраснела. Было страшно соглашаться, но даже по реакции собственного тела мне было ясно — я хочу.

— Я бы хотела попробовать, — выдавила я, опуская глаза. — Если осторожно.

— Я тебя услышал, принято.

Макс отложил стек, достал из кармана презерватив и расстегнул брюки, под которыми не обнаружилось никакого белья. Мой рот сам собой приоткрылся, когда взгляду предстал здоровенный член.

— Ты красивый, — прошептала я, невольно облизывая губы, пока он раскатывал презерватив по всей длине — и вздохнула с облегчением, что предохранение для него — не пустой звук.

— Давай, саба, — еле слышно приказал он, указав мне глазами направление, и я игриво подобралась к нему, чувствуя, как внутри все больше разгорается желания и азарта. Обведя его головку языком, я фыркнула:

— Клубничный?

— Подумал, тебе понравится, — с улыбкой согласился он, мягко лаская пальцами мой затылок. Я молча кивнула и приоткрыла рот шире, впуская его внутрь, чередуя посасывания с ласками языком и губами. Рука на затылке немного напрягала меня, но Макс не сделал ни единого движения, чтобы заставить меня взять его глубже — ни рукой, ни бедрами. Тяжело дыша, он просто стоял с закрытыми глазами и наслаждался, а потом глубоко вздохнул, намотал мои волосы на кулак и легонько потянул вверх.

Я поднялась и вопросительно посмотрела на него, пожирающего взглядом мое тело.

— Раздевайся, — отрывисто скомандовал он, все еще глядя на мою грудь.

Не спеша поднявшись, я сняла платье и трусики, чувствуя себя немного неловко — он был все еще полностью одет, не считая расстегнутых брюк.

— Туда, — велел он, указав мне глазами к стене, на которой висели цепи. Прямо под ними лежал мягкий мат. Осторожно ступив на него, я подошла лицом к стене и послушно подняла руки, позволяя заковать себя, чувствуя, как сердцебиение ускоряется с каждой минутой, особенно когда он затянул и подергал манжету. Боже, что я делаю? Я его даже не знаю. Что, если он сделает мне слишком больно? Что, если…

— Не думать, — рявкнул он, и увесистый шлепок огромной ладони по уже отшлепанному месту заставил меня взвыть и сжаться всем телом. После небольшой паузы он шлепнул снова — по другой ягодице. Судорожно схватившись за цепи, я напряглась всем телом, чувствуя себя беззащитной со скованными руками.

Еще один удар — и я бы заплакала, не столько даже от боли, сколько от этого чувства собственной незащищенности, но он больше не ударил, а погладил ладонями мои бедра, после чего теплые руки поползли вверх, лаская живот и, наконец, грудь.

Тихий стон, беззащитность которого поразила меня саму, словно вырвался из какого-то затаенного нутра. Я обычно так не стонала. Макс подошел ближе, словно откликаясь на зов, и мой затылок сам собой лег на его грудь. Его пальцы сжали мои соски, почти до боли, а затем снова — нежные ласки. И снова сжатие.

— Ай!

— Чшшш. Закрой глаза, — прошептал он мне на ухо, и одна его ладонь поехала вниз, где очень скоро чуткие подушечки пальцев нащупали мой клитор и стали ритмично стимулировать его круговыми движениями — а потом быстрыми мягкими нажатиями. Его пальцы на моей груди, тем временем, сильно сжимали и выкручивали сосок. Если бы не эта чувствительная отвлекающая боль, я бы уже кончила — так классно он умел ласкать внизу.

Тихонько захныкав, я прижалась к нему спиной еще ближе, и он, наконец, оставил мою грудь в покое, но тут же прекратились и ласки. Так что я застонала еще громче — от разочарования.

— Отшагни немного назад и прогнись, — прошептал он, сам отводя мои бедра на нужное расстояние, а затем отодвинул мою щиколотку в сторону своей ногой. Ухватившись за цепи, я почти повисла на них, принимая первый толчок. Тремя весьма немилосердными ударами он втиснулся в меня до конца, крепко удерживая мои бедра прижатыми к своим. Мурашки пронеслись по всей спине вверх — до затылка, и я громко застонала.

— Вот так. Кричи, громче, — требовательно прошептал он и тут же принялся трахать меня так, словно это тоже было наказание.

Теплые руки быстро вернулись на мою грудь, сжимая ее, а его темп ускорился, и мне было трудно даже дышать. От совета кричать он мог бы и воздержаться, подумала я позже — даже если бы захотела, я не смогла бы удержать ни единого громкого стона с каждым его толчком. Под конец, перед самым оргазмом, я уже даже не стонала, а скулила, словно щенок, чувствуя, как вся становлюсь мокрой и растекаюсь в его руках, безвольно позволяя ему двигаться как угодно. Оргазм взорвал что-то в моей голове, и я ничего не соображала даже тогда, когда он уже отстегнул меня и взял на руки, закутав в плед.

— О боже. Что со мной? — хриплым шепотом спросила я, когда вечность спустя обрела способность говорить.

— Сабспейс, малыш, — еле слышно ответил он, словно боялся потревожить мое состояние, еще до конца не проснувшееся. — У тебя такие офигевшие глаза.

— Меня никто так не трахал.

— Догадываюсь. Иначе ты бы от этого не улетела так просто, — с нежной улыбкой ответил он, все еще очень тихо и еще немного покачал на коленях, заправляя за ухо прядь.

— Ты такая маленькая там, внутри. Мне было горячо.

— Это ты здоровенный.

— Делаешь дому комплименты, маленькая саба?

— Это нельзя? — робко спросила я.

— Можно, — сказал он и наклонился, касаясь моих губ губами. Нежно и очень медленно его язык приласкал мою нижнюю губу, раскрыл рот, скользнул чуть глубже, коснувшись моего языка, вернулся. О боже. Это было почти как маленький оргазм. Может ли один человек так хорошо уметь делать все, что связано с сексом?

С тихим стоном я обняла его за шею, возвращая нежный поцелуй и с глубоким удовлетворенным вздохом уткнулась в его шею, вдыхая его запах, терпкий после секса.