Подчинись мне

На Тимура я вообще не смотрю. Молча сажусь на приготовленное мне место. Я поговорю с

Абрамовым, но не сейчас, когда рядом его сын.

Но как только я касаюсь стула, Никита тут же вскакивает.

— Куда?!
– грохочет его отец.

— Я не собираюсь сидеть за одним столом с твоими шлюхами!
– огрызается подросток, и тут уже подрываюсь со своего места я.

— Сели! Оба!
– гремит Тимур так оглушительно, что мы с Никитой послушно опускаемся на свои места.

Глава 37

Варвара

Когда мы оказываемся на стульях, в комнате повисает ужасающая тишина. И я даже сглотнуть не могу. Сижу и ощущаю, как медленно подбирается к моим холодным пальцам дрожь.

— А теперь взяли приборы и начали есть, - безразлично и жестко отдает следующее распоряжение Абрамов.

И тут я не выдерживаю. Злость становится такой ощутимой, что держать ее внутри больше не выходит. Не могу сказать, на кого сейчас злюсь сильнее. На хозяина дома за все, что он сотворил со мной или на себя, сотворившую не меньше. Но четко понимаю, что продолжаться так дальше не может.

— Я правда хотела помочь вам, Тимур, - поднимаю глаза на мужчину, и они тут же увлажняются крупными слезами. Изображение смазывается, и я, наконец, глотаю этот мерзкий комок напряжения, что драл горло все это время.

Черты его лица жесткие. Губы плотно сжаты. По-моему, на переносице сейчас красуются глубокие морщины. Мне кажется, или я не замечала их раньше?

Если Абрамов сейчас снова заткнет меня, прямо при сыне назовет шлюхой, я буду к этому готова.

Потому что не в состоянии спасти тех, кого спасти уже невозможно.

Если Никита не дурак, а я на это очень надеюсь, он поймет. Поймет и примет верное решение.

Сам выберет для себя, то, какой хочет видеть свою дальнейшую жизнь. Но уже без меня. Потому что с меня хватит!

— С самого первого дня я хотела как лучше. Но ты видишь, к чему это привело... —закусываю губу, все еще надеясь заметить во взгляде мужчины хоть чуточку теплоты. Но он холоден, как ледяной айсберг.
– Отпусти меня, Тимур. Ты взял, что хотел. Теперь отпусти.

Мне хочется сказать что-то еще, но слишком тяжело. Слова так и остаются несказанными. Они покоятся внутри меня. К тому же, для мужчины, которому так хочется адресовать их, мои внутренние терзания не имеют никакого смысла.

— Алла Егоровна отдаст тебе телефон, документы и ключи от машины после завтрака. Уебку своему скажешь, что он больше мне ничего не должен.

— Мне.. — хочу сказать, что мне не нужно ничего, кроме тех вещей, которыми я обладала до встречи с Абрамовым, но он грубо, в своей манере, перебивает меня:

— Тебя что-то не устраивает, учительница?
– пронзает меня своим острым взглядом, точно мечом.

В самую грудь. И мне сильнее хочется заплакать. По проторенной дорожке из слез бежит новая крупная слезинка.

Не отвечаю, потому что очень хочу уехать домой.

— Вот и отлично!
– замечаю, как краешек его рта едва заметно дергается, точно в усмешке.

Абрамов ведь выиграл. Одержал победу в нашей схватке.

Тимур поднимается со своего места, раздраженно откинув вилку. Та звонко дребезжит на столе, и мы с Никитой, точно завороженные наблюдаем за этим.

А Тимур уходит. Злобный и жестокий человек. Мне хочется верить, что сейчас он навсегда покидает мою жизнь.

— Прости, что тебе пришлось все это услышать, - обращаюсь к подростку, переведя дух.

– Ты можешь делать выводы какие хочешь. Ты вправе осуждать меня и даже возненавидеть, —

снова поджимаю губы, потому что слова даются трудно. А Никита смотрит на меня так внимательно, что я не знаю, чего от него ожидать. — Только, пожалуйста, никогда не становись таким, как твой отец.

Мальчик тоже подскакивает со своего места, и его приборы, звякая, летят уже на пол. Вот и поговорили.

Я даже рада, что Никита предпочел промолчать. Мне бы не хотелось вновь выслушивать от него гадости.

Когда шаги стихают, в столовой оказывается взволнованная Алла Егоровна. Видно, что она хочет у меня что-то спросить, но не решается из соображений этики. Потому просто, нежно кладет руку мне на плечо, а я поднимаю на нее голову.

— Принесите, пожалуйста, мои вещи. Я возвращаюсь домой.

Не знаю, почему так дрожит голос, когда произношу все это. Почему совсем не чувствую облегчения. Меня ведь отпусти. Совсем. По-настоящему. А мне вовсе не хочется прыгать от счастья. Мне хочется сдохнуть.

— Да, конечно, я сейчас все принесу, — быстро откликается женщина, и снова удаляется, чтобы выполнить просьбу.

Ключи от подаренного мерседеса оставляю на столе. Мне ничего не нужно от Тимура.

Сейчас я мечтаю просто забыть его и все, что между нами было.

Оказавшись за воротами, вызываю себе такси и еду домой, напоследок все же взглянув на красивую красную машинку, что все еще стоит во дворе особняка Абрамовых, но уже без огроменного банта на крыше. И такое отвращение к себе берет, что я вновь давлюсь слезами.

Открывая дверь нашей с Егором квартиры, я надеюсь, что его нет дома. Но мне не везет. Он тут же подлетает ко входу, глядя на меня расширенными то ли от удивления, то ли от ужаса глазами.

— Варь..
– в его голосе чувствуется волнение, но я больше не хочу верить в это. В чувства между нами. И сейчас больше всего жалею, что на самом деле я не такая циничная сука, которой меня считал Тимур.

— Ты больше ему ничего не должен, - произношу со сталью в голосе. Сама дивлюсь, как безразлично и холодно у меня получается это сделать.

— Варь...

— Пожалуйста, ничего мне не говори, - выставляю вперед руку, подтверждая свои слова, небрежно сбрасываю обувь и прохожу вглубь нашей квартиры.

Глава 38

Варвара

— Малыш, прости меня, - Егор бредет за мной по пятам, и мы вместе заходим в комнату.

Он вдруг касается меня сзади, пытается обнять, и я испытываю такое омерзение, которого не чувствовала никогда раньше.

Резко сбрасываю чужие руки, пытающиеся приласкать меня. Больно. Слишком больно. Будто его пальцы могут заживо содрать кожу.