Подчинись мне

— Это я должен защищать тебя!
– Абрамов бьет себя в грудь.
– Я! Слышишь?!

— Но ты был не готов узнать правду! Я не могла сказать!

— А это не тебе решать, кукла, готов я или нет!

— Прости...
– губы дрожат, и я начинаю плакать.

Не выходит это контролировать. Слезы просто льются сами собой, и я всхлипываю, потирая нос.

— Иди сюда, - Тимур выдыхает и притягивает меня.
– Ты просто должна отдавать себе отчет, должна анализировать.

— Я не думала, что твоя мама действительно сделает что-то плохое, - признаюсь плача.

— Не знала, что она на такое способна.

— Я и сам не знал, - признается Абрамов, гладя меня по голове.

— Это все Гарик!
– с надрывом произносит Маргарита Анатольевна.
– Он виноват!

— Твой Гарик сгниет за решеткой. А тебе... тебе просто повезло, что ты зовешься моей матерью.

Это единственная причина по которой ты все еще здесь.

— Она тебе не пара, сынок. И Маша была не парой! Я хотела как лучше.

— Маша?!

— Прости, Тимур. Я заплатила этой наркоманке, чтобы она бросила тебя, нашла любую причину и отстала! Эта проклятая девка тащила тебя на дно! Я не могла этого допустить!

Рык. Грозный. От которого стены затряслись.

Абрамов разжимает объятья, и буквально за шаг преодолевает расстояние между нами и своей матерью.

Женщина сжимается вся. Наверняка, она прекрасно знает, на что способен ее сын. Понимает, потому и боится.

Тимур хватает свою мать за волосы и резко дергает, стаскивая со стула. Ставит на колени перед собой, преисполненным ярости.

Маргарита Анатольевна взвывает от боли и скулит, точно побитая палками собака.

— Я убью тебя...
– цедит Абрамов, и я с отчаянием понимаю, что, кажется, уже ничего, нельзя исправить.

Глава 75

Варвара

— Думаешь, этого я заслужила, Тимур?
– рыдает Маргарита Анатольевна.
– Так, давай! Убей!

Возьми на себя грех!

Звериный яростный рык наполняет все обширное пространство гостиной. Кажется, даже стены дребезжат от силы голоса Абрамова.

Я будто бы пропускаю этот звук через себя, физически ощущаю его боль.

Мужчина разжимает захват и чуть отбрасывает мать в сторону. Женщина упирается ладонями об пол, но все же находит в себе силы поднять голову и посмотреть в глаза сыну, чью жизнь так беспощадно и безжалостно разрушила еще пятнадцать лет назад.

— Она была наркоманкой, ты разве не понимаешь?! Твоя Маша все равно бы сдохла! И ты вместе с ней! Я вытащила тебя! Вытащила так, как смогла, уж, прости. И если такая она, твоя благодарность, то пусть так и будет.

С замиранием сердца наблюдаю за развернувшейся картиной. За плачущей женщиной и

Абрамовым, что стоит с каменным, немного бледным лицом, а его грудь высоко и часто сжимается.

Боюсь даже пошевелиться. Любое движение сейчас может стать опасным.

Спровоцировать. Потому даже дышать стараюсь через раз.

— Она изменяла мне?

— Тимур.

— Отвечай!

— от резкого выкрика я подскакиваю, а Маргарита сжимается.

— Да откуда я знаю?! Но она ведь взяла деньги! Я заплатила ей за то, чтобы рассталась с тобой.

— Ты хоть понимаешь, что натворила? Я пятнадцать лет ненавидел мать своего ребенка за предательство! А это все ты... Ты угрожала ей?

Молчит.

— Говори!
– Тимур подается вперед, и его матери приходится ответить.

— Да!
– она точно становится увереннее.
– Да, я пригрозила! И сделала бы это снова! Посмотри на себя. Ты опять запил. Какого мне было наблюдать за твоим пьянством? А несколько дней назад просрал отличный контракт с Лариным. Из-за женщины. Ты опять идешь по наклонной! Вниз, сынок! Я не могла этого допустить.

— Ты больше никогда, - Абрамов говорит тихо и спокойно. Он изо всех сил удерживает ярость. И я горжусь им. По-настоящему горжусь сейчас, - никогда не приблизишься ни ко мне, ни к моему сыну.

— Сынок...
– взмаливается женщина.

Но Тимур неприступен. Непреклонен. Он понимает смысл каждого произнесенного, слова и отдает себе в них отчет.

Не думаю, что это решение дается ему легко, но, видимо, кажется сейчас единственно, верным.

Абрамов не готов прощать. Слишком сильную боль ему принесли те события. А мое похищение и открывшаяся правда стали последней каплей.

— Забудь дорогу в мой дом. Забудь мое имя, - продолжает перечислять мужчина.
– Сегодня ты потеряла право называться моей матерью. Я больше не хочу тебя видеть.

— Лучше убей тогда!
– взвывает женщина.

— Убью. Если еще раз попытаешься избавиться от Вари, я...

— Мы просто хотели инсценировать ее побег, и все! Гарик отпустил бы ее, как только ты бы успокоился! Откуда мне было знать, что ты кинешься искать какую-то там девку?!

— Она не какая-то. Она моя. Запомни это. Заруби на своем носу, поняла?!

— Сынок.

— Семейный ужин окончен. Я забираю Никиту, и мы уезжаем.

Маргарита Анатольевна лишь больше заливается плачем. Она тянет руки к сыну, пытаясь ухватить его, остановить, но тот лишь с пренебрежением отталкивает мать.

— Пойдем, - обращается ко мне.
– Нужно забрать Никиту.

— Хорошо, - киваю. Следую за ним.

А Маргарита Анатольевна, так и сидит на полу, уронив голову на руки.

На второй этаж поднимаемся молча. Когда Тимур останавливается у нужной двери, одергиваю его:

— Позволь мне поговорить с Никитой?

Абрамов вздыхает.

— Тебе ведь трудно принять правду? А твоему сыну вдвойне труднее. Ты пережил большое потрясение в девятнадцать, а Никита переживает его уже сейчас.

— Хорошо, - соглашается Тимур.
– Кажется, я очень виноват перед ним.

Беру его лицо в свои ладони. Нежно улыбаюсь, желая забрать на себя хотя бы часть его терзаний.

Чтобы стало легче.

— У тебя еще есть время все исправить, - тихо произношу.
– Начать с чистого листа никогда не поздно.

— Выходи за меня замуж?

— Что?

— Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Сегодня. Мы сделаем это сегодня.

— Тимур...
– выпуская из легких воздух и убираю руки.

Но Абрамов не дает мне этого сделать. Перехватывает мои ладони и прижимает их к своей груди.

— Ты нужна нам. Мне и Никите. Сам я не справлюсь...

— Справишься, - уверяю его с улыбкой.
– Теперь, когда все встало на свои места, будет гораздо легче. Как я тебе уже говорила, ты проецировал чувства к Маше на сына. Ты делал это бессознательно. И теперь, когда его мать перестала быть для тебя отрицательным персонажем, а я на это очень надеюсь, ты позволишь себе испытывать любовь. Твой ребенок очень в ней нуждается. Всегда нуждался. А сейчас особенно. Да и ЗАГСы уже закрыты. Вечер.