Подельники

* * *

По рекомендации Сергея Игоревича беседа происходила на ходу, вполголоса. Журналист с коммерсантом, взявшись под ручку, медленно двигались по пустынной, безлюдной аллее.

– Цена будет определена позже и не вами, – сразу же заявил Ковальский. – Ее... э-э-э... объем зависит...

– От сложности исполнения, – поспешил продолжить Хлыстов.

– Совершенно верно, – важно наклонил голову Ковальский.

– А я могу помочь, подсказать! – засуетился Вадим Робертович. – Я ж знаю этого гада как облупленного.

– Простите, но мне до сих пор непонятно, о ком вы изволите говорить? – «Заслуженный правозащитник» остановился, вынул из серебряного портсигара длинную тонкую сигарету, прикурил и со вкусом затянулся.

– Леньку-козла!!! – по-змеиному прошипел Хлыстов.

– Вы имеете в виду Леонида Александровича Овечкина? – без тени удивления уточнил Сергей Игоревич. (Проработав долгий срок «пейджером» убийцы, он ко всякому привык: брат заказывает брата, сын – отца, а уж друзья друзей – сплошь и рядом! Развитие рыночной демократии! Закон джунглей!)

– Его, сучару, его! – с готовностью подтвердил господин Хлыстов.

– Гм, понятно! – сложив губы трубочкой, Ковальский выпустил изо рта тонкую струйку дыма. – Кстати, вы, если не ошибаюсь, намеревались помочь?

– Да, да, конечно! – заторопился Вадим Робертович и взахлеб выложил уйму сведений о «старом друге», не забыв упомянуть об абсолютном отсутствии охраны. Закончив, он выжидательно воззрился на бывшего диссидента. – Принимаете заказ, а?

– Я позвоню, – павлиньим голосом ответил Ковальский и удалился, пританцовывая...

* * *

Последнее время Попков чувствовал себя крайне неуютно. Убийцу терзали тягостные предчувствия. Недавно он выполнил сложный, дорогостоящий заказ по устранению широко известной в определенных кругах фигуры. В соответствии с требованием клиентов Виталий Николаевич устроил хорошо охраняемой жертве «несчастный случай», в полном объеме продемонстрировав свои незаурядные профессиональные навыки и заняв почетное место на киллерском Олимпе [25] .

25

Самые высококвалифицированные заказные убийства выглядят как несчастный случай или самоубийство. «Профи» такого класса наперечет, и услуги их ценятся очень высоко.

Данное обстоятельство несомненно льстило самолюбию убийцы, однако некоторая информация внушала серьезные опасения. Эти господа (как сообщал надежный источник), организовавшие уже не одно убийство, всегда тщательно прятали концы в воду. Малейшее подозрение об их причастности к подобному преступлению вызвало бы в обществе (особенно в левом большинстве Государственной думы) грандиозный скандал, чреватый политическим катаклизмом, и посему убийца боялся, что теперь заказчики избавятся от него самого. Утешало одно обстоятельство – найти Виталия Николаевича можно было лишь через Ковальского, а уничтожить «пейджер» не составляло труда. Поначалу Попков хотел сразу устранить «заслуженного правозащитника». Но потом засомневался. Ведь как ни крути, очкастый пидор приносил колоссальный доход. Он вращался именно в той среде, откуда традиционно поступала большая часть «заказов на ликвидацию», и, расправившись с журналистом, киллер фактически лишался работы. Голодная смерть Виталию Николаевичу, понятно, не грозила. Бывший майор скопил более восьмисот тысяч долларов наличными. Однако Попкову хотелось иметь непременно миллион, а лучше два или три (он с детства питал неистребимую слабость к шестизначным цифрам). С другой стороны, ничего подозрительного вроде не наблюдалось. Заказчики, казалось, начисто забыли о посреднике: не звонили, не встречались (Виталий Николаевич тайно установил «жучки» и в квартире, и в машине Ковальского. Неустанно прослушивал домашний, рабочий и сотовый телефоны).

«Уберу при первом же подозрении! – после долгих колебаний решил убийца. – А пока пусть потрудится».

Тем не менее тревога не покидала Попкова...

Кроме того, обстановка в семье киллера за минувший год резко ухудшилась. Любивший вешать кошек сыночек Вова, достигнув четырнадцатилетнего возраста, пристрастился к наркотикам. Начав с травки [26] , он быстро перешел на героин. Принялся воровать из дома вещи, деньги и однажды, застигнутый Зинаидой Михайловной в момент обшаривания ее сумочки, на полном серьезе пригрозил матери убийством. Встревоженные родители поместили любимое чадо в дорогостоящую частную наркологическую клинику. Врачи гарантировали полный успех. И действительно, по завершении курса лечения Вовочка больше не попадался с поличным, с отцом и матерью обращался подчеркнуто вежливо.

26

Анаша, марихуана, гашиш и т. п.

«Завязал парнишка! Недаром деньги потрачены!» – насильно убедил себя Виталий Николаевич. На самом же деле Попков-младший, выписавшись из клиники, незамедлительно взялся за прежнее. Только теперь он стал гораздо хитрее и осторожнее. По причинам вы-шеизложенным, нервишки экс-майора КГБ начали потихоньку пошаливать, и потому, встретившись с Ковальским, он не сумел сохранить ни обычную непроницаемую маску на лице, ни бесстрастную манеру ведения разговора.

– Долго канителишься, педик сраный! – обрушился киллер на «заслуженного правозащитника». – Запомни раз и навсегда, паскудыш, – ты должен извещать меня о заказе сразу, а не валандаться целые сутки!

Ковальский связался с хозяином утром тридцать первого марта – отсыпался после бурно проведенной с Майклом ночи.

– Простите, простите! – трусливо лепетал Сергей Игоревич. – Первый и последний раз! Честное, благородное слово!

Попков брезгливо махнул рукой. Бывший диссидент воспринял этот жест как знак прощения.

– Хлыстов предложил двадцать тысяч долларов. И в придачу выдал на-гора массу ценной информации о мишени, – склонившись к уху убийцы, доверительно сообщил журналист. Однако Виталий Николаевич, оказывается, еще отнюдь не успокоился.

– Ты, бесполое, отлезь! От тебя шлюхой воняет! – злобно рявкнул он, жесткой ладошкой больно ткнув Ковальского в напудренную щеку, и лишь спустя полминуты, более-менее остыв, нехотя сказал: – Ладно, педрила, выкладывай!

Не поморщившись, проглотив и удар, и оскорбление, Сергей Игоревич начал подробный рассказ.

– Заказ принят, – внимательно выслушав Ковальского, отрывисто бросил Попков.

– А цена, Виталий Николаевич? Вы забыли назвать цену? – робко напомнил «живой пейджер».

– Двадцать! – ухмыльнулся киллер. – Встретишься с ним сегодня! Катись, пидор!

– Десятки бы за глаза хватило. Работа плевая. Но если торгаш желает отдать в два раза больше – пусть платит, – оставшись в одиночестве, пробормотал Попков. – Дело, хе-хе, хозяйское!!!

* * *

Согласно повелению убийцы, Ковальский увиделся с Хлыстовым в тот же день, спустя два часа, предварительно уведомив коммерсанта по телефону:

– Сделка состоялась. Захватите названную вами сумму.

Деловое свидание произошло в злополучном парке у «Речного вокзала», обретшем для персонажей нашей повести уже какое-то роковое, мистическое значение. Вадим Робертович сиял начищенным медным пятаком. Сергей Игоревич, совсем недавно жалкий, униженный, хамелеонским образом сменив обличье, источал барственную спесь и самодовольную уверенность в себе.

– Вот возьмите! – суетливо протянул бизнесмен журналисту толстую пачку долларов. – Ровно двадцать тысяч, но если хотите – пересчитайте!

– Точность в ваших собственных интересах! – многозначительно заметил «заслуженный правозащитник», с показной небрежностью сунув деньги в барсетку. – Вы же понимаете, что...

Неожиданно в кармане Ковальского запищал сотовый телефон.

– Ал-л-ле! – нараспев произнес Сергей Игоревич, поднеся трубку к лицу, и не сумел скрыть изумленной гримасы: он услышал срывающийся от волнения голос господина Овечкина, настаивающего на немедленной встрече...