Подгорная

Сразу за свалкой раскинулся овраг.

Ребята шли к нему, словно по минному полю... Вокруг, куда не глянь, валялись колёса, разнообразные металлические детали, резиновые шланги, промасленные фильтры. Казалось, что когда-то давно всё это было единым организмом, что двинулся навстречу неизвестности... Однако он не успел сделать и шага. Его подкинуло в воздух взрывом чудовищной силы, а когда всё стихло, Земля проснулась усеянная разорванными останками...

– Смотри!
– Юрка указал пальцем, на что-то блестящее в кустах.

Бориска замер.

– Что это?

Юрка в два прыжка - словно гепард - подскочил к кустарнику и принялся бороться с его недружелюбными объятиями.

– Ничего себе!

– Да чего там у тебя?
– забеспокоился Бориска.

– Во!
– Юрка упал на пятую точку и тут же подскочил, словно кот, шлёпнувшийся в лужу! В руке он сжимал продолговатый цилиндр, искрящийся в лучах солнца. Поверхность была цельнометаллической, без зазубрин и сколов.

– Тяжёлый?
– спросил Бориска.

– Не-а.
– Юрка странно скривил губы.
– Щиплется только...

– Как это?

– Не знаю. Сам попробуй.

Бориска протянул дрожащую ладонь. Принял цилиндр. Тут же вскрикнул и разжал пальцы.

– Ты чего?
– не понял Юрка.

– Жжётся!

Ребята присели.

– Интересно, что это за штука такая?..
– сказал Юрка.

– Может соленоид...
– предположил Бориска.

– Сам ты соленоид! Смотри!!!

Бориска уставился куда тыкал Юркин палец.

– Стрелка!.. Чего это с ней?

Бориска выронил и компас. Стрелка под расколотым стеклом стремительно вращалась, будто припадочная.

– Ничего себе!
– выдохнул Юрка.
– Я такое только по телику видел!..

– А я слышал, - испуганно прошептал Бориска.

– Где?

– От милиционеров, когда они с Лысой горы вернулись. Они говорили, что там невозможно ориентироваться на местности. Потому что все приборы с ума сходят.

– Ещё бы! Там даже вертолёты перестали летать. Боятся, что упадут!

Бориска осторожно подобрал компас. Стрелка замедлилась. Потом замерла и вовсе.

– Это всё из-за «штуки», - заключил Бориска.
– Не нравится она мне. Пойдём отсюда, а?

– Вот ещё!
– Юрка взял цилиндр и поднялся на ноги.
– Ведь мы на правильном курсе!

– Только куда этот курс приведёт...

– Идём!
– подстегнул Юрка, пряча странную находку в карман курточки.

И они пошли.

Овраг встретил талой водой, рыжими берегами и зловещей тишиной - ни одна птаха не крикнет. Под ногами скользила глина. Она липла к подошвам, обрастала слой за слоем, окончательно сковывая движения.

– Смотри не навернись!
– предостерёг Юрка, осторожно ступая по краю берега.

В соседней рощице что-то противно затрещало.

Ребята резко обернулись.

В ветвях молоденькой берёзки вращался жёлтый шар. Кора в месте соприкосновения со странным объектом обуглилась. Ветви оплавились и поникли. Вниз, на оттаявшую землю, срывались густые, будто смоль, капли.

Бориска с трудом устоял на ногах.

– Не двигайся!
– скомандовал Юрка.
– Они на движение идут!

Бориска невольно попятился.

Шар словно уловил это движение. Дёрнулся к ребятам, но запутался в поникших ветвях и зашипел ещё громче. Кора загорелась. Голодные язычки фиолетового пламени ринулись вверх и вниз, отчего сама берёзка превратилась в гигантскую свечку.

Дунул ветерок.

Юрка медленно наклонился. Зачерпнул в охапку грязный снег, слепил пёстрый снежок. Смерил расстояние от себя до шара.

Бориска покачал головой.

– Не надо...

Юрка размахнулся и кинул снежок в сторону шара, словно заправский метатель ядра. Снаряд угодил точно в цель. Шар вспыхнул ярче прежнего, увеличился в размерах и умчался в небеса хвостатой кометой.

Ребята переглянулись.

– Чего ей надо было?
– спросил Бориска.

Юрка пожал плечами.

– Кто её знает. Наблюдает, наверное, просто.

– А чего за нами наблюдать?

– Они за всеми наблюдают. Шмыга из соседнего дома рассказывал, что одна забралась к нему в комнату...

– В комнату?!

– Ну да. Сижу, говорит, вечером за столом, уроки учу и кажется мне весь вечер, что в ухе звенит. А потом оборачиваюсь, невзначай, а эта штука у меня над головой висит и жужжит, этак, вкрадчиво, словно чему учит. Потом по комнатам летать принялась, как будто осматриваясь... В одной комнате пожужжит, в другой - как пить дать, ищет чего!

– А он так за ней и ходил?

– Ага.

– Вот ведь бесстрашный!
– Бориска испуганно огляделся.
– А дальше что?

– А дальше самое интересное!
– Юрка выждал паузу.

– Ну, не томи!

– Она к иконке в углу подлетела, а стекло возьми и лопни - видимо от жара...

– И?

– Внутри всё запотело, так что ничего не разобрать, а она запульсировала, раздулась больше прежнего и зарычала, будто зверь! Повисела так над иконой с минуту, а потом резко дёрнулась к окну - и в форточку, сквозь стекло!

– Разбила?

– В том-то и дело и что нет. Даже трещинки не осталось!

– А как же в иконе стекло?

– А кто его знает... Страшнее другое. То, что осталось от Христа.

– Что осталось?..

– Изуродованное тело на кресте - по словам Шмыги, обгрызенное, - а всё что под стеклом было... кровью забрызгано.

– Мамочки!

– Вот тебе и мамочки. Ребята из старших классов говорят, что так у всех по деревне... Просто никто ничего не говорит в открытую. Боятся. А у тебя разве ничего не было?

Бориска отрицательно качнул головой. Отвёл глаза.

Юрка сделал вид, что не заметил этого жеста.

– Идём, пока заново не прилетела.

– Идём.
– Бориска затравленно покосился на догорающую берёзку.
– А ты откуда узнал, что надо вот так, снежком?

– Блаженный Игнат рассказал. Я ему ещё то лето велосипед помогал чинить - он ведь без него, всё равно, что без ног. Ходить-то толком не может - болезнь какая-то...

Бориска кивнул.

– Так вот, Игнат говорил, что по ночам они стаями вьются вокруг его дома. Однако внутрь не суются, потому что побаиваются.