Подкарпатская Русь (сборник)

Без поддержки Виталия Алексеевича не видать мне «Библиотеки «Огонька» как своего затылка.

Стоит к месту добавить. Со временем я перевёл на русский основную часть иронической прозы В. Чечвянского, этого украинского Зощенко, и на свои средства издал в Москве однотомник его сочинений в своём переводе. Эту книгу я выпустил в 2013 году. К 125-летию со дня рождения В. Чечвянского.

Тут не обойтись без отступления.

Нельзя не привести строки из книги Натальи Шубенко «Неизвестный Харьков»:

«К середине 30-х романы Ильфа и Петрова были переведены на множество языков – редкий случай популярности при жизни. Среди них есть и столь экзотические, как румынский, хорватский, македонский и даже хинди. Отсутствовал, как ни парадоксально, перевод… на украинский. Пытаясь решить эту проблему, Ильф и Петров в 1936 г. вновь приезжают в Харьков на встречу с писателем Василем Чечвянским. Увы, работе не суждено было осуществиться: через несколько месяцев украинского писателя арестовали и расстреляли как «врага народа». Впрочем, и сам Ильф держал наготове сумку с двумя сменами белья.

Лет пять назад в интернете не было даже упоминания о Чечвянском. Очерк о нём и его фотографию я отправил в киевский биографический банк данных «Личности». Тогда и появились в интернете первый материал о Чечвянском, снимок с автографом, что я посылал. К слову, позже из шести картинок о Чечвянском пять появились при моём старательстве.

Но почему дело с мёртвой точки столкнул именно русский? москвич? Почему в Киеве до этого сами не доехали?

Я просил финансовой поддержки у сумского губернатора Чмыря Ю. П. Надеялся, что поможет издать книгу переводов рассказов Чечвянского, его земляка. Даже не ответил чинуша Чмырь. Не ответил на такую же мою просьбу и харьковский губернатор Аваков А. Б. В Харькове прошла почти вся творческая жизнь Василя Михайловича.

Насколько мне известно, за все пятьдесят шесть лет после посмертной реабилитации у В. Чечвянского вышли на Украине лишь две тощенькие книжечки. За последние сорок пять лет ни одной книги не издано на Родине.

Зато в Москве за последнюю четверть века вышли три книги его рассказов в моём переводе. «Радостная параллель» – третья книга. «Избранное». Я выпустил его к 125-летию В. Чечвянского на свои тоскливые пенсионно-инвалидные миллиардищи. Уцелевший русский репрессированный выдернул из забвения расстрелянного репрессированного украинца.

13 марта 2013 года «Клуб 12 стульев» «Литературной газеты» опубликовал мой перевод рассказа В. Чечвянского «Подход» с таким предисловием.

«Мы уже знакомили читателей с творчеством украинского сатирика Василя Чечвянского (№ 16, 2008 и № 44, 2011). Он родной брат классика украинской сатиры Остапа Вишни. Оба писали под псевдонимами, их настоящая фамилия Губенко.

У Василя Чечвянского (1888–1937) трагическая судьба: в разгар большого террора он был арестован и расстрелян. Что касается литературной судьбы, она постепенно улучшается благодаря усилиям писателя и переводчика Анатолия Санжаровского. Анатолий Никифорович всячески пропагандирует творчество «Колумба украинского юмора». Сейчас, к 125-летию сатирика, он даже издал за свой счёт (!) сборник его рассказов «Радостная параллель» (М.: Книга по требованию, 2013)».

А вот насчёт рецензии на свою повесть я задумался.

По доброжелательному тону письма В. Коротича и по телефонному разговору я понял, что претензий к «Верховине» у него не будет. Это для меня главное.

Но всё же…

Для крепости тылов я решил послать обновлённую рукопись и великому русскому писателю Василию Ивановичу Белову, члену правления издательства «Советский писатель».

Глубокоуважаемый Василий Иванович!

Посылаю Вам на отзыв свою повесть «Верховина, или Путь из-за океана».

Вы уж ради Бога простите. Прекрасно понимаю, загружены Вы сверх всяких мер. Но не могу не обратиться к Вам, к народному писателю, к народному депутату.

Посылаю Вам и свою единственную книжку повестей «От чистого сердца». Это пока всё, что я мог издать в свои пятьдесят лет. Тяжко на Руси живому русскому слову.

С уважениемА. Санжаровский 8 апреля 1989.

Мнение Василия Ивановича Белова, секретаря правления Союза писателей РСФСР, пришлось мне по душе. Он, в частности, писал:

Я успокоился за рукопись и решил: есть два положительных отзыва – хватит!

Сменился в стране строй.

Вломился новый век.

Более трёх десятков лет не отпускала меня «Верховина». За эти долгие годы она значительно увеличилась, переросла рамки повести, и я не мог не повысить её в «должности». Стала повесть романом. Сменил и название. «Верховина, или Путь из-за океана» стала у меня «Русинией».

Русиния…

Это имя прислышалось, пришло ко мне в Мукачеве, в исторической столице Подкарпатской Руси…

Когда я занялся примечаниями к «Русинии», я невольно полез в историю русинов. И здесь открылась бездна непонятного и странного.

Как известно, «Карпаты являются общеславянской прародиной, откуда в седьмом веке славянские племена рассеялись в разные стороны». «Так потомки древнейшего коренного русского населения Карпатской Руси, частично Киевской Руси (самоназв. русины, т. е. «сыны Руси»; русичи, руснаки, карпатороссы, угророссы, русские галичане, угрские русины, галицкие русины, буковинские русины, др. назв. – рутены) – жители основных исторических регионов Западной Украины (Прикарпатской Руси и Закарпатской Руси; живут также в Польше, Словакии, Сербии, Франции, США и др.), которые несмотря на многовековое существование в составе различных государств (особенно Австро-Венгрии), оторванность от России и украинизацию сохранили русское этническое самосознание, русский язык и православную веру». (Энциклопедия «Народы России», стр. 283. Москва, научное издательство «Большая Российская Энциклопедия, 1994 год.)

Жили и живут русины в Закарпатье, на Верховине, где происходят события романа. По географическому энциклопедическому словарю (Москва, 1989), «Закарпатская Украина, Закарпатская Русь, Закарпатье – историческое название территории современной Закарпатской области. В 10–11 веках в составе Киевской Руси. Древнейшее население – славяне. В 11 веке захвачена Венгрией, затем в составе Австрии и Австро-Венгрии, с 1919 в Чехословакии, в 1938 оккупирована Венгрией. В 1944 освобождена Красной Армией, с 1945 в составе Украинской ССР».

Но вот в Большой советской энциклопедии(1955) читаем:

«Русины (руснаки) – название, которое в официальной австро-немецкой, а также в польской и русской литературе применялось по отношению к украинскому населению Галиции, Прикарпатья и Буковины (бывшая австрийская часть Западной Украины). После воссоединения всего украинского народа в Украинскую ССР (1940) название русины не употребляется».

Века и века был народ и вдруг не только его, этого народа, не стало, но и само слово русин уже не употребляется! В срочном порядке!

Эта «срочность» налетела сразу после того, как Никита Хрущёв спьяну отлучил единым росчерком пера Крым от России.

Уж так и «не употребляется»? На следующий год после выхода «не употребляется» вышел «Орфографический словарь русского языка». На месте и русин, и русинка, и русинский.

И русины как жили, так и живут.

Но…

Приведу отрывок из статьи Андрея Фатулы, заместителя председателя правления Русинского землячества «Карпатская Русь»: