Подкидыш для бывшего босса
Шрифт:
А я стал заниматься зарабатыванием бабла. И превратился в робота. В робота, которому безумно хочется увидеть улыбку на этой милой мордашке.
Снимаю комбинезон, стягиваю флисовую кофточку, под ней видавшие виды ползунки. Злость берет – неужели нормальной одежды для ребенка купить не может?
Чувствую, что малышка мокрая. Ее псевдонянька, видимо, не в курсе, как часто надо менять подгузник. Я, в общем, тоже не совсем в теме, но…
Стягиваю мокрые штанишки, распашонка раскрывается, и я вижу кулончик, который висит на шее у девчушки. И узнаю его. Осколок
Я сам подарил его чуть больше года назад девушке Даше.
Девушке, которая оставила осколки от моего сердца, а теперь у меня в кабинете ребенок, которого она почему-то назвала моим.
Только вот моей эта принцесса быть никак не может.
Глава 2
Малышка кряхтит, вижу, как быстро сокращается её крохотная грудная клетка. Сейчас, кажется, снова начнется концерт по заявкам. Нет, кроха, я концерт не заказывал! Давай-ка не будем!
Стягиваю с нее переполненный подгузник, под ним все красное, опрело. Хочется хорошенько выругаться!
Мамаша потащилась куда-то, оставила ребенка с сомнительной подруженцией. Нашла вообще кому малышку доверить! Вытряхиваю содержимое пакета. Влажные салфетки есть, какие-то баночки с кремами, упаковка памперсов – какие-то японские, с иероглифами. Понимаю, что нужно сначала воспользоваться салфетками, потом кремом.
Не успеваю достать салфетку, как это голубоглазое, практически лысое, с редкими пучками золотистых волосиков чудо с удовольствием орошает мой шикарный белый кожаный диван.
Ну, с почином вас, Максим Леонидович! Такого у вас в кабинете еще не было. Чтобы блондинка при виде вас описалась – это постараться надо!
Как это розовое чудище сказало зовут кроху? Дарина?
Да уж, подарили мне подарочек, ничего не скажешь…Под самый Новый год.
Кто-то стучит в дверь, почти сразу открывают. Поворачиваю голову. Надо же, целая делегация!
Молодые и не очень женщины вваливаются в кабинет. Свожу грозно брови собираясь задать вопрос, какого им здесь надо, но вовремя вспоминаю – сам дал задание.
– Максим Леонидович, – Жанна выступает на первый план, нервно постукивая каблучками. – Вот. У всех дети. От года и… старше.
Дамы стоят, видимо, не решаясь подойти, потом одна все-таки находит в себе смелость.
– Максим Леонидович, давайте посмотрим, что тут у вас.
– Не что, а кто. Девочка. Я думаю, что голодная и вот…
Моя реплика, по всей видимости как-то роднит меня с пришедшими на зов женщинами, они все подходят к дивану, обступают нас. Самая решительная сразу начинает командовать.
– Так, Маш, бери бутылку, молоко, готовь смесь, только сама знаешь, не в микроволновке, чайник согрей, воду в кружку, туда бутылку.
– Да знаю я, Елена Сергеевна, знаю… – Берет из пакета все что нужно и быстро выбегает.
Сама Елена Сергеевна, кажется бухгалтер, в это время берет малышку на руки.
– Аня, тряпку возьми, вытри тут все.
– Салфетками можно, – говорю я, подавая пачку.
– Салфетки нам для другого пригодятся.
Давайте-ка вы возьмите малышку, а я вытру.Подает мне девочку, я беру ее за тельце, стараюсь держать на вытянутых руках.
– Не бойтесь, она не кусается. – смеется одна из дам.
– У нее и зубов-то нет, – вторит ей другая.
– Я не боюсь. Она просто мокрая.
– Ничего, сейчас мы все сделаем, будет сухенькая, чистенькая, ишь, какая лапусечка! Зайка! Кто у нас тут такой глазастый.
Чёрт, не могу это слышать. Почему-то, как железом по стеклу…
– Дамы, – стараюсь говорить как можно строже. – можно побыстрее и без эмоций?
– Извините.
Веселое сюсюканье и суета тут же прекращаются. Ребенка у меня забирают, кладут, подстелив невесть откуда взявшееся полотенце на диван. Меняют подгузник, достают чистые вещи, переодевают. Я снова морщусь, видя качество этих вещей.
Если это на самом деле дочь Дарьи… Чёрт, неужели она не может купить ей нормальную одежду? Уж деньги-то у нее есть. Ухмыляюсь зло.
Зараза. Во мне поднимается волна гнева и ненависти.
Таким как Даша нельзя вообще иметь детей. Актриса – весна. Притворялась невинной овечкой, а на самом деле…
– Максим Леонидович, извините…
– Что? – выныриваю из неприятных воспоминаний, и вижу перед собой бутылку со смесью.
– Вы сами покормите, или… нам это сделать?
– Кормите сами.
Девушка, которая готовила смесь берет малышку, пытается засунуть ей в рот соску от бутылки, но девочка выгибается, плюет соску и заходится в крике.
– Маша, ты проверила? Не горячее?
– Конечно проверила, на руку капнула, как надо. Не понимаю, что с ней… Может она к груди привыкла…
– Груди у нас все равно нет. Дай сюда.
Самая старшая активистка забирает ребенка, но повторяется та же история, кроха плюет бутылку, орет, а потом…
Потом смотрит на меня своими огромными глазищами, смотрит и ревет. Чёрт, глядит с таким видом, словно она обижается на то, что я не хочу ее кормить.
– Дайте сюда, – говорю неожиданно сам для себя.
Женщина удивленно смотрит, но ребенка мне отдает.
– Держите под голову, вот так.
– Разберусь.
Я держал малышей. Приходилось. У моей домработницы Ольги внуки, она живет в отдельном домике на территории моего поместья, я дружу с ее сыном, который тоже работает на меня. Не так давно он стал отцом, и предложил мне стать крестным, я согласился. Так что, иногда пользуюсь возможностью понянчить крестника…
Да уж, кто бы из моих подчиненных знал о моих слабостях.
Забираю из рук Елены Сергеевны бутылку, приставляю к пухлым губам, малышка сразу обхватывает ими соску и начинает причмокивать.
– Ишь ты, у папочки сразу взяла!
Поднимаю взгляд на смотрящих на меня с умилением сотрудниц.
– Я не папочка. Ясно? Всем спасибо, все свободны.
Грубо, да?
Но по-другому не получается. Если бы я мог быть отцом девочки, я бы вел себя иначе. Все покидают кабинет, остается Жанна, мнется у двери. Очень кстати.