Подлинная история девочки-сорванца. История вторая.

Между тем Саша уже помылся, и вышел точно в таком же костюмчике, как у меня.

Увидев меня, Саша радостно заулыбался, и сказал:

– Пойдём, что-то покажу.

Мы зашли в ванную, ещё влажную от пара, и Саша показал мне зубную щётку розового цвета:

– Вот, Сашенька, это я купил тебе, вот зубная паста, ягодная, детская, если хочешь, бери «Жемчуг».

А это – твоё полотенце, - подал он мне пушистый свёрток.

– Ты как будто навсегда решил меня здесь поселить, - удивилась я.

– Хотелось бы, - вздохнул Саша.

– Я бы тоже хотела, но, чтобы рядом были и мама, и папа, и Юрик…

– Да, Сашенька! – засмеялся Саша, - Без мамы и папы я бы тоже не смог!

Мы пошли в Сашину комнату, разложили там кресло-кровать, и Саша быстро его застелил.

– Может, на моей кровати? – предложил мне Саша.

– Нет, - мотнула я головой, - я ещё ни разу не спала на кресле.

– Что там хорошего? Жёстко и места мало.

– Мне хватит. Смотри, какое тёплое одеяло, мягкая подушка!

– Ладно, дело твоё. Не понравится, поменяемся местами.

– Вот и договорились!

– Что будем делать? Телевизор посмотрим, или поиграем во что-нибудь?

– Сначала можно телевизор, если есть что интересное, потом поиграем.

В гостиной Саша включил телевизор, мы сели на диван, близко друг к другу, посмотрели «Кабачок тринадцать стульев». Елена Владимировна, присевшая рядом с нами, часто смеялась, я тоже, хотя не понимала, где и над чем смеяться. Что смешного было в том, как пристал пан Вотруба к пану Гималайскому: «В накладной указан слон Индийский и Гималайский. Слон Индийский в наличии, где Гималайский?». Что тут смешного, если ясно, что Гималайский, это фамилия?

Или вот: пан директор спрашивает у пана Зюзи, как отличить зайца от зайчихи. Пан Зюзя говорит:

«Надо взять зайца за шкирку, и посмотреть! Потом бросить на землю. Если побежал, значит, это заяц. Если побежала, значит, зайчиха!». Елена Владимировна хохочет, я улыбаюсь, Саша смеётся.

Может, я ещё глупая? Но, как различить кота от кошки, или кобеля от сучки, я знаю…

Потом меня накормили вкусными варениками с творогом и с картошкой, да так, что я еле смогла выпить чай с настоящими шоколадными конфетами.

После слов Саши: «я сам лепил!», я начала подозревать, что к моему появлению здесь готовились заранее. И кресло кровать оказалась на месте, и шортики с маечкой, и зубная щётка с детской пастой, и пушистое полотенце, тоже, кстати, розовое, ещё и вареники, которые лепил для меня Саша!

У, какой! Я улыбнулась, с трудом поднявшись со стула.

– Спасибо, Елена Владимировна! – сказала я.

– Не за что, Сашенька, Сашу благодари.

– Я так и поняла, - засмеялась я. Саша покраснел.

Сил на возню не осталось. Мы посмотрели журналы, которые достал из стола Саша, мы смотрели их, касаясь головами. Это были именно те журналы, которые я так мечтала почитать: «Техника – Молодёжи». Саша показал ещё «Моделист – Конструктор», где были чертежи парусников, пароходов, и прочих моделей.

Ещё в комнате у Саши оказался магнитофон «Комета». Саша включил его, и мы слушали песни Магомаева, Кристалинской. Мондрус… Саша всех знал. Даже Полад Бюль-Бюль Оглы: «А я сижу у телефона…». Саше нравилась песня Магомаева «О, море, море, предано скалам, ты ненадолго, оставишь прибой. Море возьми меня, в дальние дали, парусом алым, вместе с собой!».

Теперь сказал, нравится ещё и такая: «Луна, Лу-уна, над ясным берегом светит, а море, а море, целуется с Луною. Девчонка, девчонка, с которой танцевал я, скажи, ска-ажи, скажи мне, где искать тебя!». Тут Саша пригласил меня на танец, и мы немного потоптались по комнате, задыхаясь от счастья, и посмеиваясь над моей неуклюжестью. Саша танцевал отлично. Он сказал, что их обучали танцам в морской школе. Саша у меня очень талантлив, вон как сегодня помогал папе. Я хихикнула, поняв, почему родители согласились отправить к Саше: им очень хотелось остаться одним.

А так они остались совершенно одни в тёть Валиной квартире, и наверно, целуются там…

Я прижалась своей щекой к Сашиной щеке, потом нашла его губы, мы потихоньку поцеловались.

Саша покрепче прижал меня к себе, и мы продолжили медленный танец.

Так мы танцевали, пока у меня не стали подгибаться ноги. Я не замечала усталости.

Но всё когда-то кончается. Сашина мама постучалась к нам, и сказала, что уже одиннадцать часов, надо выключать музыку.

Мы погасили свет, и улеглись, каждый на свою постель. Пошептались ни о чём, просто хотели слышать голос друг друга. Как уснули, не заметили.

Мне приснился Саша. Мы с ним стояли недалеко от моря. Саша улыбался, показывая мне куда-то вдаль.

Потом он пошёл в сторону моря.

«Саша!» - позвала я, но Саша не обернулся. Тогда я побежала за ним. Саша шёл, не торопясь, а я бежала. Но Саша удалялся от меня, не оглядываясь. Я уже выбилась из сил, а Саша уже был далеко.

«Саша!» - крикнула я в отчаянии, и проснулась. Тихо было в комнате и тепло, но меня сотрясала дрожь. Я встала со своей постели и пошла проверить, на месте Саша, или нет.

Саша крепко спал, дышал глубоко и ровно.

Я присела на краешек кровати, всматриваясь в полутьме в Сашино лицо. Какое милое, совсем детское у него лицо, когда спит.

Я была в одних плавочках, мне стало холодно. Я подумала, подумала, и юркнула к Саше под одеяло. Как тут тепло! Сейчас погреюсь, и пойду к себе. Наше с Сашей дыхание перемешалось, он машинально обнял меня рукой. Потом я повернулась к нему спиной, устроившись поудобнее, и…

– Саша! Саша! – кто-то горячо шептал мне в ухо. Я открыла глаза. В комнате уже стало светло.

– Саша, да проснись ты! Мама может зайти, увидит, и больше не разрешит нам оставаться здесь на ночь!

Я никак не могла прийти в себя: где я? Почему меня будит Саша?

Я лежу у него в постели! Я вспомнила, что хотела на минутку прилечь, и заснула!

Я выскользнула из-под одеяла и побежала к себе. Хотела лечь, но передумала и стала одеваться, только сейчас увидев, что Сашка смотрит на меня и улыбается.

– А! – сказала я, подходя к нему, - Подглядывал!

Я стала искать его под одеялом, щекоча ему рёбра. Саша хихикал, пытаясь спрятаться.