Подлинная история девочки-сорванца.
Шрифт:
– Толик, как зовут твоего папу? – спросила я друга. Тот длинно всхлипнул и сказал: - Максим… Максим Сергеевич…
– Максим Сергеевич! – процедила я сквозь зубы, - Никуда Толик больше не пойдёт! Вы его вообще больше не увидите! Лучше я заберу его к себе, чем его отдадут в интернат, или в детский дом!
– Да забирай! – махнула рукой женщина, - Нам такого добра не нать…
– Янка! – стукнул кулаком Максим, - ты забываешься! Это мой сын! И я его никому не отдам!
– Отдашь! – разозлилась я, - Ты над ним издеваешься, даже не кормишь, а ещё «сын,
Папа Толика, уже не опираясь на палку, вскочил на ноги:
– Что ты мелешь, мелочь х…а?! Я!..
Мы попятились, но убежать нам не удалось. Открылась дверь и вошёл немаленький дядя, гордо потрясающий авоськой с десятком бутылок «Жигулёвского» пива.
– Во! Достал! – воскликнул он. Потом, не разглядев сразу после яркого солнца нас, удивился:
– О! А кто это у нас в гостях? Толик с подружкой?
– Ещё один! – злобно сказала я, пытаясь выйти, - Алкаши проклятые!
– Зачем ты так, девочка? – дядя не разозлился, а, как мне показалось, смутился, уже не гордясь своей добычей, он сунул звякнувшую сетку в угол.
– Зачем? – воскликнула я, - Посмотри туда! – показала я рукой на застолье, - Как здесь можно жить ребёнку?! Пустите! – я оттолкнула дядю и выскочила, крепко держа Толика за руку, на улицу.
Юрик вдохновенно играл в садочке. Я собиралась окликнуть братка, но тут вышел дядя.
– Ребята! – позвал он нас, - Подождите!
Мы остановились. Я достала свой носовой платочек и стала вытирать слёзы плачущему от стыда Толику.
– Что ещё? – сердито спросила я.
– Простите нас.
– За что?
– Мы действительно, слишком… - тут раскрылась дверь и вышел папа Толика, крепко зажав в зубах мундштук папиросы и опираясь на свою палку.
– Толька! Марш домой!
– Макс, погоди…
– Не вмешивайся, Колька! Это мой сын!
– Сын? – удивилась я, - Когда он дома не ночевал, ты хватился его?!
– Подожди, девочка, - загородил меня собой дядя Коля, - Макс, успокойся!
В это время мимо проходил инвалид войны на деревянной самодельной ноге. На одном плече он нёс коромысло с двумя большими вёдрами, третье ведро он нёс в руке.
– Снова скандалишь, сосед? Когда на работу устроишься? Всё на ребёнке ездишь? Трутень! – сплюнул он.
Максим Сергеевич как-то сдулся, стал меньше ростом. Подумав, он вдруг предложил:
– Толька, давай, я тебе доверенность напишу? Будешь получать деньги и распоряжаться ими…
– Толку то, - опять подала я голос, выглядывая из-за широкой спины дяди Коли, - Надо будет, вытряхните из Толика всю душу, вместе с мелочью…
– Не вытряхну, обещаю. А с девочкой, Толик, дружи. Девочка правильная, - я хмыкнула, направляясь к Юрику.
– Тебя как звать, девочка? – спросил меня дядя Коля.
– Саша…
– Саша, я вот подумал, может, вас к спорту привлечь, а то Толя такой слабенький. Я служил десантником, знаю самбо…
– У нас в школе даже спортзала нет, спортзал только в новой, а туда мы пойдём только в будущем году. А Толика сначала откормить надо, вы его голодом сколько морили!
– Никто его не морил…
–
Да? – посмотрела я ему в глаза, и дядя Коля отвёл взгляд, яростно глянув на Максима.– Я всё равно, схожу, поговорю с директором, тем более физруком там работает мой старый знакомый, Лёва Лысак. Служили вместе.
– Только про нас не упоминайте, - попросила я.
– А что?
– Так… Не говорите, и всё!
Вот такой у нас вышел разговор с папой Толика. Если бы не Яна, я пошла бы с ними и добилась бы, чтобы папа написал доверенность, отдал Толику его свидетельство о рождении… если оно есть. А то неудивительно будет, что свидетельство или у мамы, или потеряно.
Я снова вытерла слёзы Толику, попросила больше не плакать, потому что я его больше в обиду не дам, и отправилась за Юриком.
– Юрик! Пошли домой! Кого ты там слепил?
– Робота! – гордо ответил Юрик.
Но жизнь, как тельняшка, говорил мне папа, чёрная полоска сменяется на белую, и мы, немного отойдя от дома Толика, встретили Сашу! Я просто обомлела, даже не поверила, что это он.
Одет он был в телогрейку, валенки и военную шапку-ушанку.
Я засмеялась, от удовольствия, что вижу его, и от его вида, а Саша обрадовался и удивился моему смеху: - Что смеёшься? Холодно стало!
– Как хорошо, что мы встретились здесь! – воскликнула я.
– Почему это?
– удивлённо спросил Саша, машинально привлекая мня к себе. Я не противилась.
– Там Борька…
– Что Борька?
– Он сильно обиделся на меня, сначала плакал, теперь делает вид что не замечает меня. Давай немного поговорим, и нам пора, мама ждёт.
– Не позволишь себя проводить? – расстроился Саша.
– Давай пока не ходить ко мне, ладно? Давай договоримся как – ни будь встретиться в парке?
– Когда и где? – не очень радостно спросил Саша.
– Сегодня нам некогда, мы с мамой идём в универмаг, за покупками, потом пойдём их мерить…
– Саша…
– Ну не обижайся, ладно?
– Не буду, - Саша подхватил Юрика на руки, тот не сопротивлялся, хотя не любил чужих.
– Как зовут твоего брата? – спросил Саша Юрика.
– Это не брат, это Толик, - сообщил Юрик, - он любит Сашу.
– Как не брат? – изумился Саша.
– Они вместе в школе учатся. Борька тоже Сашу любит. Мама Сашу любит, папа, а больше всех – я!
Мы с Сашей целовались! – шёпотом сказал мой братик, - а больше она ни с кем не целуется! С тобой тоже не будет!
– Почему это? – расстроился Саша, - может, я тоже её люблю. Может, ещё сильнее, чем ты!
– Сильнее чем я нельзя любить! – гордо заявил мой любимый братик, и мы рассмеялись, даже Толик, которому понравилось откровение Юрика. Не надо будет самому признаваться.
– Саша, а почему ты назвала Толика своим братом?
– Ну, ты тогда так спросил… Вдруг потом бы побил. А брата не стал бы. Ведь не стал бы?
– Нет, конечно, я и друга твоего не тронул бы. Твой друг – мой друг. Ты же не откажешься дружить со мной, Саша? – чуть ли не умоляюще спросил он меня.