Подливка.Бонус

Тейлор застонал от разочарования, прежде чем повернуться к Эйвери и опрокинуть его на спину, его намерения были ясны.

– Подожди, - сказал Эйвери, почти желая, чтобы кто-нибудь из Домов вмешался и вызвался трахнуть Тейлора вместо него.
– Я даже не помню, когда в последний раз был сверху.

– Заткнись, Эйвери, - проворчал Тейлор, уже надвигаясь на него.
– Все, что тебе нужно делать, это лежать вот так.

Эйвери изо всех сил старался расслабиться. Не то чтобы это было неприятно, но было в этом что-то неловкое. Тейлор погрузился в собственное удовольствие, откинувшись назад, прижавшись бедрами к бедрам Эйвери, издавая массу звуков, как он всегда это делал, совершенно не обращая внимания на желания Эйвери. Эйвери наслаждался этим, но он хотел большего.

Чего он действительно хотел, так это боли.

Возможно, ему удалось бы поменять их позиции. По крайней мере, тогда Грей смог бы снова использовать на нем хлыст. Возможно, ему больше понравилось бы трахать Тейлора, когда боль сводила его с ума. Но прежде чем он успел пошевелиться, Джонас склонился над ним, ухмыляясь. Он не был сексуальным в традиционном смысле этого слова, но слово «милый» определенно подходило к нему. В нем было что-то забавное - игривый взгляд, который говорил о том, что он не воспринимает себя или кого-либо другого слишком серьезно. Как будто мир существовал только для того, чтобы развлекать его.

Неудивительно, что у них с Греем ничего не вышло.

Он поцеловал Эйвери и при этом коснулся его соска - не просто погладил, а ущипнул, перекатывая его между пальцами с такой силой, что по телу Эйвери пробежала волна боли. Эйвери застонал, и Джонас улыбнулся ему в губы. Его пальцы скользнули по груди Эйвери к другому соску, и Эйвери практически затаил дыхание, ожидая следующего приступа боли/удовольствия, который пронзит его насквозь. Боль доводила его до такого отчаяния, какого никогда не смог бы добиться обычный секс. Это посылало волны энергии через него, вниз по конечностям, глубоко в пах. Он снова застонал, когда боль, наконец, пришла, наслаждаясь настойчивостью, которая расцвела глубоко внизу живота, где-то за яичками. Когда Тейлор оседлал его член, это было скорее странно, чем эротично, но боль все перевесила.

Джонас наклонился, чтобы взять в рот один из сосков Эйвери, сильно покусывая его зубами, и Эйвери вскрикнул.

– О, Боже. Да. Вот так, Джонас. Не останавливайся.

Джонас подчинился, застонав, когда Ривер начал трахать его сзади. Но его внимание к Эйвери не ослабевало. Он продолжал кусать, посасывать, оттягивать. Всего несколько минут назад Эйвери чувствовал себя неловко. Теперь он ничего так не хотел, как продолжения этой острой, восхитительной боли, когда Джонас кусал его. Эйвери схватился за голову, задыхаясь. Он цеплялся за Джонаса, когда Тейлор двигался на нем, а Ривер обнимал Джонаса сзади.

Во второй раз с тех пор, как началась оргия, Эйвери начал беспокоиться, что он слишком близок к оргазму. Он был почти готов попросить перерыв, как это сделал Ривер, но тут вмешался Уоррен, разнимая их, отправляя каждого к одному из Домов, и Эйвери вздохнул с облегчением.

Они несколько раз менялись партнерами, пока, наконец, Эйвери не оказался с Греем, Уорреном и Тейлором. Он забыл о Джонасе и Чарли, которые сидели в паре с Ривером и Филом по другую сторону кровати. Но позже, когда они все привели себя в порядок и нашли свою одежду, Эйвери снова вспомнил тот момент, когда он лежал на спине.

Из всех присутствующих человек, который додумался подарить ему то, что он любил больше всего, был ему практически незнаком. Грей, без сомнения, сделал бы это, будь у него такая возможность. Возможно, кто-нибудь из других Домов в конце концов додумался бы до этого. Но из трех мужчин, лежавших с ним в постели, двоих из которых он считал хорошими друзьями, именно Джонас предпочел отдавать, а не брать.

Это был всего лишь секс, но почему-то это имело значение.

После этого они сыграли в покер. Джонас был до смешного плох в игре. По выражению его лица легко можно было определить, хорошая у него комбинация или плохая, и Эйвери даже подумал, не нарочно ли он это делает. Но, эй, если Джонас хотел проиграть только для того, чтобы дать людям повод посмеяться, Эйвери решил, что в мире есть вещи и похуже.

Джонас флиртовал с Филом, Уорреном и Ривером в веселой, беззаботной манере. Как и его неудачная игра в покер, это, казалось, было больше для комического эффекта, чем для реального сексуального интереса. Казалось, он давал Тейлору немного пространства, как будто боялся наступить ему на пятки. Каждое общение с Эйвери было спокойным и искренним. Он был почти благоговейным, и это напомнило Эйвери о том, как некоторые сабы, которых он знал в прошлом, вели себя со своими Домами. Джонас явно пытался дать Эйвери понять, что во всем полагается на него. С одной стороны, Эйвери чувствовал себя виноватым за то, что заставил Джонаса почувствовать, что это необходимо. С другой стороны, он оценил их усилия. Джонас был прав. Именно они должны были задавать тон, и в течение дня Эйвери поклялся сделать этот тон максимально дружелюбным и позитивным.

Джонас и Грей редко общались, а если и общались, то с соблюдением строгих формальностей, что, казалось, шло вразрез с остальными членами группы. Они оба были такими осторожными, и Эйвери почти хотелось, чтобы они просто улыбнулись друг другу. Непринужденный флирт Джонаса был бы даже предпочтительнее, но Эйвери решил, что у них все получится. Оставалось только понять, как стать друзьями после того, как они стали любовниками, а затем противниками.

Карточная игра закончилась, и они начали прощаться. Эйвери отвел Джонаса в сторону, подальше от остальных, чтобы они могли поговорить наедине.

– Все в порядке?
– Спросил Джонас, дотрагиваясь до руки Эйвери.
– Надеюсь, я не сделал ничего такого, что могло бы тебя расстроить.

Эйвери снова была поражен его искренностью, так непохожей на то, как он обращался с другими. Им обоим нужно было научиться расслабляться в присутствии друг друга, и именно поэтому Эйвери решил поговорить с ним наедине.

– Я хотел спросить, не мог бы ты дать мне свой номер телефона.

Удивление Джонаса было очевидным.

– Конечно.

– Я просто подумал...
– Эйвери вздохнул и оглянулся на остальных, чтобы убедиться, что они все еще находятся вне пределов слышимости. Не то чтобы то, что он говорил, было секретом, но это их не так сильно волновало.
– Послушай, я собираюсь быть честным с тобой. Я боролся с этим. Ничего не имею против тебя, но постоянное присутствие бывшего моего мужа не входило в список моих желаний.
– Он глубоко вздохнул.
– Но я не хочу с этим бороться. Я хочу быть выше этого. И я подумал, что, может быть, мы могли бы когда-нибудь встретиться. Может быть, посидеть в баре. Узнать друг друга поближе, понимаешь? Не как бывший Грея и муж Грея, или муж Чарли и муж Грея. Просто два человека, которые могли бы стать друзьями.

Он чувствовал себя идиотом. Его щеки горели, когда он стоял с телефоном в руке, ожидая ответа Джонаса. Каким же идиотом он был, что так много наговорил.

– О, Эйвери.
– И вдруг Джонас крепко обнял его.
– Я был бы рад этому. Ты даже не представляешь, как сильно. Через несколько дней мне предстоит операция, но после этого я хотел бы познакомиться с тобой поближе.

– Я тоже с нетерпением жду этого.
– Возможно, это не было правдой на сто процентов, но и ложью тоже не было.