Подлунный квест
Шрифт:
Парень не ответил — должно быть, признавая за собой вину.
— А с этими двумя что станем делать? — спросил у арбалетчика мужик, удерживавший на плече Цой.
— Их тут только двое? — уточнил у Олега тот.
— Мы нашли двоих, — подтвердил парень.
— Чисто всяко не уберем, — заметил мужик с дичью.
— Уже нет, — согласился арбалетчик.
— Раз все равно вляпались по полной, давайте хоть девку пока себе оставим, — предложил замыкающий в их колонне. — Развлечемся напоследок!
При этих его словах Диана судорожно дернулась всем телом:
— Тебе тащить, — пожал плечами арбалетчик — как видно, против прозвучавшего предложения не возражая.
— А пацана можно прям здесь, под ведьминым камнем в снегу прикопать, — деловито предложил его товарищ. — Так свои его, небось, до самой весны не найдут! А мы к тому времени уже далече будем!
— Это верно…
Как-то совершенно буднично арбалет нацелился на меня, и стрела с прощальным пением сорвалась с тетивы.
Глава 16
в которой мне помогает сила духа
Машинально я сложил пальцы в защитную комбинацию — умом уже понимая, что это совершенно бесполезно. Миг — и арбалетная стрела уткнулась… в невидимую преграду в сажени передо мной и отскочила в снег. Что?!
Я растерянно уставился на собственную руку, затем поднял глаза на стрелка — бородач, похоже, был ошеломлен не меньше моего.
При всем при том, ни малейшего оттока маны я не ощутил! Техника сработала будто сама собой!
Скинув рукавицу — щит я ставил, не снимая ее: что там пальцы-то скрестить! — я призвал Огненный меч. Вакидзаси не появился. Я попробовал сотворить файербол — не вышло и это.
То есть магия по-прежнему была мне недоступна. Откуда тогда взялся спасший меня от стрелы щит?!
Ответ на этот вопрос пришел в виде звонкого, хорошо знакомого мне голоса, донесшегося справа — издали:
— Никому не двигаться! Спалю к духам!
Я повернул голову: среди сугробов, широко расставив ноги и приготовив обе руки к боевой работе — сняв варежки, приподняв ладони и держа пальцы так, чтобы те было легко сложить в любую из базовых комбинаций — стояла Муравьева.
Если бы восторг можно было обратить в чистую силу, я бы сейчас, наверное, без труда забросил пушечное ядро на Луну — на радость господам нигилистам. Машка жива! И пришла к нам на помощь! Вот только…
Мимолетная эйфория почти тут же сменилась недоумением. Откуда у Муравьевой магия?! Или это она просто блефует?
Но щит-то был!
Или там мне тупо повезло, и у арбалетчика оказалась бракованная стрела — или рука стрелка в последний момент дрогнула?
Бородач, должно быть, тоже решил, что с прошлым выстрелом просто вышло какое-то недоразумение, и принялся торопливо перезаряжать свое грозное оружие. Недовольно покачав головой — говоришь им, мол, говоришь, а никакого толку! — Машка пошевелила пальцами — и арбалетчик замер недвижимой статуей. И вовсе не фигурально выражаясь — Муравьева самым натуральным образом обратила его в серый камень! Редкая
техника, почти не требующая маны, но не особо популярная — против одаренного она в принципе не катит, только на черни срабатывает. Окаменевшего, кстати, можно при желании оживить…То есть все-таки техника? Значит — магия?!
— Эй, девка, ты что такое творишь?! — лыжник, державший на плечах звериную тушу, сбросил трофей на снег. В руках у мужика появился длинный, чуть ли не с локоть, нож, и зверобой решительно шагнул в сторону Муравьевой.
Слабоумие или отвага?
Что бы там ни было, результат один — зимнюю тайгу украсила еще одна серая скульптура.
Третий мужик — тот, что тащил Диану — в каком-то смысле оказался сообразительнее приятелей: попятился, стараясь при этом как-то прикрыться телом Цой:
— Только тронь меня, духова ведьма — и твоей подружке конец!
— Отпусти девушку! Немедленно! — сурово потребовала Маша.
— И не подумаю! Только тронь…
Договорить он не сумел — сложно вести беседу, когда твоя голова взрывается вулканом, подкидывая меховую шапку на добрый аршин и выплевывая следом за ней собственное содержимое через возникшее на макушке жерло. Тоже, наверное, что-то специфическое против черни, и уже явно абсолютно необратимое — но этой техники я не знал.
Словно мешок уронив хабаровчанку в сугроб, мужик повалился навзничь. Серо-алый фонтан из его темени так и продолжал бить, пусть уже и заметно слабее, оставляя на свежем снегу жуткую талую роспись.
Не слишком эстетичное, конечно, зрелище, но, как говорится, труп врага всегда хорошо пахнет. Ну, теоретически…
Стряхнув наконец охватившее меня оцепенение, я метнулся к Цой, в то время как Машка повернулась к Олегу, уже какое-то время медленно отползавшему по лыжне прочь.
— Не надо! — умоляюще просипел тот, вскидывая руки.
Не исключено, что Муравьева его просто не услышала — все-таки стояла она далековато — а может, сознательно решила не оставлять на поле битвы даже и условно-боеспособных противников. Умерщвлять, впрочем, не стала — превратила в камень. Надежно, и потом, если что, всегда можно отыграть назад…
Тем временем, я кое-как доскакал по снегу до нашей азиатки. Цой лежала ничком, голова ее почти полностью утонула в сугробе. Девушка не шевелилась. Подхватив под мышки, я выдернул хабаровчанку из глубин ее хладной перины, рывком перевернул. Моя раненая рука напомнила о себе резкой болью, но мне сейчас было не до нее.
Плоское лицо Дианы было бледнее снега вокруг, губы — синими, кожа на ощупь — ледяной, но ресницы слегка подрагивали — так, словно азиатка пыталась разлепить веки, да вот не получалось у нее никак.
Сзади подоспела Машка. Вблизи сразу стало видно, что она под магическим допингом.
— Дай! — отстранив меня, Муравьева положила ладонь на холодный лоб Цой.
Глаза хабаровчанки почти тут же распахнулись — словно длинноножка ей на какую-то секретную кнопку нажала — и Диана даже сделала попытку привстать — правда, безуспешную. Ну да лиха беда начало!