Подлунный квест

— В другом месте подстраховались бы иначе, — пожала плечами Маша.

— Какая предусмотрительная триада!

— По ходу, здесь, в Китае, у них все по строгому графику, — пробормотал Тоётоми. — Даже преступления.

— Ну, может быть… — не стал спорить я.

— Еще одно… — прошептала между тем Змаевич. — Я все о своем… Там, в Федоровке… Я подкинула к останкам голема обрывок черновика Воронцовой… Чтобы подумали на нее. На самом деле, взяла первый попавшийся клочок — не глядя даже, чей он… Ясно было только, что не свой… Когда вернетесь… Извинитесь за меня перед молодой графиней…

— Сама и извинишься, — обронила Златка.

— Не уверена… Силы уходят… Я словно таю… Целителя бы… А то…

— Если бы китайцы желали нашей смерти — так взяли бы и убили, — заявила «Иванова». — А раз держат здесь — значит, помереть не дадут!

— А может, сие и есть способ казни? — хмыкнул Ясухару. — Уморить в яме? Очень по-китайски!

Царевна снова недовольно на него зыркнула — на этот раз как-то ухитрившись не потревожить Инну. Хотя, может, Змаевич просто впала в забытье и не почувствовала сотрясения.

— Мы все-таки иностранцы, — заметил я. — Должен быть хоть какой-то суд…

— Вот только не факт, что нас на него пригласят, — буркнула Муравьева. — Возможно, уже все решено заочно.

— А за что вообще нас наказывать?! — взвился я. — За десяток разбитых истуканов? Которые сами же на нас и полезли?

— Не просто истуканов — а бесценных старинных реликвий, — хмыкнула Маша. — Две тысячи лет простояли, а тут пришли мы и… И вообще, не за них, а, скажем, за осквернение священной гробницы Первого императора!

— Звучит так себе… — не смог не признать я.

— Вот и я о чем!

На какое-то время в яме установилась гнетущая тишина.

* * *

Правильный черный шестиугольник высотой в добрую сажень возник у стены ямы, когда шел уже шестой час нашего в ней заточения.

«Ого!» — первой заметила аномалию Оши.

— Это то, что я думаю? — вскинула голову Муравьева.

— Княжья тропа! — вымолвил Ясухару, торопливо поднимаясь с корточек и делая шаг к шестиугольнику. — Как тогда, в Америке! — протянув руку, японец осторожно коснулся черной плоскости, но пальцы его, судя по всему, уперлись в преграду. — Не пускает, — подтвердил мою догадку Тоётоми.

— Тогда зачем она здесь? — спросила Маша, вставая рядом с Ясухару.

— Может, это не вход, а выход? — предположил я. — Кто-то идет сюда, к нам?

— Разве они не двусторонние? — повела бровями Муравьева, в свою очередь касаясь тьмы Княжьей тропы — и ее кисть прошла внутрь беспрепятственно. — О, а меня впустила…

В следующий миг что-то будто рвануло ее изнутри за руку, и, коротко вскрикнув, Маша исчезла в черном портале.

Вскочив на ноги, я метнулся за девушкой и лишь чуть-чуть не успел ухватить ее за мелькнувший в воздухе сапог. Рванулся вперед и Тоётоми — но снова врезался в непреодолимый заслон. Меня же ничто не остановило — даже наоборот. Погрузив по инерции внутрь тропы лишь кончики пальцев, уже через мгновение я оказался внутри шестигранного тоннеля полностью — сам не понял как.

Теперь же я стоял на четвереньках, прямо передо мной скрючилась на черном полу завалившаяся на бок Муравьева. А в шаге впереди над нами возвышалась Тереза.

— Сударыня? — опешил я.

— Ты?! — изумленно вторила мне Маша. — Ты не в лечебнице? Выздоровела? А где Светлана?

— Ждет нас в конце тоннеля, — махнув рукой куда-то себе за спину, проговорила фон Ливен. — Вставайте и пойдем!

— Погоди, — нахмурился я, поднимаясь на ноги, но вперед шагать не спеша. — Там, — показал я на выход из черного портала, — Златка, Тоётоми и Инна Змаевич. Нужно их тоже забрать!

— Тропа только для вас, — покачала головой молодая баронесса. — Никого больше он брать не велел.

— Кто кого не велел брать? — подключилась к разговору Муравьева, также вставая по весь рост.

— Никого, кроме вас двоих, — терпеливо пояснила Тереза. — Не велел брать Тао-Фан, мой Князь.

— У тебя есть собственный Князь?! — с ноткой неуверенной иронии в голосе уточнила Маша.

— Тао-Фан — это тот самый дух из Америки? — почти одновременно с девушкой выговорил я.

— Тот самый, — кивнула фон Ливен. — Он есть у меня, а я есть у него. И сейчас он прислал меня за вами двумя. Остальные ему не нужны.

— Инна серьезно ранена, — заявила Муравьева. — Нужно ей помочь — она умирает!

— Ну и не поделом ли ей? — равнодушно пожала плечами Тереза.

— Она спасла нас от големов! — бросила Маша.

— Китайцы не желают ей смерти, — помедлив секунду, ответила на это фон Ливен. — Хотят лишь проучить. Ей помогут — чуть позже. А вы должны идти со мной.

— Ну уж нет! Никуда я без них не пойду! — заявил я, подаваясь назад — и нежданно упираясь в черную стену. Дернулся снова — но прорваться не сумел и теперь.

— Тропа выпустит вас только на том конце, — покачала головой молодая баронесса. — Не здесь. Идемте, не заставляете Князя ждать!

— Я тебя просто не узнаю, — нахмурилась Муравьева. — Тереза, ты ли это?

— Это я, не сомневайся. Просто таиться более нет нужды. Я взломана, — спокойно — словно о легком насморке — сообщила фон Ливен.

— Взломана?! Кем? Тао-Фаном? — ошалело выговорил я.

— Сегодня — во время того приступа? Это была не аллергия? — догадалась Маша — и ошиблась лишь отчасти.

— Да, Тао-Фаном. И нет, уже давно, — принялась последовательно отвечать молодая баронесса. — Я не сразу поняла. Наверное, не хотела понимать. Но в какой-то момент обманывать саму себя стало уже невозможно. Князь мог заставить меня просто не думать об этом — но не стал так поступать и во всем признался. А сегодня это и впрямь была не аллергия — симптомы болезни спровоцировал Тао. Ему нужно было попасть в лечебницу — там, погруженный в вечный сон, содержался схваченный китайцами агент Сергея Огинского, обладавший нужной Князю информацией. Один Тао туда отправиться не мог, не рискуя раскрыться — он по-прежнему в бегах. Поэтому подстроил так, чтобы в лечебницу доставили меня. Теперь дело сделано. Человек Огинского мертв, сведения у Князя. Осталось доставить ему вас.

— А мы-то ему на что? — опасливо осведомилась Муравьева.

— Тао сам вам все объяснит.

— А ты… Ты не можешь ему сопротивляться? — спросил я.

— Не могу, — подтвердила Тереза. — Но, положа руку на сердце — наверное, и не хочу.

— Почему?!

— Потому что я люблю его, — выдохнула фон Ливен.

— Он тебя приворожил?

— Нет. Все произошло само собой… Но после Князь… подстраховался. И я его простила.

— А ведь Оши что-то такое подозревала… — пробормотала Маша.