Подлунный квест
Шрифт:
— Чек? Разумеется, устроит, — должно быть, на автомате кивнул законник. — Но позвольте! — опомнился он тут же. — Какой еще чек? Барди и Перуцци никак не могли успеть… — растеряно пробормотал он.
Так, значит, про флорентийцев ему тоже известно…
Впрочем, это уже не имело никакого значения.
— Барди и Перуцци здесь ни при чем, — позволила наконец себе победную улыбку Воронцова.
— И какой же банкирский дом тогда имеется в виду?
— Китайский Императорский, — веско обронила молодая графиня, выкладывая на стол документ из конверта. — Извольте ознакомиться, — она убрала щит, давая поверенному доступ к бумаге. —
— Сие ведь фальшивка, да? — заерзал на стуле Ростопчин. — Антон Игнатьич, подтвердите, что сие духова фальшивка! — потребовал он.
— Чек подлинный, — растерянно пробормотал Левин, повертев документ в руках.
— Не может быть! — порывисто вскочил на ноги поручик. — Китайцы не финансируют русский бизнес! Вообще! Никогда! Вне всяких сомнений, сие наглая, грубая подделка!
— Успокойтесь, Иван Васильевич… — попытался урезонить его законник.
— И не подумаю! — взвился Ростопчин. — За кого нас тут держат?!
— Вы принимаете мой платеж, сударь? — не обращая внимания на истерику гвардейца, чинно осведомилась Милана у Антона Игнатьича.
— Чек настоящий и сумма совпадает… — пробормотал тот. — Однако…
— Вы принимаете мой надлежащим образом предложенный платеж? — с нажимом повторила вопрос молодая графиня.
— Боюсь, тут ничего не поделать, — виновато повернулся поверенный к поручику.
— Что значит, ничего не поделать?! — взревел Ростопчин.
— В третий и последний раз вас спрашиваю, сударь: вы изволите принять платеж или отказываетесь от всех своих требований? — отчеканила Воронцова.
— Платеж принят, — пролепетал Левин.
— В таком случае, не смею вас более задерживать, — холодно улыбнулась законнику Милана. — Вас, господин поручик, это тоже касается! — брезгливо бросила она семеновцу.
— Идемте, Иван Васильевич, — подрагивающей рукой сунув банковский чек в портфель, выговорил поверенный и встал со стула. — Нас с вами обыграли. Не знаю как, но обыграли.
— Духа с два! — и не думал угомониться поручик. — Сие какая-то афера!..
— Заткнитесь, граф! — поднялась на ноги и Милана. — И — вон из моего дома! Или, клянусь Неистощимым Ключом, мне придется потратить еще один пункт из фамильной дуэльной квоты! Не надеетесь же вы преуспеть там, где сплоховал ваш покойный папаша?!
В какой-то момент ей показалось, что поручик не отступит и дело и впрямь дойдет до вызова на поединок — с малопредсказуемым, надо признать, итогом. Глупо бы, конечно, получилось: сейчас победа и так была у нее в кармане (хотя, как это вышло, не понимал не только Левин — терялась в догадках и сама Воронцова). Молодая графиня успела мысленно отругать себя за несдержанность, но тут Ростопчин сломался. Исступленно топнув каблуком и беспомощно всплеснув руками, гвардеец повернулся спиной к хозяйскому столу и разве что не бегом ринулся к выходу из кабинета.
Сухо попрощавшись, засеменил следом за покровителем и растерянный законник.
Проводив их пылающим взглядом, Милана снова достала из конверта давешнюю записку и перечла ее еще раз:
Расплатись этим с кредиторами.
Позже все объясню.
ОЗ
Глава 31
в которой я торгуюсь
— Молодой князь, ваше письмо доставлено по назначению, — сообщил мне, возвратившись в свой кабинет на третьем этаже штаб-квартиры губернской экспедиции III Отделения, Петров-Боширов.
— Милана успела расплатиться? — резко вскинув голову, спросил я.
— У нее есть время до вечера, — напомнил жандарм. — Если не успела сразу, то еще успеет.
— Уфф… — облегченно выдохнул я.
Одной заботой меньше. Теперь бы еще со Светкой решить вопрос…
— Что ж, продолжим наш разговор? — предложил между тем ротмистр.
— Извольте, — кивнул я. — Только я уже, вроде, все рассказал…
— Все — да не все, — покачал головой мой собеседник. — осталось прояснить один момент — надеюсь, последний. Когда вы с Марией Михайловной обнаружили, что тело Сергея Огинского исчезло?
— Да почти сразу, — пожал я плечами. — Хотя нет, погодите… — задумался, нахмурившись. — Нет, не сразу! — заявил, сообразив. — Это было уже после разговора с тем монахом. Перед самым возвращением…
Двумя днями ранее
Не без труда поднявшись на ноги, я шагнул к сидевшей в снегу Светке и тут вдруг ощутил слабый, едва различимый зов:
«Сударь… Не будете ли вы так любезны… Сударь…»
«Фу?» — узнав голос, я обернулся туда, где упал Сергей Казимирович. Недвижимый Огинский так и лежал ничком, «паука» же нигде видно не было.
«Где вы?» — быстро спросил я у духа.
«Похоже… Уже наполовину в Пустоте… — пришел тихий, сбивчивый ответ. — Ничто более не удерживает меня… Но если бы я мог вернуться к вам… Если бы вы согласились меня принять… На любых условиях…»
«Конечно! — не задумываясь, воскликнул я. — Возвращайтесь! Что я должен для этого сделать?»
«Достаточно вашего согласия…»
«Говорю же: я согласен!»
«Благодарю, сударь, я понял, — голос духа заметно окреп. Мгновение — и на плече моей шинели, поверх красного кадетского погона появился разлапистый золотой эполет. — И вот я снова с вами!» — бодро доложил «паук».
«Я рад», — искренне заметил я.
«А уж я-то как рад, сударь!»
Мне хотелось очень о многом расспросить новоприобретенного фамильяра, но, рассудив, что возможность для этого у меня еще будет, я шагнул к Каратовой. Дрогнувшим голосом выговорил:
— Света, встань со снега, замерзнешь!
Девушка и бровью не повела.
Тогда, взяв за холодную четырехпалую руку, я попросту потянул ее вверх, выдернув из сугроба. Каратова не воспротивилась, но и помочь не попыталась. Правда, оказавшись-таки на ногах, продолжила стоять уже без моей поддержки.
В лунном свете штрихи холопской печати у нее на лбу казались намалеванными черной сажей — проведи пальцем, и сотрутся без следа…
Я и впрямь провел. Палец провалился в глубокую шершавую борозду шрама. Клеймо осталось клеймом…