Подмена: кого я люблю?
Шрифт:
Вот так просто! И безумно…
Прошло всего несколько дней, а он уже привязан всей душой.
Словно в капкане.
Но этот капкан весьма сладок…
— Так ты видел этих существ? — снова вынырнула из размышлений молодая женщина и внимательно посмотрела на Иноу. Тот кивнул.
— Да, я общался с ними. Это одежда, которую у них носит каждый, — он указал на голубое одеяние.
Мишель оживилась.
— А твоя потеря памяти… это тоже они?
Иноу напрягся. Как именно ответить на этот вопрос, он не знал.
— Не думаю, — ответил осторожно и замолчал.
Мишель вскочила на ноги и начала
Она так и спросила у мужа, а тот вдруг рассмеялся.
— Нет, в изначальном состоянии они не отличаются от землян. Две руки, две ноги, волосы, лицо, разделение на мужчин и женщин…
— В изначальном состоянии? — удивилась Мишель. — Это как?
Иноу запоздало прикусил язык. И зачем он это ляпнул? Пришлось рассказать, что кирияне способны изменять облик.
То, что это было лишним, он понял сразу же, как только лицо Мишель ошарашенно вытянулось. Она явно испугалась и приглушенно произнесла:
— Значит, они способны воплотиться в кого угодно??? Даже в любого из нас???
Ахнула, представив, как посёлок наводняется лесными двойниками, которые оказываются опасными и кровожадными. Иноу побледнел.
О Кирия, зачем он это сказал??? Она ведь теперь может… подозревать его.
Но Мишель вдруг мотнула головой.
— Нет, это я глупость сморозила, — произнесла она, выдыхая и пытаясь взбодриться. — Никто не способен на метаморфозы до такой степени… Не верю…
Иноу облегчённо выдохнул в ответ.
— Но зачем тебе дали эту одежду? — быстро переключилась молодая женщина, пытаясь окончательно отвлечься от предыдущей «глупости». — И вообще, Ян, как ты там оказался?
— Я ничего не помню до того момента, как оказался на берегу реки, — начал импровизировать Иноу, покрываясь краской стыда из-за своего вранья. — Мне помогли очнуться и дали это одеяние…
Щёки горели, как шапка на воре… Иноу постигал сложную науку притворства пришлых…
К счастью, из гостиной послышался спасительный плач, и Мишель вынуждена была упорхнуть из спальни.
Иноу поспешно стянул чужеземные тряпки, коря себя за невнимательность. Ну вот как он мог забыть о том, что одежда без подпитки тела довольно быстро возвращается в свою первоначальную форму? Близость Мишель сделала его глупым…
Набросил тунику на обнажённое тело и быстро придал ей нужную форму. Та перекроилась в привычные брюки и рубашку, и кириянин облегченно выдохнул. Потрогал пальцем «ауйрен» на шее и постарался успокоиться.
Что он вообще делает? Вместо того, чтобы искать преступную деятельность пришлых, он рассказывает Мишель о своем народе…
Укоризненно покачал головой.
Кажется, парность — это болезнь, съедающая ум…
* * *
Капитан Дэвис, лениво развалившись в кресле, вертел в руках массивное кольцо со вставленным в него плоским черным камнем. Камень этот выглядел стеклянным угольком и не претендовал на звание драгоценности, но именно он стал объектом столь пристального внимания.
В кабинет после стука вошёл доктор Жан Робер и, немного волнуясь, произнес:
— Капитан, я принёс отчет о состоянии камня в кольце, вот, — мужчина положил на
стол перед капитаном несколько листков бумаги, на которых мелким шрифтом был набран машинописный текст.Джейсон аккуратно вернул кольцо на руку и принялся читать отчет. Пару раз его брови ползли вверх в легком удивлении, но грозное лицо по-прежнему оставалось высокомерным и жёстким.
— Значит, камень среагировал на Вернера также, как на аборигенов?
— Да, капитан! — воодушевленно ответил доктор Робер. Маленькие глаза мужчины засверкали из-под кустистых бровей. — Камень вобрал в себя немалый заряд. Думаю, это произошло в момент прикосновения ваших рук. Вот почему Яну стало дурно…
Джейсон Дэвис хмыкнул и откинулся в кресле.
— Аборигены что-то сделали с Вернером там, в лесу, — сделал он очевидный вывод. — Они чем-то накачали его тело, из-за чего он стал похож на них…
Доктор не ответил, а немного замялся. На его лице появилось выражение глубокого нетерпения, и, так как пауза затягивалась, не удержался от вопроса:
— Давно хотел спросить у вас, капитан: а как Ян Вернер оказался за частоколом?
Джейсон вынырнул из своих глубоких размышлений, и выражение лица его мгновенно стало суровым. Жан Робер побледнел.
— Думаю, вам ни к чему это знать… — глухо бросил капитан и, взяв со стола отчёт, одним стремительным движением спрятал его в ящике стола. — Занимайтесь дальше своим делом, доктор Робер. Так вы гарантированно доживете до глубокой старости…
Жан отшатнулся в ужасе, а потом, пробормотав извинения, поспешно удалился.
Раздражение схлынуло с капитана Дэвиса также стремительно, как и нашло на него.
Новости были необычайные: Ян Вернер подвергся влиянию местных «синюшных» дикарей и, возможно, стал их шпионом. Слежка за ним пока ничего не дала: Вернер фактически не покидал своего дома. Но из второстепенной проблемы он превратился вдруг в центральную!
Возможно, его действительно стоит устранить. Тем более, что до прилета корабля с Земли осталось всего несколько недель…
Глава 17. Лаборатория…
Иноу выскользнул из окна, осторожно прикрыв его рукой. Луна светила ярко, на небе было ни облачка, поэтому он сразу же заметил движение недалеко от ворот.
Замер, прислушиваясь, и быстро перешёл на иное зрение.
Кто-то из пришлых ошивался около дома. Потоки энергии в теле незнакомца текли вяло: Иноу чувствовал их даже через ограждение. Эта энергия была слабой и не имела ничего общего с энергией жизни. Особенно мало ее было в районе его дыхательных органов. Послышался неприятный запах гари, и Иноу, мягко перепрыгнувший через забор поодаль, заметил, что мужчина держит руках тлеющий предмет. Через мгновение он выдохнул тонкую струйку дыма и бросил тот предмет в кусты.
Кирияин в очередной раз подивился дурным привычкам пришлых: то едят, как не в себя, то дышат дымом. Не удивительно, что их энергия — сама по себе слабая и угасающая — покидает тела в невероятно короткий срок.
Безумцы! Они же приближают свою смерть!
При воспоминании об этом жутком состоянии, Иноу вздрогнул и только после этого задумался: а что это пришлый забыл у дома Мишель?
Но мужчина оставался на месте совсем недолго. Прошла всего минута, как он, развернувшись, поспешил прочь.