Подмена: кого я люблю?

Каким образом Иноу оказался с этой женщиной, он искренне не мог понять.

Эллен словно прочитала все его сомнения по лицу, потому что с улыбкой произнесла:

— Не бойся, я ничего не скажу капитану… Это ещё хорошо, что именно я тебя нашла! Пришлось, правда, Стива — это ваш новый охранник — подкупить, чтобы помог тебя сюда принести…

Женщина замолчала, наблюдая, как удивленно Иноу переваривает услышанное, а потом резко сократила между ними расстояние и замерла около его лица.

Кириянин тоже замер, ощутив кожей чужое дыхание.

— Ты ведь за камнями полез, верно? — заговорщически прошептала Эллен, насмешливо поблескивая синими бездонными глазами. — Всё никак не успокоишься? Зря ты так, дорогой! Капитан Дэвис не прощает своевольных… Зациклился ты на них, что ли?

Она отодвинулась, пренебрежительно поджав губы.

— И вообще, я ещё не простила тебя за хамский поступок тогда, ночью… — она многозначительно поиграла бровями. — Зачем сорвал кулон? Мог бы просто попросить, я бы сама отдала… То даришь, то отнимаешь — странный ты стал, котик…

Для наглядности фыркнула, а Иноу оторопело проглотил ещё одну новость: значит тот «ауйрен» подарил белоголовой женщине умерший муж Мишель?

Он как-то связан с его погибшим соплеменником? А вдруг это именно он лишил его жизни???

Находиться в образе столь отвратительного преступника стало несколько противно, но Иноу решил взять себя в руки и не быть таким несдержанным. Вину Яна Вернера еще нужно доказать. Впрочем, он уже тысячу раз наказан за все свои злодеяния, если таковые были. Лежит сейчас на берегу реки и кормит червей…

Прикосновение горячих пальцев к щеке стало для Иноу неожиданностью: настолько глубоко он ушёл в себя…

Эллен Бин бесстыдно опустила уже вторую бретельку с плеча, оголяя грудь почти полностью, и кириянин понял: надо бежать. Оттолкнул её вбок, заставив повалиться на другую сторону широкой кровати, откинул одеяло, вскочил и… замер в полнейшем шоке.

На нём не было одежды. Вообще! Кожа мгновенно покрылась мурашками: он не привык быть обнаженным.

Оторопело обернулся к Эллен Бин, которая рассматривала его горящим взглядом, и понял, что лицо начинает пылать от дикого смущения.

Как она посмела его раздеть???

Со смесью ужаса и стыда взгляд Иноу заметался по комнате.

К счастью, одежда, лежавшая на полу около кровати, ещё не потеряла своей трансформации, поэтому кириянин стремительно схватил ее и ринулся к выходу.

Одеваться на бегу ему ещё не приходилось. Это был первый опыт. Позади послышался возмущенный крик: Эллен, похоже, совершенно не рассчитывала расставаться со своей «жертвой» так скоро.

Даже не пригладив волосы, Иноу выскочил во двор ее дома, а потом и на улицу, жмурясь от лучей слепящего утреннего солнца.

Замер, привыкая к свету, и… оторопел.

На него смотрели несколько пар глаз. Женских осуждающих глаз. Стайка пришлых неторопливо шла мимо, тщательно рассматривая каждую взлохмаченную волосинку и небрежно застегнутые пуговицы на одежде Иноу.

Одна из наблюдательниц скривилась и достаточно громко произнесла:

— Ты смотри, Вернер опять сюда дорогу нашёл! Бедная Мишель…

Едва не сплюнув на землю, она высокомерно отвернулась и продолжила неспешный путь вдоль улицы вместе со своими подругами.

Иноу стало жутко стыдно. Лохматый, слегка покачивающийся от слабости — он действительно выглядел ужасно в глазах пришлых. Правда, столь глубокие к себе претензии не совсем понимал: жизненного опыта не хватало. Поэтому сосредоточился на собственных шагах и пошёл.

Мысли возвратились к произошедшему ночью. Объяснить причину своего плохого самочувствия кириянин не мог. Правда, вспомнил, что подобное ощущение, только намного слабее, случилось у него и при контакте с этим опасным пришлым — капитаном Дэвисом. А это беловолосая говорила о каких-то камнях, которых прежний хозяин облика — настоящий Ян Вернер — так желал иметь…

Камни…

Камни Кирии часто становились священными.

Существовали голубые камни, красные, прозрачные, мутные, большие и малые… «Ауйрены» состояли из камней, денежные единицы кириян создавались из камней…

О каких камнях говорила пришлая???

* * *

Дом Мишель оказался пуст: ни детей, ни ее самой в нем не было.

Иноу медленно и немного заторможенно прошелся по всем комнатам, вдыхая знакомые запахи и пытаясь прочувствовать присущий только Мишель аромат.

Оказывается, ее запах ему тоже очень нравился…

В груди кольнуло тревогой: что он снова сделал не так? Могла ли она разозлиться, когда увидела комнату совершенно пустой?

Кириянин долго стоял посреди спальни, словно пригвожденный к месту, как вдруг услышал звуки около входной двери.

Ринулся туда и… наткнулся на болезненный и мрачный взгляд зеленых глаз.

Мишель смотрела на него совсем недолго — пару мгновений, а потом опустила глаза. Разулась и прошла мимо, неся в руках увесистые сумки с продуктами. Он неё потянулся горький шлейф разочарования, которого Иноу вдохнул вместе с воздухом.

Молодая женщина оправилась на кухню и начала неторопливо выгружать содержимое сумок на стол.

Кириянин стал в проходе, рассматривая напряженную спину Мишель и чувствуя всё более нарастающее волнение.

Он пропускал через себя её гнев, боль и отчаяние, не понимая, чем это вызвано. Всё из-за того, что он ночью ушёл?

Руки задрожали, а кожа на пальцах начала приобретать мягкий голубоватый оттенок: из-за волнения чужой облик грозил вот-вот слететь…

Взял себя в руки с большим трудом, сделав несколько глубоких вдохов.

— Можешь идти… — Мишель заговорила неожиданно, и тон её голоса был убийственно холодным.

— Куда? — тихо спросил Иноу. — Почему?

Вспыхнувшее волнение заставило его говорить с лёгким акцентом, которого Мишель, будучи в гневе, не заметила. Но на его слова ответила резким разворотом.

Зеленые глаза горели, лицо было перекошено обидой и болью.

— Можешь идти к ней! — с вызовом бросила она, нервно сжимая руки в кулаки. — Я отпускаю тебя!!! Ты ведь именно этого хотел?..