Подменыш
Шрифт:
Генри продолжал играть, забыв обо всем на свете, его музыку можно было читать, как книгу. Немного печали, немного раскаяния… Мне сполна хватило впечатлений. И показалось, что он тоже прощается со своей двойной жизнью.
— Энидэй, уходим, — шепнул мне Лусхог.
Грянул гром аплодисментов, крики «браво», а мы, скользя, как призраки, между надгробий, уже уходили один за другим в темноту ночи и леса, как будто нас никогда тут и не было.
Я отдал все долги Генри Дэю, закончил книгу, и завтра утром уйду отсюда навсегда. Если вы заметили, я почти не касался в своих записках вопросов магии или устройства нашего мира, но вам незачем о них знать. Нас осталось не так уж много, и, возможно, скоро мы вообще исчезнем. В современном мире детей поджидают гораздо более серьезные опасности, чем встреча с подменышами. В один прекрасный день про нас все забудут, разве что пара-тройка каких-нибудь фольклористов упомянет хобгоблинов, эльфов и фей в своих никому не нужных скучных трудах. Подбираясь к концу своей истории, я хочу вспомнить всех, кого больше нет с нами. И попрощаться с теми, кого оставляю здесь: с Луковкой,
Бекой, Чевизори и с двумя моими самыми лучшими друзьями на этом свете — Смолахом и Лусхогом — ловким Мышем… С детьми, позабывшими себя… Надеюсь, они будут не слишком скучать без меня. В конце концов, все мы рано или поздно уходим.Если кто-нибудь из вас встретит случайно мою мать, передайте ей, что я нежно ее люблю и храню в своей душе память о ее доброте. И что я все еще скучаю по ней, и, наверное, буду скучать вечно.
Передайте также привет и моим сестренкам. Поцелуйте их за меня в их пухленькие шечки. И знайте, что я всех вас уношу с собой в своем сердце.
«Ведь сердце нам дано не только для того, чтоб кровь текла по венам». Я ухожу на запад, чтобы отыскать там имя, любовь, надежду… Я оставляю все это здесь на тот случай, Крапинка, если вдруг мы разминемся с тобою и ты придешь сюда без меня. Как бы то ни было, знай: эта книга написана для тебя.
Я ухожу и больше не вернусь, но я буду помнить всё.