Подножка Купидону

– Я так рада, так рада, что увидела тебя снова, – щебетала Маша, которую Жигунов тащил в ближайшее кафе с многообещающим названием «Лакомка». Как он пожалел, что рядом не стоит автомобиль Томилиной, готовый в случае опасности доставить Матвея на другой конец города!

– Я тоже очень рад, крошка, – бормотал Матвей, вталкивая девушку в зал. – Перекусим, у меня зверский аппетит.

– И я жутко голодная, – довольно прислушиваясь к урчанию в своем животе, вторила студентка.

– Да, студент голоден всегда, – зачем-то сказал ей Матвей и провел к витрине.

«Лакомка» торговала исключительно пирожными и пирожками, к которым предлагала напитки. Матвей усмехнулся и подумал, что это очень даже хорошо: голодная девица, сидящая на диете (а все современные девицы, по мнению Жигунова, должны были сидеть на диете), обнаружив отсутствие в меню морковного салата, долго здесь не продержится. И они расстанутся минут через пятнадцать. Именно столько требовалось Жигунову для того, чтобы влить в себя чашку зеленого чая, призванного смягчить нервное напряжение.

Голодная девица выбрала себе четыре (!) разных пирожных, здоровенную плошку мороженого с малиновым сиропом и литровый стакан с ванильным молочным коктейлем. Матвей заказал себе стакан чая. Обслуживающая их тетка при всем этом даже не повела бровью, привыкшая к обжорству студентов, дорвавшихся до съестного. А Матвей представил в красках, как он поволочет домой объевшуюся студентку, которая непременно застрянет в дверях и из вредности потребует добавки. Но как только они подошли к столу, та, с искренней радостью глядя на кавалера, все это пододвинула к Матвею. Сама села напротив него и уперла ладони в лицо, собираясь наблюдать за тем, как он станет с удовольствием поглощать угощение.

Жигунов изумился и понял, что Могилева уже довела себя диетами до последней стадии изнеможения и теперь страдает от анорексии. Правда, следует отдать ей должное, болезненной худобы у Могилевой не было. Напротив, девушка обладала вполне «аппетитными формами». Жигунову, привыкшему иметь дело исключительно с худосочными моделями, ее внешний вид казался обличьем инопланетянина, случайно залетевшего на его планету, планету модельного бизнеса имени Матвея Жигунова.

– Кушай, Мотя, – ласково проговорила Маша и нежно улыбнулась.

Мотя ошеломленно поглядел на пирожные и выбрал низкокалорийное, диетическое.

– Ты тоже ешь, – мстительно сказал он, ощущая себя великим монархом, которому суждено съесть отравленную, не проверенную придворными пищу.

– А я сладкое не люблю, – призналась коварная соблазнительница.

«Убил бы!» – подумал Жигунов, закрыл глаза и откусил кусок.

Ему часто снилось, как он ест пирожное. Мягкое, податливое, воздушное. Вонзается всей челюстью и давит сладкую массу у себя во рту, испытывая состояние, близкое к оргазму. Наяву этого себе Матвей не позволял долгое время, пока ходил на кастинги. А сегодня позволил! Теперь придется ничего не есть весь день, скидывая лишний килограмм, в который превратится это пирожное на его теле.

«Стерва, – думал с закрытыми глазами Матвей, автоматически хватая с тарелки еще одно. На этот раз ему было все равно: диетическое оно или нет. – Она оставила меня голодным!»

– Мотя, а куда ты уезжаешь? – Ее тонкий голосок вернул Матвея на бренную землю.

– В командировку! – отчеканил тот, раскрывая глаза и отправляя в рот третью по счету отраву.

– Я поняла, что в командировку, – хлопнула ресницами девица, – только в какую?

– В длительную! – Матвей схватил чашку с чаем и принялся его жадно пить, словно чай был его спасением.

– В длительную командировку, – восторженно повторила Могилева и тут же поинтересовалась подробностями: – А в каком месте будет проходить твоя командировка?

«Какая дотошная», – скривился Матвей, не успевший ничего придумать заранее. Обычно его пассиям не приходилось рассказывать о месте дальнейшего пребывания. Никто из них, как и Элка, ждать его не собирались. Встретились, расстались, всего дел-то. Он ищет новую подругу, она – нового друга. Сообщение о командировке, так сказать, официальная причина. Эта же поверила, что он уезжает. Матвей замялся, хочется придумать нечто неординарное, приключенческое, пусть не думает, что он прост, как атомный реактор.

– Еду в Антарктиду, – небрежно бросил он Могилевой. – Исследовать озоновую дыру.

– Не может быть! – восхитилась Маша и хлопнула в ладоши. – Как тебе повезло! Я бы тоже куда-нибудь поехала для того, чтобы исследовать.

– Ну и поезжай, – сказал Матвей, зловеще глядя на оставшуюся сладость.

– Не могу, – призналась Маша, – у мамы сердце больное, а у отца – давление.

– Тогда можно путешествовать по Интернету, – брякнул Матвей.

– Я и путешествую по Интернету, – ответила Маша. – Еще переписываюсь в аське с подругами. Я с тобой тоже могу переписываться, но вряд ли в Антарктиде есть Интернет.

– Да, вряд ли, – согласился с ней Матвей. – Лучше шли эсэмэски.

– У меня очень хорошие подруги. Хочешь, я тебе сейчас с Тосей Цветковой познакомлю?! Она как раз мимо идет. – И наивная Могилева показала на стеклянную витрину «Лакомки». За ней, деловито размахивая короткими руками, шла Антонина Цветкова.

Матвей подавился четвертым пирожным. Не пошло, и все тут, как чувствовал, что нужно ограничиться тремя! Он отчаянно замотал головой и схватился за шею. Могилева забыла про Цветкову и кинулась спасать своего супергероя.

Пока он, спасенный, сидел и хлопал глазами, пытаясь привести дыхание в норму, Маша рассказывала о том, какая замечательная у нее подруга и как жаль, что она прошла мимо, не увидев живого Дубровского. Матвей понял, что этой хорошей подруги ему следует опасаться, как чумы. Вторая его встреча с ней завершается подорванным здоровьем. Впрочем, хорошо, что они все-таки не столкнулись нос к носу. Неизвестно, что бы предприняла эта бесшабашная бестия. Зато известно, что за провал дела Томилина его уволила бы. Хотя…

– А чем ты увлекаешься? – прохрипел Матвей, отдышавшись.

– Ничем, – радостно призналась Маша.

– А твоя подруга? – беспечно поинтересовался он.

– Тося? Она увлекается одним программистом. И они скоро поженятся!

«Это мы еще посмотрим!» – подумал Матвей.

– А еще она заядлая собачница, – сообщила страшную тайну Маша. – У нее замечательная собачка!

Есть! Наконец-то! Вот где ее слабое место. Она неравнодушна к программисту и своей собаке. Цветкову есть за что зацепить в чистом поле, где она ее выгуливает. Собачники в подавляющем большинстве – полностью неадекватные люди, склонные очеловечивать своих питомцев.