Подопытная крыса 2

Чего ждём? — поторопил подполковник, почувствовав заминку. — Начинай, Десятый, начинай.

Очень хотелось послать его по матери, но я помнил, чем это закончилось в прошлый раз. А я — не собака Павлова, мне и одной демонстрации хватило. Более, чем.

– Не могу.

– В смысле, «не могу»! — Павел Игоревич снова начал звереть. — Ты опять выкобениваешься Десятый?! Элла, дай пульт!

– Не надо пульт! — я повысил голос в ответ, стараясь докричаться до тренера прежде, чем он нажмёт кнопку. — Для магии нужны жесты, а как я буду жестикулировать? Этого недостаточно...

Я для наглядности пошевелил пальцами рук.

Павел Игоревич не стал активировать ошейник, но и пульт капитанше не вернул. Вместо этого, он нахмурился, задумчиво потёр подбородок и принялся выхаживать передо мной взад-вперёд. Наконец бывший инструктор что-то решил и взялся за рацию:

– Блокпост, ответь Первому.

– На связи, — донеслось из динамика.

– Отделение автоматчиков мне сюда, живо! — рявкнул он и добавил, немного подумав. — С огнетушителями.

Через пять минут дверь распахнулась, и в ангаре гулко забухали сапоги десятка вояк. Каждый в полном снаряжении и с большим красным баллоном в руках. Солдаты выстроились вдоль стен и замерли в ожидании новых приказов, стараясь не сильно отвлекаться на полуобнажённых девушек.

– Вы, двое, — подполковник подозвал ближайших бойцов, — этого отвязать и взять на прицел... Отставить прицел, начнёт дурить, врежьте ему прикладом по шее. Но аккуратно, чтобы не убить!

– Есть, не убить! — воины перекинули автоматы за спину и принялись меня освобождать.

Вот что мне всегда нравилось в армии, так это дисциплина. И, сука, всеобщий гуманизм.

– Тебя позлить или так справишься? — глумливо поинтересовался Павел Игоревич, демонстративно покачав пультом от ошейника на пальце. — Я могу, ты только попроси.

Бравируешь полнотой власти, сучёнок, ну-ну. А вот злить меня не надо, я в последнее время постоянно злой. Я усмехнулся, но усмешка вышла кривой. Если бы ты знал, как мне хотелось спалить тебя — мудака до костей… Хотя о чём это я? Подполковник знал и поэтому после того, как меня развязали, не убирал палец с пульта.

Бетонный пол неприятно холодил ступни, и затягивать этот цирк не хотелось. Я, шлёпая босыми ногами, вышел на середину ангара, и принялся растирать саднящие запястья.

– С чего начать демонстрацию?

– С начала, — отрезал Павел Игоревич и щёлкнул пальцами.

Элла уже ждала у распределительного щита, и едва прозвучал сигнал, переключила один из предохранителей. В пятнадцати метрах дальше вглубь ангара загорелась лампа, осветив два манекена в форме, разгрузочных жилетах и касках. На шее у каждого болтался старенький автомат.

С фантазией подошли, ублюдки.

Но мне и самому стало интересно, на что я способен. Будем считать, что меня на стрельбище привели. Способ, правда, выбрали наипаскуднейший, но если не заострять внимания на деталях, то вполне себе тир, — огневой рубеж, мишени, — всё как положено. Главное, сейчас не увлечься и не раскрыть все свои возможности.

Мана уже подпирала, и я скастовал первое заклинание. Фаербол, — я постарался, чтобы тот вышел небольшой, — врезался манекену в середину груди, выжег в нём сквозную дыру, и полетел дальше, пока не ударился в стену ангара, где и рассыпался яркими искрами электросварки.

– Ох, ёбт… — дёрнулся один из бойцов, прикрывая глаза рукой.

– Отставить сержант! — тут же вызверился на него Павел Игоревич.

– Виноват, товарищ полковник, — тот вытянулся по стойке смирно.

Я не обратил на них ни малейшего внимания и ударил дважды подряд. Огненным шаром побольше и хлыстом Разрушения. Первый манекен разлетелся кусками горящего пластика, второй оплыл грязно-фиолетовой лужей. На всё про всё ушло меньше минуты.

Как по мне, так очень неплохой результат.

Я обернулся на бывшего тренера, посмотреть на его реакцию.

Подполковник в ответ кивнул, довольно хмыкнул и снова щёлкнул пальцами. Эллочка включила очередной тумблер — загорелась ещё одна лампа, чуть дальше, метров на пять.

С потолка на цепях, подцепленные крюками за нижнюю челюсть, свисали две большие свиные туши. Обе осмолённые, выпотрошенные и даже с синей печатью ветеринарного контроля. Вот ведь, кому делать нечего, лучше бы на шашлыки пустили. Но меня, как водится, не спрашивали. Хорошо, что хоть живых хрюшек не догадались использовать.

Я приготовился их сжечь, но подполковник меня остановил:

– Одну — огнём, вторую — этой своей фиолетовой дрянью, — приказал он и подошёл ближе, чтобы лучше видеть.

Было бы сказано.

Фаербол прожёг свинью навылет, ровно посередине. Задняя часть не удержалась на остатках шкуры и шмякнулась на пол, продолжая скворчать поджаренным салом. Воздух наполнился густым запахом горелого мяса.

Вторую тушу я стеганул хлыстом Разрушения наискось. Плоть вспучилась фиолетовыми пузырями, начала растворяться и опадать вниз полужидкими ошмётками. На крюке осталась висеть голова с правой ногой, роняя в мерзкую лужу тягучие капли. Пахнуло тухлятиной...

Подполковник поморщился и махнул рукой Эллочке. Та щёлкнула тумблером, включая принудительную вытяжку и тут же вторым. Появилась новая цель — четыре ростовых фигуры в тяжёлых бронежилетах и чёрных шлемах с забралом. Позади них был устроен экран из толстого металлического листа на подставках.

– Продолжай, — произнёс Павел Игоревич, сделав приглашающий жест.

Я выпустил пробный фаербол по крайней мишени, та полыхнула и сгорела дотла за мгновение. Защитное снаряжение в этом случае не сработало — едва ткань жилета осыпалась пеплом, бронепластины беспомощно звякнули о бетонный пол.

Остальные манекены я перещёлкал в той же манере. Не стал придумывать ничего нового.

– Лист, — приказал бывший тренер.

Я пожал плечами, — лист так лист, — и выдал серию огненных заклинаний. С железом у меня всегда хорошо получалось — в экране появились разнокалиберные дыры с оплавленной кромкой. Процесс мне понравился, и я принялся методично расстреливать лист, целясь по верхнему краю, и вскоре от него осталось лишь зубастое основание с щербатыми от потёков полукруглыми выемками.

Раскалённый контур мишени не успел померкнуть, когда загорелась следующая лампа. На этот раз мне предлагали развалить полноценную стену, метра полтора высотой. Правая сторона преграды была выполнена из фундаментных блоков, левая — из красного кирпича. Толщину мне только отсюда не видно.

Я приступил, не дожидаясь приказа. Огненные шары били в стену, взрывались, сыпали искрами... И ничего. Я раз за разом добавлял заклинаниям мощи, но результат оставался прежним. Мишень продолжала стоять, разве что кирпич начал местами запекаться в стекло.