Подопытный некромант
Шрифт:
Вернулся в комнату и начал собираться в дальний поход. Нет, можно было бы, конечно, купить сортирной бумаги в двадцати метрах от общаги, но там на тридцать рублей дороже, а у меня, сами понимаете, с деньжатами некоторая напряжёнка. Поэтому я слётаю в фикспрайс, где можно купить восемь рулонов двухслойной всего за восемьдесят девять рублей! Тогда как в приобщажном магазине ОДИН рулон паршивого качества туалетки стоит двадцать рублей! Эх, наживаются на бедных студентах, буржуи!
Так, надеваю свои элитные полуботинки – Доттерпилер Интрудер, купил два года назад с первой в жизни получки, за четыре с половиной тыров! Ни об одном рубле не пожалел, так как обувь оказалась просто неубиваемой. Ну и вообще, с детского дома стараюсь держать обувь и одежду в образцовом порядке, чтобы не тратиться понапрасну.
Теперь надо найти свежую футболку. Уже май месяц, на улице двадцать градусов тепла, поэтому куртку надевать необязательно. Полез в шкаф,
6
Говнарь – несознательный индивид, тащащийся по всякой шляпе и позиционирующий себя поклонником рока, на деле являя собой… говнаря. Говнарь склонен позиционировать себя в контре с обществом, считая, что он один такой уникальный и неповторимый, но на деле в движении говнарей все одинаковые и неуникальные. Отличительным признаком говнаря служит мнимое наличие охренительного музыкального вкуса, коим он очень гордится. Дополнительно к этому у говнаря обязательно есть охренительно важное мнение про «правильную» музыку и что пристало слушать «приличным людям». Так как ГГ тоже гордится своим музыкальным вкусом, одевается в слегка говнарьском стиле и считает, что есть жанры, которые слушать ни в коем случае не надо, то да, он тоже в каком-то смысле говнарь. Явление говнарьства ко времени действия романа почти окончательно ушло в прошлое, так как рок больше не в почёте и молодёжь предпочитает всякий говнорэп и прочее безумно интересное говно. Где сейчас говнари? Вот тут:
Джинсы у меня вроде норм, ну и я не на званый обед вроде как иду, поэтому надеваю ремень с металлическими набойками, накидываю рюкзак и двигаю на выход. А, забыл кулон.
Кулон – дешёвка из чёрного янтаря, то есть гагата. Единственная память о родителях, точнее об отце. Когда мне было семь лет, отец подарил его мне, сказал, что это ценная находка с языческого капища. Якобы, этот шарик является набалдашником с ножа для жертвоприношений. Получается, отец спёр археологическую находку, после смерти родителей я потом долго переживал насчёт этого эпизода. Даже относил шарик в краевой музей, но мне сказали, что это херня на постном масле, а не находка и не надо отвлекать занятых людей от работы. В итоге я решил сделать из него кулон. С тех пор и ношу. В память об отце.
Ладно, что-то я начал ностальгировать. Пора идти! В кармане предпоследние двести рублей, не забыть бы купить бичпакет и хлеб на ужин.
Двор общаги, какие-то типчики сидят на лавке и курят. О, да это же Славян с третьего курса.
– Славян! – помахал я ему.
– О, здоров! – приветствовал меня подорвавшийся с лавки парень. – Посоны, это Лёха Душной, мой старшак.
Я эту херобору со «старшаками» и «младшаками» или как там их называют, не особо приемлю, но иногда, в час нужды, использую для дела. Например, сейчас.
– Дай курить, – попросил я у Славяна.
Славян достал Сальворо в мягкой пачке. Сигареты Сальворо – настоящее говно, но я со вчерашнего вечера ничего не курил, поэтому не до жиру.
Достав из пачки сигарету, я прикурил её от заботливо подставленной Славяном зажигалки и с наслаждением затянулся.
– Что там как, не обижает никто? – для проформы спросил я у паренька. – Если что, скажи, я пообщаюсь с ребятами, решим вопрос.
За шесть лет в медухе невольно обзаводишься полезными знакомствами, поэтому я знаю пару ребят, готовых выступить за справедливость, если «младших обижают». Полублатная хрень, конечно, но в общаге так заведено. Впрочем, если человек не может себя как следует поставить, то ему и помогать не будут. Я сам на первом курсе регулярно получал по шайбе, пока не начал давать отпор. Чуть до поножовщины не дошло, пока не вмешалось несколько ребят с шестого курса. Они уже давно вкалывают в медицинских учреждениях Владивостока и не только, нарабатывают стаж и вообще уважаемые специалисты. Но тогда они были обычными студентами опергруппы. Так что я чувствую некую ответственность за младшекурсников, потому не могу не спросить, как дела у Славяна.
– Да не, нормально всё, – махнул рукой парень.
– Ладно, пойду я тогда, – решил я не задерживаться. – Успехов.
– Бывай, Лёха, – кивнул Славян.
И как обычно, младшекурсники сочли своим долгом пожать мне руку на прощание. Чувствую себя культовой личностью, хех.
Карту на мобиле открывать не стал, так как в фикспрайс хожу издавна и дорогу знаю.
Ну, потопали…
//Порт города Владивосток, трое суток назад//
В морском контейнере воняло ржавчиной и человеческой мочой. Всюду валялись осколки от разноцветной стеклотары, обрывки одежды, окровавленные тряпки и всякий хлам. Может показаться, что этот контейнер облюбовали бездомные, но причины такого бардака таились в особом назначении этого мрачного помещения.
– Хек! – выдохнул Стрельников.
В спортшколе, где он получил единственное в жизни образование, ему в рефлексы забили важный постулат: удар должен быть на выдохе.
Висящий на цепи человек вряд ли оценит технику нанесения ударов, ему определённо не до этого. Он скулил как собака, вскрикивая при каждом соприкосновении кулаков со своей спиной. Отбивать почки много ума не надо, но ум и так не был сильной стороной Сергея Сергеевича Стрельникова.
– Пож… пожалуйста… – просипел должник Босса.
– Чего? – не понял Сергей, прекратив избиение.
Бинты на руках были покрыты кровью. Нехорошо, конечно, что такие хорошие боксёрские бинты приходится выкидывать после каждой «беседы». Стрельников просил Босса, чтобы тот разрешил ему использовать боксёрские перчатки или хотя бы шингарты, но положительного ответа так и не получил. Боссу почему-то было важно, чтобы Сергей избивал «собеседников» почти голыми руками.
– Я всё скажу… Всё скажу… – заскулил должник.
– Говорить будешь, но только когда я скажу! – ответил Сергей и продолжил избиение.
Серия по почкам, серия по бёдрам. Из-за того, что должник был растянут в неудобном положении, все уязвимые места его тела были в свободном доступе и бить можно было куда угодно и под каким угодно углом. На самом деле, грамотно избивать людей – это своего рода искусство и требуются сноровка и опыт, чтобы случайно не разорвать какой-нибудь жизненно важный орган. У Сергея опыта и сноровки было навалом, поэтому должник умрёт только тогда, когда того пожелает Босс.
Босса Сергей уважал. Аристарх Владимирович – человек старой закалки. Криминальную карьеру начинал в конце в восьмидесятых, когда полуофициально «стало можно». В девяносто втором он вступил в «Систему» [7] , сразу после срочной службы в спецназе. Милиция так и не смогла определить его роль в ОПГ, поэтому он отделался условным сроком. На этом его криминальный путь был ненадолго прерван на Чеченскую кампанию. Повоевав в Чечне, Аристарх Владимирович вернулся во Владивосток, как говорят, совсем другим человеком. Вот примерно с 1996 года и началась в полной мере его криминальная деятельность. Крышевание коммерсантов, заказные убийства, война с другими ОПГ: он не занимался только приватизацией, которой, судя по всему, боялся после провала «Системы».
7
«Система» – организованная преступная группировка братьев Ларионовых, орудовавшая во Владивостоке. Занималась преимущественно незаконной приватизацией, заказными убийствами и вымогательством. Отличалась особым подходом: бандитов консультировал капитан разведывательного управления Тихоокеанского флота, у них была продуманная внутренняя структура, включающая в себя подразделения разведки, контрразведки, аналитический центр и «спецназ» для решения всё чаще возникающих проблем с авторитетами и милицией. Для легализации всей этой камарильи они открыли охранное агентство «Румас». Криминальные группировки, воры всякие и так далее, сообщили им, что вообще-то надо делиться, но братьям Ларионовым такой коммунизм был не нужен, поэтому присланного к их ОПГ «положенца» с компаньоном доставили к Ларионовым два нанятых для этого дела милиционера. Жертвы были хладнокровно расстреляны и сожжены. В общем-то, «Система» просуществовала всего три года, начались внутренние дрязги и в итоге в рядах ОПГ созрел заговор, который был вовремя раскрыт братьями Ларионовыми, после чего все заговорщики, за исключением одного, были убиты. Но в ходе заговора всё-таки был убит старший Ларионов. Такую фигню как исчезновение девяти человек милиция в те времена (1994 год) проигнорировать не могла (но позже и не такое пропускали), поэтому «Систему» накрыли, разоблачили, а единственного уцелевшего Ларионова попытались посадить. Но в итоге его зарезал рецидивист по пути в допросную.
«Бизнес» ширился, всех мелких игроков Босс из игры вывел, а крупные его почему-то не трогали. К рэкету и заказным убийствам со временем добавились торговля дурью, затем людьми, в основном северокорейцами и, некоторое время, китайцами, а потом в ряды ОПГ «Бизнес» вступил Стрельников. Это было в 2009 году, в славное время, когда Босс плотно сдружился с некоторыми «решающими людьми» из краевой администрации.
Поначалу Сергей был обычной торпедой, решал вопросы, отвечал за несколько «точек», а затем был привлечён к устранению неугодных.