Подопытный некромант

– Забирайтесь, – призвал нас открывший дверь кареты Алексей.

Я запрыгнул на подножку и забрался внутрь, а за мной последовала Эстрид. Следует отметить, что к Эстрид Алексей уже подкатывал, причём очень недвусмысленно и не стесняясь присутствия другого Алексея, то есть меня. Не то чтобы у меня что-то было с Эстрид, но всё равно как-то не так это выглядит.

Впрочем, Комнин получил недвусмысленный отказ и быстро отступил от своих притязаний к нордической некромантке. Я Эстрид понимаю – романтические или банальные половые связи, как я уже говорил ранее, только усугубляют отношения между людьми. С любовницами и любовниками очень сложно работать, ведь они, рано или поздно, начинают считать, что если их пустили максимально близко к телу, то они уже имеют право на что-то большее не только в постели, но и в делах. Мужики начинают диктовать свои права на женщин, а женщины начинают внаглую пользоваться мнимыми привилегиями. Ничем хорошим это закончиться просто не может.

– Мы в часе пути до Адрианополя, – сообщил стратиг. – Думаю, вам лучше остановиться у меня во дворце, учитывая ваши… особенности.

– Какие особенности? – сделал я вид, что не понимаю, о чём он толкует.

– Это была интересная забава, но думаю, достаточно притворяться, – произнёс Алексей.

– Он говорит о том, что мы некроманты, – сказала Эстрид.

В ней проснулась ипостась Капитана Очевидности? Или она действительно считает, что я идиот?

– Я понял это, – процедил я. – Итак?

– В нашем городе к некромантам относятся несколько… прохладно, – произнёс Алексей Комнин. – Мои усилия по легализации некромантии приносят определённые плоды, но, увы, проблема в том, что народ всё ещё под сильным влиянием попов. Лучше никому не знать, что вы некроманты, поэтому я советую вам задержаться на некоторое время у меня.

– А какая тебе выгода от этого, стратиг? – напрямик спросила Эстрид. – И как ты понял, что мы некроманты?

– Я видел ваших «друзей»… – с улыбкой ответил стратиг. – И мне очень понравилось то, что они очень послушны и за всё время нашего совместного путешествия так ни разу ничего и не ели…

Глава двадцать пятая. Смерть на взлёте

//Фема Фракия, г. Адрианополь, дворец стратига, 20 июня 2021 года//

Мы сидели в кабинете Алексея Комнина. Присутствовал стратиг, его дочь, я, а также Эстрид… Не знаю, можно ли назвать присутствием наличие моих мертвецов. Ну, хрен с ним, будем считать, что Гена и компания тоже присутствовали.

– Нам нужно отдельное здание, – выдвинул я первое требование. – Желательно укреплённое, на всякий случай. Об охране мы сами позаботимся.

Стратиг же внимательно рассматривал по пояс обнажённое тело Пападимоса. Ну, тут смотреть нечего: я сработал с ним как надо – швы аккуратные, надёжные и никаких лишних отверстий нет. Грудь впалая, конечно, но в будущем я вмонтирую каждому мертвецу металлический каркас внутрь, а также набью чем-нибудь для устранения удалённой массы.

– Есть один дом близ восточной городской стены, на краю ремесленного квартала, – после паузы ответил Алексей. – Он принадлежал мандатору [24] Антонию, но он нас безвременно покинул два месяца назад…

24

Мандатор – в переводе с латыни – «посланник». Это младший чиновник в византийской бюрократической машине, которого, как несложно догадаться, отправляют с различными посланиями. Мандаторы в некотором количестве могли пребывать в подчинении службы логофета стратиотиков, то есть армейского логофета. Логофеты отвечали за военную отчётность и выплату жалований офицерам и солдатам. То есть мандатор – это низший чиновник из разряда «принеси-подай, пошёл нахой, не мешай». О мандаторах мы знаем большей частью из трактата «О царском устройстве», каким-то чудом дошедшего до нас из тьмы веков. Следующий факт не имеет отношения к мандаторам, но любопытен с исторической точки зрения: в этом трактате был зафиксирован официальный приём во дворце базилевса княгини Ольги, названной в тексте, цитирую, «Эльга, архонтисса Росии».

Понятия не имею, что такое мандатор, но, думаю, ничего хорошего.

– Это хороший дом, – произнесла Анна Комнина. – О двух этажах, с подземным ледником, а также варварскими термами.

– Но я не могу отдать вам этот дом просто так, – продолжил Алексей.

Савол правильно говорил – все в этом мире будут пытаться поиметь что-то с тебя или даже просто поиметь тебя, если будет выяснено, что с тебя больше нечего брать. Впрочем, как и у нас.

– Каковы будут условия? – спросил я.

– Мне нужна армия, – сообщил стратиг. – Вот такие же воины как этот.

Он указал на Пападимоса. Ну… Ожидаемо.

– Поднимать их не так просто, как кажется, – сказал я. – Это требует вложения ресурсов.

– Не волнует, – покачал головой Алексей. – Если хочешь этот дом – предоставь мне что-то взамен.

– А если я выплачу стоимость дома предоставив взамен что-нибудь другое? – спросил я. – Товары какие-нибудь, например?

– Анна, сколько стоит этот дом? – повернул Алексей голову к дочери.

– Двенадцать тысяч солидов, отец, – без промедления ответила Анна.

Ух-ху! А у них губа не дура… Не знаю, сколько точно стоит солид, [25] но я не вчера родился и прекрасно осознаю, что золотые монеты никогда и нигде не стоили дёшево. Следовательно, двенадцать тысяч солидов – это целое состояние. Нет, естественное желание кинуть меня на бабки и загнать в кабалу я понимаю, но не принимаю.

– Готов взять его за пять тысяч солидов, – озвучил я своё предложение. – С выплатой поднятыми мертвецами.

25

Про покупательную способность солида. Я тут провёл некоторое время в расчётах и пришёл неутешительному выводу о том, что жить нам дорого, если сравнивать с древними римлянами, но не с византийцами. А теперь слушайте, что я насчитал. Один модий пшеницы – это 8,704 л зерна. По непроверенным данным из этого объёма можно выпечь двадцать булок хлеба весом около одного древнеримского фунта, то есть 327,45 грамм каждая. Умножив массу булки на двадцать, мы получим 6549 грамм хлеба. По ещё одним непроверенным данным, найденным мною на просторах интернета, в конце XI века зерно продавали по цене один солид за 12–18 модиев. Цены менялись от региона к региону и от года к году, поэтому такой сильный разброс. Солид – это высокопробная золотая монета массой 4,45 грамм. Теперь добавим приварок, то есть вспомогательные продукты – это счастье стоило ещё 6–7 солидов. Берём среднее арифметическое значение стоимости зерна, так как я в душе не подозреваю, сколько оно стоило точно, то есть 15 модиев и умножаем их на 6549 грамм, что даёт нам 98 кг хлеба. Так как в те времена человеки, по очередным непроверенным данным, ели в среднем по паре фунтов хлеба в день, даже при оценке выпуклым глазом выходит, что весь год на 98 кг хлеба человек не проживёт. Если действительно каждый день жрать по два фунта хлеба при таком раскладе, то на 365 дней нужно 239 кг хлеба. Причём не надо думать, что тогда реалии были хоть сколько-нибудь близки современности: «хочу, не хочу» не работает, так как надо весь день работать, причём не сидя на жопе в офисе, а тяжело и физически, что создаёт жестокий расход калорий, которые надо как-то возмещать. В итоге на год нужно 36 модиев только зерна. По моим прикидочным, плюс-минус лапоть, подсчётам, для годового питания обычного человека среднего достатка нужно было примерно 9-10 солидов в год. То есть монета дохрена дорогая, так как на 10 солидов можно было взять 982 кг зерна. Вот и выходит, что Алексей Комнин в прошлой главе отдал почти тонну зерна за одноразовую пластиковую зажигалку.

– Элитный дом в хорошем районе – это не та вещь, за которую принято торговаться, – покачал головой Алексей.

– А не ты ли мне почти только что говорил, что этот дом у городской стены на окраине квартала ремесленников? – привёл я контраргумент.

– На окраине квартала ремесленников, да, – не стал спорить стратиг. – Но на границе с кварталом знати. Знаешь, я передумал… Четырнадцать тысяч солидов.

Вот сука…

– Хорошо… – обострять конфликт я не стал. – Тогда за сколько ты готов купить элитного воина-мертвеца?

– Пятьдесят солидов, – ответил Комнин.

– Маловато, – покачал я головой. – Пятьсот солидов.

– Да за пятьсот солидов я соберу половину нумерии! [26] – воскликнул Алексей.

– Ну так собирай, – улыбнулся я. – Только эта твоя половина нумерии будет состоять из живых людей, которые боятся смерти и часто умирают по совершенно глупым причинам. Например, от заражения царапин или отравления некачественной водой. Их нужно кормить, поить, обеспечивать ночлегом. А ещё они иногда склонны предавать. Мои мертвецы не предают и не бегут. Ещё они не едят и не спят. И не умирают по глупым причинам. Но главное – им не нужна зарплата, устройство личной жизни и удовлетворение потребностей в повышении личного статуса.

26

Нумерия – отряд воинов византийской армии времён Юстиниана I, численностью 200–400 воинов. Будем считать, что в реалиях альтернативного будущего в нумерии было ровно 300 воинов. Авторский произвол, понимаю. Но что поделать?

– Отец, он говорит по существу, – посчитала нужным поддержать меня Анна Комнина.

Стратиг быстрым шагом заходил по кабинету. Он напряжённо размышлял, если верить выражению его лица. Затем он что-то для себя решил и остановился прямо передо мной. Недобро вперившись в мои глаза, он произнёс:

– Четыреста… Четыреста пятьдесят.

– Вот это хорошее предложение, – заулыбался я. – Ещё мне нужны трупы. Готов уступить десять солидов, если вы будете поставлять мне подходящие трупы.