Подписчики

— Пятьдесят девять миллионов долларов, — повторил Астон. — А Анна совершила только один глупый поступок онлайн! И она мертва. Это несправедливо, это…

Послышался сдавленный звук, похожий на мычание, потом что-то разбилось. Все в квартире вздрогнули.

— Я хочу отдать свои деньги ее семье, — пробормотал Астон. — С меня хватит. Я их не заслуживаю. Она умерла. Знаете, как я к этому отношусь? Совсем не так, как все вы.

Все молчали. Астон часто дышал, так по-детски, что Орла чуть не заплакала.

— Пятьдесят девять миллионов долларов, — снова произнес он. — Если они не подадут на меня в суд, я переведу им эти деньги.

— Он спятил, — одними губами сказала Мелисса Крейгу, а потом прочистила горло. — Это был бы очень щедрый поступок, Астон, — успокаивающим тоном сказала она. — Но прямо сейчас мы не можем сделать пожертвование семье Сальгадо. Пока идет расследование, это может исказить…

В разговор вмешался Мейсон:

— Давай поговорим об этом при встрече, Астон. Пожалуйста. Нас ждет самолет.

— Какой самолет? — раздраженно спросил Астон.

— На Бали, детка. — Флосс наклонилась к телефону. Она прибегла к своему капризно-сексуальному тону, но Орла заметила, что подруга дрожит. — Нам очень нужна эта поездка.

Астон нарочито засмеялся, словно не верил своим ушам.

— С тобой? Я не еду на Бали. — Он продолжал смеяться. — Ни на какой сраный Бали я не еду, — отрезал он.

Раздался легкий отдаленный стук, потом все услышали, как Астон бросил телефон. Едва различимый голос с вежливостью гостиничного персонала о чем-то спросил Астона.

— Нет, — ответил визитеру Астон. — Ничего хорошего. Из-за моей известности умерла девушка. А вайфай у вас тут ни хрена не фурычит.

* * *

Позже в тот же день Орла осталась в квартире одна. Мейсон и Флосс улетели на Бали без Астона, а Крейг и Мелисса разошлись по домам. Орла прилегла вздремнуть. После смерти Анны она очень много спала.

Время от времени в качестве епитимьи она по одному прослушивала сообщения, которыми был забит автоответчик. Часто повторялось слово «тварь», но иногда встречались и более замысловатые варианты: звонившие высказывали предположение, что у нее нет души, или предлагали изнасиловать дубиной.

Однажды она наткнулась на такое формальное и беззлобное сообщение, что ей едва ли не показалось, что оно на иностранном языке. «Орла Кадден? — спросила женщина, нетвердо произнося имя, словно читала его в первый раз. — Я звоню, чтобы… Вы присылали мне письмо в начале года. Вернее, это было в прошлом году, ну, как минимум год назад. Извините, что так долго не отвечала. Если вы еще не нашли представителя, давайте договоримся о встрече. — Женщина помолчала. — Да, это Мария Хасинто. Я литературный агент».

* * *

Помощница Марии пригласила Орлу прийти на следующий день в одиннадцать часов. Утром девушка натянула легинсы, которые сидели на ней теснее, чем раньше, хотя в последнее время она почти не могла есть, и полученную бесплатно слишком свободную блузку с принтами в виде сов из магазина одного хипстера, который не угадал с размером и явно переоценил экстравагантность Орлы. Не забыла она и про бейсболку с логотипом «Янкис».

На улице было тепло, солнце припекало. Орла только сейчас заметила, что на дворе июнь, а потом, бросив изумленный взгляд на часы в витрине аптеки, осознала, что на самом деле уже почти июль.

После смерти Анны около дома снова стали собираться толпы: возмущенные агрессивные люди вперемежку с преданными фанатами, выкрикивающими слова поддержки. После того как суета сошла на нет, полицейские убрали ограждения насовсем. Впервые почти за год весь тротуар на Двадцать первой улице был свободен. Теперь квартал выглядел так же, как до появления в доме Флосс.

Сегодня, однако, Орла выглянула из-под изогнутого козырька и увидела женщину, сидящую там, где раньше стояло ограждение. Ей было около пятидесяти, и она выглядела смутно знакомой. Латиноамериканка со спутанными волосами, выкрашенными в медно-оранжевый цвет, глаза с растушеванными вокруг ярко-синими тенями. Она царапала цифры в клеточках судоку, и ее мягкие плечи при этом слегка тряслись. Женщина принесла с собой складной стул со спинкой и мягким сиденьем — Гейл ставила такой к столу, если на ужин забредал неожиданный гость. Когда Орла вышла из подъезда, женщина подняла голову и закрыла брошюру с головоломками.

У Орлы было еще время заскочить в «Старбакс». Ей хотелось кофе, но она обнаружила, что от этой мысли ее затошнило. Видимо, от нервов. Орла в нерешительности остановилась под навесом с русалкой. Вдруг в стекле витрины она увидела буквально в двух шагах позади себя ту самую женщину. Орла продолжила путь. Пересекла Двадцать третью улицу и оглянулась через плечо. Женщина не отставала и смотрела Орле прямо в глаза.

Орлу прошиб пот. Она хотела поймать такси и сбежать, но улица была плотно забита транспортом до самого «Медисон-сквер-гарден». Чтобы успеть на собеседование, придется сесть в метро. Орла ускорила шаг, перешла через Восьмую авеню и направилась к Седьмой. Женщина следовала за ней без всяких усилий, практически плыла позади.

Когда обе спустились в метро на Двадцать восьмой улице, преследовательница немного отстала, отойдя на платформе чуть в сторону. Непосредственно перед тем, как поезд вполз на станцию, Орла украдкой взглянула на незнакомку, пытаясь вспомнить, где видела ее. И вдруг в мозгу у нее вспыхнула картинка с экрана телевизора: мужчина обнимает за плечи женщину с опущенными глазами, она всхлипывает и разражается рыданиями. Остальные воспоминания всплыли на поверхность и до такой степени потрясли Орлу, что у нее закружилась голова. Двери поезда открылись, Орла в рассеянности замешкалась и влетела внутрь в последний миг перед их закрытием. Женщина уже сидела в другом конце вагона, снова раскрыв свои судоку. Это была миссис Сальгадо. Мать Анны.

Глава четырнадцатая

Марлоу

Нью-Йорк, Нью-Йорк

2051

Марлоу сидела в квартире 6-Д, думая о Хани и глядя на бумагу со своим именем у верхнего края, когда услышала в коридоре шаги, ритмично топающие в ее сторону. Она встала и увидела, как поворачивается ручка входной двери. Человек или робот? Робот или человек?

Робот. Это был Матео из Архива, и Марлоу в сердцах плюнула в знак протеста, отступив от него к невзрачному окну. Если Марлоу приписан к Архиву, как он сюда добрался?

И тут она поняла, что объяснение вот-вот последует: Матео придерживал дверь для кого-то еще.

Странно: перед появлением Хани Митчелл Марлоу не слышала шагов — она как будто материализовалась в дверном проеме из разрозненных искрящихся атомов. Хани пару секунд постояла на пороге, осматривая квартиру: остановила надменный взгляд на диване, на лампе в виде столбика, на неряшливом выцветшем ковре. Где-то в середине осмотра — между кухонными столами и сломанным домофоном, висящим на стене у двери, — она взглянула на Марлоу, так же безразлично, как и на предметы мебели.