Подписчики

— Что? — Марлоу глянула на него через стол.

Все присутствующие приняли нейтральный вид, не желая помогать девочке с ответом. Флосс моргала ей почти с умилением, словно слушала, как дочь играет на пианино.

— По-моему, у меня в жизни все хорошо, — медленно произнесла Марлоу.

Антидотовец задумчиво кивнул.

— Но ведь даже хорошая жизнь бывает сложной, разве нет? — возразил он. — Жизнь по определению не увеселительная прогулка, и мы ничего не можем с этим поделать. Но тебе так повезло родиться в наше время — сейчас можно контролировать чувства. — Он махнул рукой куда-то через плечо.

На экране позади него появились кадры: мальчик, ровесник Марлоу, кидает в рот капсулу, запивает его большим глотком воды из бутылки и выскакивает на бейсбольное поле. С трибуны за ним с мудрым видом наблюдает мать. Поверх изображения появляется слоган: «Представьте, что ваш сын всегда будет пай-мальчиком!»

— Эта таблетка, о которой мы говорим, — «Истерил», — пояснил человек из фармацевтической компании, — она действует как… Ну вот знаешь, как проводится апгрейд программы для твоего девайса? Отнесись к «Истерилу» как к апгрейду своих чувств. А ведь в наших чувствах определенно много вирусов, правда?

Взрослые засмеялись, и Марлоу представила, как сталкивает их всех головами. Белая повязка сползла на лоб тысячный раз за день, и она поправила ее.

— «Истерил» создан специально для твоих ровесников, — продолжал заливаться соловьем мужчина. — С учетом потребностей растущего организма. Здесь, в «Антидоте», мы мечтаем о будущем, в котором все твое поколение, начав принимать «Истерил» в подростковом возрасте, станет самым счастливым, самым уравновешенным и уверенным в себе поколением в истории Америки.

Женщина из руководства повернулась к Марлоу и с таким счастливым выражением лица изогнула брови, словно предыдущий оратор перечислял строчки из десертного меню.

— Но новое всегда пугает, — фонтанировал агитатор. — Люди всегда с сомнением воспринимают перемены, даже если они к лучшему. — Он плотно сжал губы и выдержал почтительную паузу. Потом поставил галочки в списке, который держал в руках: — Мой сосед по комнате из университетского общежития за неделю до выпуска. Младший ребенок в семье, жившей по соседству. Любимый ученик моей матери.

Марлоу выпрямилась на стуле и опустила голову, как научили ее делать, когда взрослые говорили об Утечке.

— Ах, если бы тогда, в две тысячи десятые годы, у нас был «Истерил»! — не унимался мужчина. — Они все остались бы живы.

Из-под полуприкрытых век Марлоу увидела, как женщина из сети подтолкнула локтем сценариста. Тот кивнул и постучал по столу.

— Может быть, все, что надо людям, — это история, — начал он. — Увидеть, как лекарство помогает девочке, которую они уже знают и любят. Проследить ее путь от гневных выходок и чувства незащищенности к… — сценарист повел рукой, — счастью. С помощью «Истерила».

Мужчина из фармацевтической компании кивнул. Подумал, улыбнулся и повернулся вместе со стулом в сторону Марлоу.

— Звучит неплохо, — сказал он. — Правда?

Марлоу посмотрела на мать. Интересно, что за сделку, по представлениям Флосс, они должны здесь заключить? Не использовать же ее организм для продакт-плейсмента, в самом деле? Она откинулась на спинку стула и стала ждать, когда мать заорет на этих жуликов и обзовет их толпой дебилов.

Но, к своему ужасу, она услышала, как Флосс повторяет фразу, которую репетировала утром в ванной, когда прихорашивалась, принимая вид, неброский только на ее взгляд.

— Мы счастливы, что вы сочли Марлоу достойной такой возможности, — проговорила мать, накрыв ладонью руку дочери. — Мне кажется, это замечательно.

Глава тринадцатая

Орла

Нью-Йорк, Нью-Йорк

2016

Когда Орла вошла в гостиную, Крейг раздавал бублики с совершенно сумасшедшими начинками. Ей досталась черника с луком-шалотом. Два бейгла с изюмом, грецкими орехами и всякой всячиной лежали на диване, между далеко отсевшими друг от друга Флосс и Астоном, который пробрался в квартиру после того, как Орла легла спать.

— Что происходит? — спросила Орла. — Кто умер? Что вообще за черт?

Мелисса взглянула на Крейга.

— Нужно сказать им сейчас, — произнесла она. — Ты можешь оставить в покое эти дурацкие бублики?

Крейг рассматривал бейгл с шоколадной крошкой и переливающимся куском копченого лосося между половинками.

— Фигня какая-то, — пробормотал он. — Я такое не заказывал.

Мелисса вздохнула и отвернулась от него.

— Около часа назад, — сказала она, — мы узнали о чрезвычайно неприятном инциденте. — Она обвела взглядом Флосс, Астона и Орлу. — В ближайшие дни мы все должны помнить, что Флосс намеревалась сделать свои фотографии манифестацией женской красоты. Жизнеутверждающим посланием от настоящей богини реальным девушкам со всего мира. Верно, Флосс?

— Именно. — Флосс уже говорила так, словно защищалась. — Орла сказала…

— Нет. — Мелисса подняла руку. — Орла не имеет отношения к данной идее. И это важно.

Орла положила свой бублик рядом с телевизором.

— Очень даже имею, — возразила она. Идеи всегда принадлежали ей. Разве они все еще не знают своих ролей?

Три минуты. Столько понадобилось, чтобы снимки обнаженной Флосс взорвали «Инстаграм». Флосс еще даже не успела одеться, когда Орла обновила страницу на телефоне подруги и экран показал ей серое понурое лицо.

— Готово, — заключила она. — Ты прославилась сама по себе. Для этого тебе не понадобился Астон. Даже одежда не понадобилась.

— Ага, — откликнулась Флосс.

Через мгновение на экране телефона всплыло окно с сообщением, что ее страница в «Инстаграме» закрыта. Поэтому Орла дала Флосс свой ноутбук и назвала пароль. Флосс вошла в «Инстаграм» от имени Орлы, чтобы узнать реакцию. Когда Орла легла спать, Флосс все еще сидела по другую сторону стены, пила «Моэт» и читала комментарии.

* * *

Теперь они сидели в тишине, а Мелисса зачитывала вслух статьи. Ни одно из средств массовой информации, по-видимому, не владело полной картиной, но каждое взахлеб рапортовало о том, что удалось обнаружить. А потому именно собравшимся в этой тихой квартире предстояло свести все воедино.

Анне Сальгадо было семнадцать лет, и жила она на Статен-Айленде.

У нее была черная полоса в жизни. Все без исключения, начиная с ее плачущих родителей и заканчивая журналистами с глубокомысленными лицами, непременно указывали на этот факт. Ее никто не пригласил на выпускной. Она пыталась сама пригласить парня, который нравился ей на протяжении всех старших классов, но он ответил, что у него уже есть девушка, и поспешил позвать лучшую подругу Анны. Сделал он это торопливо, сообщением, и случайно включил в чат Анну, однако ни он, ни подруга об этом не догадывались. Так что Анна видела, как ее подруга откликнулась: «Разве ты не с Анной идешь?», а парень ответил: «О нет» — и прикрепил смайлик — пухлое розовощекое желтое лицо с двойным подбородком, — намекая, что Анна толстушка.