Подпольный Алхимик

— Спасибо, господин… — Илва снова подозрительно сильно шмыгнула носом.

— Иди давай.

Я поскорее удалился в магазин, пока она не начала рыдать у меня на глазах.

Позвонил Бирле и предупредил ее об Илве. Затем совершил еще один звонок с той же целью — Ранду.

День в магазине прошел спокойно. До открытия клуба я, как часто делал, решил съездить домой — принять душ и переодеться.

Доехав до особняка, отпустил Арнольда до ночи отдохнуть.

Войдя в дом, сразу направился на кухню — желудок уже сводило от голода. Любопытно, что за вкусности Бирла приготовила сегодня?

Ее самой на кухне не было. Я пооткрывал холодильник и посуду на плите — пусто. Странно. На Бирлу совсем не похоже. Может, приболела?

Ни в гостиной, ни в ее комнате я Бирлу не обнаружил. Очень странно. Отлучилась из дома?

Я вызвал Ранда и спросил:

— Бирла покидала дом?

— Нет, господин. Единственная, кто покидала дом — это девушка, та, которую утром Арнольд привез. Кроме нее никто не выходил из особняка.

— Понял. Странно. Возвращайся на свое место.

Я отправился в комнату Анни. Она спала. Будить не стал. Прошелся по всему особняку — Бирлы нигде не было. Не смотрел только в своей комнате.

Войдя туда, я не сразу осознал увиденное. А когда осознал, дом огласил вопль горя, вырвавшийся из моей груди.

Бирла лежала на моей кровати. Горло ее было перерезано. Лицо превратилось в сплошной ожог. А на груди лежала записка: «Огонь сжигает дотла тех, кто неосмотрительно играет с ним».

У меня потемнело в глазах. Уши будто заложило.

То, что упал на колени, я понял только тогда, когда они больно стукнулись об пол.

Первые секунды грудь теснило только одно чувство — нестерпимой боли. Затем пришла ненависть. Именно она помогла мне подняться с колен и, превозмогая горе, подойти к трупу и еще раз внимательно осмотреть его.

В следующую минуту я ринулся вон из комнаты. Вылетел из дома к Ранду и схватил его за ворот пиджака:

— Кто сделал это? Кто?!

— О чем вы, господин Ульберг? — с испуганным удивлением спросил мужчина.

— Бирла лежит мертвая у меня в комнате! Что за тварь это могла сделать, если ты утверждаешь, что в доме не было чужаков? Или были?

— Не было, господин. Мы бы вам сообщили. Только девка та приезжала с вашим водителем — больше никого, клянусь!

Я отпустил охранника.

Илва. Больше некому.

— Она вела себя подозрительно? Что-то говорила? Как объяснила свой уход? — спросил я у Ранда, едва подавляя в себе желание заорать.

— Нет, господин, ничего подозрительного не было. Болтала много перед уходом, но все глупости какие-то… — Ранд покраснел. — Флиртовать пыталась…

— Мразь!

Я позвонил Арнольду и велел срочно приезжать обратно. Затем влетел в особняк и побежал в комнату Анни. Она все еще спала. Бесцеремонно я потряс ее за плечи.

— Что такое? — испуганно спросила девушка, протирая заспанные глаза.

— Бирла мертва. Ее убили. Ты видела что-нибудь???

— Мертва?! Убили?! — Анни стала белой, как полотно.

— Да, мертва! — заорал я. — Ты видела что-нибудь???

— Ничего, Аксель… я была все время в своей комнате. Выходила только рано утром на завтрак…

Я отпустил девушку и ринулся вон из комнаты. Пошел снова к телу Бирлы и просидел рядом до тех пор, пока мне не стало нестерпимо видеть то, что осталось от ее лица.

Спустился вниз. Арнольд уже подъехал, Ранд быстро ввел его в курс дела.

— Вызови полицию, — бросил я Ранду, прежде чем сесть в машину. — Когда приедут, покажи, расскажи все. Кроме, сам знаешь, моей… работы.

Всю дорогу до магазина я пробыл, как во сне — кровавом, жутком, чудовищно-реалистичном сне. Перед глазами стояла картина, в которой Бирла с перерезанным горлом и обожженным лицом лежит мертвая на кровати.

«Огонь сжигает дотла…».

Огонь и до тебя доберется, Викар Нильсон — до тебя и до всей твоей поганой, гнилой семьи. Доберется моими руками. Клянусь в этом!

Хельми и Виви уже были в клубе.

Я подлетел к Виви и схватил ее за горло, прижав к стене. Девица расширила от ужаса глаза и закричала.

— Рассказывай, дрянь, все, что тебе известно про подругу твою — Илву, Ингу, или как ее там зовут на самом деле! Кто такая? Откуда взялась? Где живет?

— Я… я не понимаю… что происходит? — прорыдала девушка, дрожа от страха.

— Господин Ульберг… — Хельми, пораженный, сделал шаг ко мне.

— Ни с места! — рявкнул я. — Твоя Илва убила человека в моем доме, ясно тебе??? — повернулся я вновь к Виви и прорычал ей в лицо. — Она убила моего человека! Ты причастна к этому? Ты знаешь что-нибудь? Говори правду! Не то клянусь — я разорву тебе глотку прямо сейчас!

— Н-нет… нет, я не причем… клянусь вам, господин! — ответила Виви, захлебываясь в слезах и соплях.

— Аксель, Виви не может быть виновна! — твердо заявил Хельми, наплевав на мой запрет и подойдя к нам. — Прошу, отпустите ее, и поговорим спокойно! — Он положил мне ладонь на плечо.

Я дернулся, сталкивая его руку, но Виви отпустил.

— Рассказывай все, что знаешь про Илву, — велел я девице.

Виви меня не обрадовала обилием информации. С Илвой она познакомилась совсем недавно — совершенно случайно. Ее растрогала тяжелая жизненная ситуация девушки, их проблемы были схожими, и Вивьен прониклась симпатией к новообретенной подруге. Решили держаться вместе. Где та жила, Виви не знала.

— Ты сказала, что вы с ней лучшие подруги и давно знакомы! — прорычал я, выслушав ее короткий рассказ.

— Простите меня… она ревела… просила замолвить за нее словечко… — Виви вновь зашлась в безудержных рыданиях.

— А ты чем думал, когда приводил ко мне якобы тех, кому можно доверять? — накинулся я на Хельми, едва сдержав в себе порыв придушить его.

— Виви я знаю и доверяю, а уж к ее подружкам не присматривался… Простите, Аксель. — Хельми глядел на меня с неподдельным раскаянием и не отводя взгляда.

В нем я не мог сомневаться. Ему доверял Карл. Именно поэтому я нанял его. А Виви нанял потому, что ей доверял Хельми. Илве, в свою очередь, доверяла Вивьен.

Акрам, ты растерял всю сноровку. И весь ум свой где-то в Джамалоне, похоже, оставил, когда перенесся в этот мир. Иначе как объяснить то, что Викар Нильсон вот так запросто обвел тебя вокруг пальца?

Я сжал кулаки и впился в них ногтями.

Если бы на моей былой силе не стояла блокировка, я бы мог гораздо больше, чем могу сейчас. Например, я бы мог сделать сыворотку правды и проверять с помощью нее тех, с кем собирался иметь дела. Но пока у меня не было такой возможности — и вот я поплатился за это.