Подруга Мародеров

Джеймс не торопил, внимательно слушая девушку. Они так и не пошли в гостиную, оставшись в том коридоре, где встретились. Только забрались на подоконник.

– Ты знаешь, что этот парень герой? – когда слова закончились, вставил свою реплику Поттер.

Наверное, впервые он говорил об Эдгаре что-то хорошее. Джейн мягко улыбнулась от этой мысли. Не этого ли она хотела – чтобы две ее половины стали друзьями?

– Да.

– И ты тоже, - добавил Сохатый. Глаза его блестели тем огнем, той жизнью, что, казалось, навсегда потухла при расставании с Картер. Джейн не видела такого яркого блеска во взгляде парня с тех пор, как бросила его. И теперь поняла еще яснее, чем прежде, как сильно по этому скучала. Такой взгляд как смысл жизни. Смысл всего.

– Ты бы сделал то же для друга, - тихо ответила она, убежденная в собственной правоте. Джеймс фыркнул. Ладонь его потянулась к девушке и нежно легла ей на плечо. В таком полузабытом жесте близости. Дружбы. Доверия. Того, что, казалось, было разрушено окончательно, так, что не собрать. И Картер хотелось прильнуть к Джеймсу в ответ, как котенок тянется за ласковой ладошкой своего хозяина, чтобы тот погладил. Но она сдержалась. Потому что правда не могла вернуть прошлое. Не теперь, когда прошло так много времени.

– Какая же ты идиотка, Картер, - покачал головой Джеймс. Совсем не зло и не обиженно, а скорее немного устало.

– Мне жаль.

Джейн поспешно заглянула в глаза друга, чтобы убедиться, что всё нормально. Но ведь это было не так. Как хоть что-то теперь могло быть нормально? Джеймс уже давно жил своей жизнью, а теперь та жизнь уничтожена. Потому что он не тот, кто может не считаться с правдой. Ничто уже не будет как раньше. Ни для кого.

Джейн ощутила укол вины за это. Но печальней ей было оттого, насколько прав оказался Джеймс. И Эдгар. Скажи она все как есть с самого начала и никогда бы ей не пришлось разбивать Поттеру сердце. Она лишила парня права выбора и теперь жалела об этом больше всего на свете.

Невольно ей вспомнилась бабушка. Та вынуждена жить с вечным чувством вины и сожаления, что не успела помириться с сыном. Джейн успела помириться с Джеймсом. Но она никогда не перестанет думать о том, как близко было счастье, и что могло бы случиться, не реши она поиграть в героя. Прав Поттер, она идиотка.

– Так… – Джеймс опустил глаза. И Джейн отвернулась. Если это так тяжело для неё, то каково же для него? В сотню, нет, тысячу раз тяжелее.

– Да? – чувствуя необходимость проявить реакцию, отозвалась Картер.

– Ты бы не сказала мне сама, верно? – прямо спросил Сохатый. – Если бы я не услышал случайно разговор Лунатика и Сириуса, если бы не пошел к Боунсу, я бы так ничего и не узнал, да?

Джейн все же решилась поднять голову, и взгляд ее споткнулся о взгляд Джеймса. Не в нем не было холода, льда или обиды. Лишь грусть и сожаление.

– Прости, - в который раз пролепетала девушка. И это звучало как слишком громкое «да». – Я так боялась. Сначала, что ты испортишь себе жизнь ради меня, потом, что я разрушу твои отношения с Лили… Я ведь хотела тебе сказать, я собиралась…

Голос сорвался. Это было лишним. Если Джейн продолжит, то это будет звучать как упрек. Старая рана, что Джеймс ее не дождался. Хоть она и не имеет права его за это винить. Не она.

– Но? – вскинул брови Поттер. Глаза его не отрывались от глаз подруги. Пристальный пытливый взгляд. И все равно самый теплый из возможных.

– Ничего, - Джейн опустила голову. – Как видишь, не сказала.

– Почему?

Картер молчала, придумывая, что бы сказать. Ей не хотелось больше врать, но она знала, что правда причинит Джеймсу еще большую боль.

– Почему? – повторил он упрямо, и касание руки на ее плече вдруг из нежного превратилось в крепкий захват. Джейн словно ударило током, и взгляд ее взметнулся вверх.

– Потому что я увидела тебя с Лили в первый раз! – выдохнула она. И тотчас пожалела.

Рука Джеймса разжалась. Сложно было описать выражение возникшее на его лице. И Джейн хотелось просто обнять его, прижаться губами к его волосам и снова и снова шептать слова прощения. Если Эдгару она всегда будет должна, то точно так же и перед Джеймсом всегда будет виновата. За то, как много боли принесла в его жизнь. Даже сейчас.

– И я не смогла… – прошептала Джейн. – Ты был так счастлив.

Джеймс охватил голову руками, запустив пальцы в волосы. Джейн видела, как тяжело он сглотнул ком в горле, как напряженно нахмурились его брови.

– Разве, Картер? – прохрипел он чужим незнакомым голосом собственным коленям. И добавил, словно спохватившись. – Сказать правду никогда не было поздно.

– Джеймс…

Джейн все-таки решилась прикоснуться к другу. Но от ее ладони он отдернулся слишком резко, и девушка убрала руку. В сердце ей словно вонзили еще один нож.

Сохатому понадобилась пара минут, чтобы взять себя в руки. И вот плечи его распрямились. Он убрал руки и выдохнул. А потом поднял голову, и лицо его вновь было светлым.

– А Рем и Сириус? – поднял он брови. – Как я понял, Бродяге сказал Боунс, и с тех пор Сириус пускает на него слюни.

Такая резкая смена поведения и эмоций казалась странной. Но этот путь был куда проще первоначального. Чем копаться в истории с Лили, лучше поговорить о друзьях.

– Да, именно так, - подтвердила Джейн, на что Джеймс коротко кивнул, и девушка продолжила. – А Римусу я сказала. Раньше, чем узнал Сириус. Не могла носить всё в себе. И Эдгар вечно намекал, скажи, скажи, скажи кому-нибудь.

Джейн замолчала, прокручивая в голове каждый раз, когда когтевранец отправлял её к друзьям. Она думала, что была права, но на самом деле всё это время прав был он.

Почти сразу же в памяти всплыл Гвин. Он был первым, кто узнал. И первым, кто посоветовал ей сказать всё друзьям. Человек, знающий лично, что такое цена ошибки, как можно потерять всё и всех, кто дорог. Как глупа была Джейн, что не прислушалась к нему.

Джеймс никак не реагировал, словно все и так понимал. Он лишь пытливым взглядом наблюдал за подружкой, словно в ожидании продолжения. Но Джейн молчала.

– Питер, выходит, один не знает, - констатировал он, видимо, устав ждать.

– Теперь да.

– Ох, Джейн, - Поттер с тяжелым вздохом покачал головой, - и заварила же ты кашу со своим Боунсом. Вовек не разгрести.

Джейн виновато поджала губы. Что на это она могла бы сказать? Разве что очередное «прости». Ведь он прав. И имеет право на любые слова и эмоции тоже любые.