Подсадных уток убивают

Пьянков не стал в нее заглядывать и быстро ушел.

В машине он аккуратно уложил коробку в сумку, прикрыв сверху газетой, чтобы содержимое не бросалось в глаза, если какому-нибудь дотошному инспектору ГАИ вздумается его остановить. Но все обошлось без досмотра.

На квартире Пьянков спрятал сумку в щель между шкафом и стеной.

У дотошной старой хозяйки были ключи от квартиры. И Пьянков много раз замечал, что бабуся проявляет чрезмерное любопытство к его вещам. Не хотелось идти на конфликт, но однажды он не вытерпел и сказал не совсем понятную для старухи фразу:

– Скоро все закончится.

Старая женщина весь вечер ломала голову. «Неужели съехать хочет квартирант? И где он дешевле квартиру найдет?»

Ее полуглухой муж ничего на это не отвечал, и старуха сердилась:

– Лучше бы у тебя болело пузо, а не уши. А то жрешь за троих, а слышать ничего не слышишь.

Пару недель назад на стоянке такси Пьянков познакомился с молодой девушкой. Такое с ним было впервые, чтобы будущая жертва сама нашла его. «Может, подосланная она. Сонин неглупый человек. И та ментовка говорила, будто выполняла задание, выставляя себя приманкой для убийцы. А я ее убил легко», – осторожничал он. Он собирался разделаться с Сониным, понимая, что в конце концов они встретятся. Такое у него было предчувствие. А оно еще никогда не обманывало Пьянкова.

Был поздний холодный вечер. Кутаясь от холода в воротник норковой шубы, к его темно-вишневой машине подошла девушка и спросила:

– Вы свободны?

– Я свободен всегда, – улыбнулся Пьянков, стараясь казаться приятным мужчиной. «Ничего крошка, хорошенькая. Что-то я тебя раньше не видел. Надо присмотреться повнимательнее, уж не ментовка ли ты?» – думал он.

– На улицу Ушакова отвезете?

Пьянков сразу догадался, куда она едет. На улице Адмирала Ушакова недавно открылся новый ночной бар, и кое-кто из начинающих дешевых проституток сразу облюбовал его. Клиентов там полно. Пусть и не очень богатенькие, зато милиция пока еще не наезжает. Работай хоть всю ночь, лишь бы здоровье позволяло.

«Так вот кто ты – молодая шлюха. Я в тебе ошибся, принял за ментовку. Но то, что ты проститутка, даже легче. Не так искать будут», – решил он.

– Поехали. Отвезу, куда надо.

Она села, наполнив салон машины благоуханием дорогих французских духов.

От этого запаха Пьянков почувствовал легкое головокружение. В тусклом мелькании уличных фонарей он старался разглядеть пассажирку получше.

Молодая, чертовски привлекательная, она чем-то напоминала его Надежду в молодости, когда они еще были студентами.

Такой же овал лица, вьющиеся каштановые волосы, глаза. Смотрит так, словно на все готова прямо сейчас.

«Сексуальная девушка. Такие нравятся мужикам», – думал он, испытывая страстное желание убить ее.

Уже когда девушка, расплатившись за проезд, вылезла из машины, он спросил как бы между прочим:

– Как звать-то тебя, таинственная незнакомка?

Она мило улыбнулась. Взгляд карих глаз коснулся его, и руки Пьянкова впились в руль. Он едва сумел сдержать порыв эмоций и не вцепиться ей в шею.

– Таинственную незнакомку зовут Наташей, – сказала на прощанье девушка и ушла в бар.

«Наташа. Прекрасное имя», – подумал он, чувствуя, как тоскливо ноет сердце, словно беда близко.

Угрюмый Пьянков долго сидел в машине, погруженный в тяжелые мысли, и охранники, дежурившие на дверях ночного бара, подозрительно поглядывали на него. Но он все равно не уехал, дождался, когда девушка выйдет из бара. «Надо на всякий случай узнать, где она живет», – решил он.

Едва она показалась в дверях, он выскочил из машины и позвал:

– Наташа!

Она от удивления остановилась, не ожидая увидеть его здесь в такое время.

– Вы?

– Я, – ответил он, улыбнувшись.

– Так вы что же, все это время дожидались меня здесь? – спросила она, тоже улыбнувшись в ответ. – Ну, вы даете. – Ей нравились терпеливые мужчины. И вообще она считала терпение качеством настоящих мужиков. Такой неделю будет валяться у твоих ног и с места не сойдет.

– Не мог же я бросить вас здесь. Ночь. Подумал, как вы добираться будете?

Он открыл ей дверь. На него потянуло запахом водки и сигарет. «Уже принять успела», – мысленно укорил он девушку.

Она выглядела усталой, измученной. И он все понял, но виду не подал. Услужливо открыл дверь.

– Садитесь. Я отвезу вас. Где вы живете? – спросил он с единственной целью – выведать адрес.

Она плюхнулась на сиденье, все так же приятно улыбаясь, и ответила:

– Теперь я живу одна. Так пожелал мамин сожитель. И поселил меня временно в своей квартире.

– Чтобы вы им не мешали, – вставил Пьянков свое понимание чужой семейной проблемы в ее объяснение.

Она согласилась и сказала уже без улыбки:

– Да, наверное.

– Значит, проблемы? – Его вопрос прозвучал сочувственно.

– А у кого их нет, – ответила девушка чуть грустно. Она устало смотрела на ночную улицу, и лицо ее стало задумчивым.

«Я задел ее за живое», – понял Пьянков.

Когда они подъехали к девятиэтажному дому, девушка показала на окно на пятом этаже.

– Вот тут я живу. – Она смотрела на Пьянкова так, словно давала понять, что он может воспользоваться случаем.

Но Пьянков решил подстраховаться и спросил:

– Одна?

Ее легкомысленное поведение никак не вязалось с серьезным отношением к жизни.

– А разве плохо одной? – спросила она, заставив его призадуматься.

Он-то мог бы рассказать ей, что такое настоящее одиночество. Да, к нему привыкаешь и, смирившись, живешь. Но иногда на Пьянкова находило отчаяние. Подумать даже было жутко, что когда-нибудь проснешься в постели и сил не хватит встать. И тогда будешь медленно и мучительно умирать. Вот что такое одиночество. Такая мысль не раз заставляла трепетать все сознание Пьянкова.

Он не нашел ничего лучшего, как пожать плечами. Не хотел отвечать и разочаровывать ее.

– А мне нравится, – продолжила девушка. – Знаете, в одиночестве есть своя прелесть.

Пьянков глянул на нее удивленно. А девушка пояснила:

– Хотя бы никто не лезет в душу. Не дает ненужных советов. Не учит жизни.

– Может быть, вы и правы. – Спорить с ней и доказывать обратное он не захотел. В конце концов, каждый имеет право на свое мнение. И она в том числе.

Машину он остановил так, чтобы свет от подъезда не попал ему на лицо, и поэтому девушка не могла его хорошо рассмотреть. Он не хотел, чтобы она его запомнила.