Подсказка для спящей красавицы
Шрифт:
— Демону пришлось потрудиться, чтобы нас достать, — заметил Фокс. — Выяснить конкретные страхи каждого.
— Но почему пострадал только ты? — спросила Лейла. — Я чувствовала, как меня кусают змеи, но никаких следов не осталось. В отличие от тебя. Теперь все зажило, но раны были настоящими.
— Может, я сам виноват, и мои способности тут сыграли против меня. Сделали мой страх более реальным, ощутимым. Не знаю.
— Вполне возможно, — заключила Куин. — И не с тебя ли все началось? Если взглянуть на последовательность событий, первым был ты. И дал демону силы для остальных. Он заряжался
— Что-то вроде электрического тока. Энергия, — кивнула Лейла. — Перетекает от одного к другому. Освободившись, Фокс ослабил ток. Что помогло остальным. Возможно, это один из способов защиты, правда? Нам нужно взять его на вооружение.
— Наша энергия против его энергии. — Куин не выдержала и открыла коробку с пиццей. — Позитивная против негативной.
— Думаю, нам нужно что-то делать, а не только размышлять о каплях дождя на лепестках розы. — Сибил отрезала себе кусок. — Или об усах котят [17].
— Сомневаюсь, что наши парни хором споют «до-ре-ми», даже если от этого будет зависеть их жизнь, но розы и котята — хорошее начало. — Учитывая перенесенную травму, Куин позволила себе большой кусок пиццы. — Если у каждого есть личные фобии, значит, должны быть и личные радости. Да, да, сентиментальные, но не слишком. И это здорово. Понимаете, маленькие радости. Например, пицца с пеперони.
— Но Фокс освободился совсем не так, — возразила Лейла. — Не думаю, что он сосредоточился на пицце или на радуге.
— Не сказал бы, — не выдержав исполненного любви взгляда Лэмпа, Фокс отломил кусочек пиццы и скормил собаке. — Я подумал о том, что происходящее — это бред. Не так-то легко, когда по тебе ползают голодные пауки-мутанты.
— Эй, не за столом, — напомнил Кэл.
— А главное, думал о том, как мы надерем задницу этому Большому Злому Ублюдку. Как мы его прикончим. Думал и говорил вслух. Сквернословил. Крыл его последними словами. Своего рода маленькая радость. А когда эти твари начали падать с меня на пол, я совсем осатанел. Нет, так просто меня не возьмешь. Мы еще повеселимся. Не так уж плохо, если подумать.
— Тебе это всегда помогало. Когда ты разбирался, — прибавил Кэл. — Нам с Гейджем тоже. Мы всегда могли развеять иллюзии — если они были иллюзиями. В этот раз я тоже пытался, но ничего не вышло.
— Значит, ты поверил.
— Я…
— Поверил, по крайней мере, на несколько минут. Потому что видеть это было выше твоих сил. Ты лишился всего, Кэл: Куин, семьи, нас, города. Остался один. Не смог остановить зло, и все исчезло: люди погибли, город разрушен. Все исчезло, кроме тебя. Это было слишком, — повторил Фокс. — Пауки не были настоящими, во всяком случае, не совсем настоящими. Но я видел свою руку после укусов — раздулась до размеров дыни и кровоточила. Раны были настоящими, и я смею утверждать, что Твисс дорого за это заплатил.
— С последнего инцидента прошло больше недели. Кстати, тоже с твоим участием, Фокс. — Сибил положила кусок пиццы на тарелку, отнесла Гейджу. — Твисс питался ревностью Блока, его
злостью, а может, и чувством вины, использовал их, чтобы заразить его, заставить наброситься на тебя.— Думаешь, именно так он получил необходимую энергию? — Гейдж пожал плечами. — Если дело в этом, то в городе полным полно негативных эмоций, как и в любом другом месте.
— Тут особый случай, — возразил Кэл. — Для Блока. И для нас.
Сибил покосилась на Лейлу, но промолчала и вернулась на свое место.
— Я была расстроена и сердита. Ты тоже. — Лейла обращалась к Фоксу. — Мы… поспорили.
— Если бы такое происходило каждый раз, когда кто-то из нас злится, нам всем давно бы пришел конец, — сказал Гейдж.
— Они оба были расстроены. — Куин пыталась выразиться как можно деликатнее. — Злились друг на друга. Может, в этом все дело. Или когда затронута сексуальность, эмоции особенно сильные.
Гейдж отсалютовал бокалом пива.
— Это ничего не меняет.
— Мне кажется, сильные человеческие чувства, основой которых служит любовь, — сказала Сибил, — и здоровый секс обладают гораздо большей силой, чем все, что может обрушить на нас этот сукин сын. И это не ритуальные танцы первобытных людей на вершине горы. Это результат изучения человеческих отношений и их силы, а также конкретной ситуации и ее влияния на нас. Сколько раз вы трое ссорились, как сегодня на кухне?
— Как это? — полюбопытствовала Куин.
— Ерунда, — пробормотал Кэл.
— Вы орали друг на друга, оскорбляли и едва не подрались. Зрелище… — Сибил хитро улыбнулась своей кошачьей улыбкой. — Возбуждающее. Думаю, такое случалось не раз. Хочешь возразить? — Она повернулась к Гейджу. — Довольно часто. Готова поспорить, несколько раз дело заканчивалось потасовкой. Но вы здесь вместе, потому что любите друг друга. Это основа, и ничто не в силах ее изменить. Поколебать. Демон разобьет кулаки — если они у него есть — о преграду, которую не способен преодолеть. Нам нужна эта основа, нужны наши чувства — особенно если мы окажемся настолько безрассудными, что решимся на кровавый ритуал.
— Ты что-то раскопала, — решила Куин.
— Похоже. Нужно только дождаться ответа из пары источников. Но кажется, я что-то нашла.
— Сплюнь!
— В любом случае, участвовать должны все шестеро, и нужно вернуться к исходной точке.
— К Языческому камню, — сказал Фокс.
— А куда же еще?
Позже Кэл улучил минуту, чтобы остаться наедине с Куин. Затащил в спальню, обнял и шепотом признался:
— Так скверно мне еще никогда не было, потому что на мгновение мне показалось, что я тебя потерял.
— А я не могла тебя найти. — Она запрокинула голову и поцеловала Кэла. — Это труднее, когда любишь кого-то. Одновременно и легче, и труднее.
— Я хочу попросить тебя об одолжении. Чтобы ты уехала, всего на несколько дней. — Кэл торопился, предупреждая ее возражения. — На неделю, может, на две. Я знаю, что у тебя есть другие проекты. Передохнешь неделю, съездишь домой…
— Теперь мой дом тут.
— Ты же понимаешь, о чем я, Куин.
— Конечно. Без проблем. — Ее улыбка была яркой, как июньское солнце. — Только вместе с тобой. Устроим себе небольшой отпуск. Как тебе?