Подснежники

Эвис шел по широкой дороге в старой части города. Здесь находились самые первые дома – одноэтажные здания, возведенные на скорую руку, расположенные относительно друг друга как попало. Дома основателей города. Сейчас многие из них стояли пустыми, так как новые поколения горожан производили застройку чуть южнее. Старую часть города пока никто не собирался сносить. В основном здесь проживали старики, не желавшие что-то менять. Эти дома хоть и малы, но все же надежны и теплы. Один из них и достался Эвису, когда он пришел в город семь месяцев назад. Пришел не один.

Старая часть города быстро закончилась, и Эвис попал в его основную часть. Он шел по улице с новыми домами: яркими и крепкими. Возводить их начали около сорока лет назад. Горожане не использовали какого-то определенного образца, поэтому строения сильно отличались друг от друга. Эти отличия не раздражали, а наоборот, создавали какую-то гармонию. Люди выражали себя через эти постройки. Однако Эвис не мог не отметить, что при имеющемся разнообразии строений все равно сохранялась какая-то единая общая идея. Единая идея для всего города. Эвис ее ощущал, а временами казалось, что и понимал, вот только выразить никак не мог.

Новые дома находились на расстоянии двадцати-тридцати шагов друг от друга. Построены не вразнобой, а вряд по обе стороны дороги. На придомовой территории практически ни у кого не было своих огородов – посевные поля располагались за городом. Овощеводством занимались определенные люди. Посадки у домов – дело не пропитания, а интереса.

– Постой! – раздалось за спиной у Эвиса.

Он обернулся и увидел Орида – учителя из местной школы.

– Доброго тебе утра, – поприветствовал его Эвис.

– И тебе. Куда собрался? На площадь?

– Нет, огниво сломалось. Нужно новое купить.

– Новости разве последние не слышал? Как тебе-то в курсе не быть?

– Какие еще новости? – спросил Эвис.

– Самые хорошие – Атис ночью вернулся. Жив и здоров. Сейчас должен выступить на площади. Пойдем туда.

Эвис глубоко вздохнул, замер на секунду, а потом кивнул, приняв приглашение. Улицы казались оживленнее, чем это было обычно. Люди выходили из домов и шли к площади.

– Мальчишек направили весть разносить, но, похоже, до твоего дома они не добрались, – сказал Орид.

Эвис пожал плечами. Очевидно, его дом в очередной раз обошли стороной. Это его не задевало. Юноша понимал, что для многих в городе он надолго, а может быть навсегда, останется чужаком.

Орид посмотрел на него и сказал:

– Что-то я давно тебя не видел. Из дома как часто выходишь? На работе появляешься? У тебя теперь не только голова, но и лицо уже белое.

– Ремай отстранил меня от работы неделю назад, – нехотя ответил Эвис. – Сказал, что доверия ко мне нет.

– Это как так? Кто за писаря теперь?

Эвис пожал плечами.

– Из всего города, как всегда, Ремаю до тебя больше всех дела. Ты ведь уже здесь прижился! Город чужаков не любит… даже не терпит. Но к тебя это не должно относиться никак. Я уже не раз говорил, что ты здесь нужен. И Атис это понимает. Ремай, знаешь ли, сам здесь чужак. Только, в отличие от тебя, он всем понятен, его как насквозь видно. А вот ты – другое дело. Ремай чувствует, что не договариваешь что-то. Некоторые горожане также считают, что не так-то ты прост. А главное, сам как специально ничего о себе пояснить не хочешь…

– Нечего пояснять – все как у всех, – оборвал его Эвис.

– А вот Ремай и некоторые другие люди чувствуют, что не как у всех. Я знаю, что ты в городе пригодишься, да только не в писарях. В моей школе тебе место. Думал над моим предложением?

Эвис покачал головой. Работа писарем его вполне устраивала. Предложение работать в школе он уже слышал не раз. Орид часто заводил разговор об этом. Такого рода деятельность казалась для него слишком суетной. К тому же Эвис не мог представить, что нужно сделать для того, чтобы найти общий язык с местными детьми. Да и сам он не слишком-то отличался по возрасту от учеников старших классов.

– Ладно. Придешь ко мне работать, буду рад. Только вот Атис тебя отпускать не захочет. Уверен, что он сразу же пошлет за тобой, как узнает, что натворил этот Ремай. До сих пор не пойму, как Атис мог его наделить властью. Совершенно нелепый поступок. Я не следил за его действиями в роли городничего, но не думаю, что он сделал что-то хорошее. Людей он успокоить не сумел. Атис с этим справился бы без особого труда. Его здесь каждый слушать готов.

Они подошли к площади – месту проведения публичных собраний и праздников. Большое пространство. Пожалуй, даже слишком большое для крохотного городка. В центре возвышение по типу сцены. Там установлена небольшая трибуна для выступления. Вокруг собралось почти все население города. Люди возбужденно переговаривались.

Ни Ориду, ни Эвису в толпу лезть не хотелось. Они предпочли остаться в стороне. Почти каждый проходящий мимо человек здоровался с Оридом. На Эвиса же обращали внимание лишь некоторые люди. Кто-то здоровался, а кто-то намеренно отводил взгляд в сторону, сделав вид, что не знает его. Юноша на подобного рода проявления неуважения никак не реагировал. Его это действительно не волновало.

Люди активно переговаривались друг с другом. Чувствовалось нарастающее волнение. Все с нетерпением ожидали появления Атиса – человека, способного разъяснить происходящее и принять решение по важному вопросу, который был главной темой для обсуждений вот уже несколько дней. Именно ему предстояло определить дальнейшую судьбу незваного гостя, который так неожиданно и странно появился в городе. Также ощущалось, что люди испытывают радость. Она была связана с тем, что Атис все же жив. Последние дни некоторые горожане всерьез начали оплакивать его. Сейчас они плакали от счастья, вызванного тем, что их собственные домыслы оказались неверными.

Эвис упустил момент, когда Городничий оказался на сцене. Очевидно, он пошел через толпу, скрыв лицо капюшоном. Сделал он это максимально осторожно, чтобы никто его не заметил. Оказавшись у трибуны, Атис открыл лицо и осмотрелся. Горожане, занятые разговорами друг с другом, не сразу поняли, что произошло, и еще некоторое время не реагировали на его появление.

– Это Атис, смотрите, – раздалось из толпы. – Тише, тише! Пусть он говорит. Не мешайте!

Гул стал только громче. Горожане начали приветствовать Атиса, выкрикивая его имя. Атис же молча стоял у трибуны. Высокий и крепкий. Совсем не молод, но и вовсе еще не старик. Эвис находился далеко от сцены и не мог видеть его взгляд, но даже так он ощущал, что в этом взгляде, как всегда, присутствуют уверенность и решительность. Городничий поднял руку вверх, и толпа мгновенно затихла.

– Я выбрал неправильное время для того, чтобы покинуть вас, – начал он. – Город за последние несколько недель пережил немало. Мне известно обо всех трагических событиях, которые произошли здесь. И, поверьте, я сожалею, что не был с вами в эти дни.

Толпа зааплодировала. Раздались одобрительные возгласы.

– Почти каждый из нас либо основатель этого города, либо его потомок, – продолжил Атис. – Трудности, с которыми нам приходилось сталкиваться, живя в этом месте, часто казались непреодолимыми. Тем не менее, мы всегда все выдерживали, сохраняя лицо. Даже в самые тяжелые моменты пустое кровопролитие здесь не допускалось. Так же, как и существование предрассудков. Так завещали наши отцы. Я полагаю, сейчас не время отступать от их заветов.