Подумаешь, попал

– А вы куда, молодой человек?

– Я сопровождающий, у меня документ есть, за этого раненного я головой отвечаю.

Вновь, проревел сержант.

– А как же я, у меня в машине, весь бензин пропал при обстреле, бензобак пробили.

Я не поверил, это был Лёша. Так вот, кто нас вез.

– Сержант! Позвал я. Нкведешник, помогавший затащить меня в вагон, склонился.

– Тот водитель, что нас вез, мой ординарец, Федорчук его фамилия, можешь проверить.

– Так вот, впиши его в сопроводиловку, пусть едет с нами, я же забуду про твои художества.

Сержант хмыкнул и прокричал. – Федорчук ко мне, – и добавил, это со мной.

Меня понесли дальше по вагону, судя по всему, это был раньше вагон ресторан.

Поезд тронулся, набирая ход, и я провалился в сон. Не знаю сколько я проспал, но чувствовал себя немного получше. Слышались стоны . Кто то всхлипывая, просил, – доктор, а может не надо руку того, как же я без неё, я же плотник.

– Лежите спокойно молодой человек, у вас развилась гангрена. – Петровна маску.

Я закрыл глаза, постараюсь вновь уснуть, чтобы отрешиться от происходящего, но не смог. Через некоторое время простыня, перегораживавшая операционную откинулась. Надомной склонилась коренастая фигура, лицо которой, было скрыто марлевой повязкой.

Лежал я на полу, хоть и на матрасе.

– Петровна, что у нас там?

Петровна, совсем молоденькая медсестра, начала зачитывать из тетрадки.

– Капитан Кропоткин В. В. – танкист, общая контузия, легкое ранение в голову, ушиб грудной клетки, вероятность перелома двух ребер.

– Понятно, следующий.

Бровкин И. А. – ранение в бедро, осколок извлечен, ожег обеих рук, танкист.

Дальше, я уж не слушал, Бровкин, жив хоть и ранен и его БТ выходит сожгли.

Впрочем много ли, его легкой броне надо.

Хирург уже осматривал последнего, и сказал. – Этого на перевязку, я на обход.

Двери скрипнули, и из тамбура послышался басок, – товарищи это что же вы тут устроили.

– Да так, перекусываем.

– А пьете зачем?

– Так то, на радостях.

Это был голос Федорчука .
– Командир мой жив оказывается , вот товарищ сержант сказал, что он тут у вас, только раненый.

– Смотрите у меня, будете бузить, выставлю.

– А можно, я его проведаю.

– Куда? Окрик врача. – Там операционная, вход только в халатах.

– Доктор вот, возьмите.

– Что это?

– Тушенка, правда немецкая, трофейная, ох и много мы их гадов побили.

– Отдайте там, сестричке, – сказал врач.

– Вот и повод, туда пройти, – обрадовался Леха. – Где он здесь?

– Товарищ, вам сюда нельзя. Сердитая медсестра, закончив бинтовать плечо раненому, набросилась на вошедшего .

– Так доктор разрешил, иди говорит передай, сестричке, вот тушенка трофейная, а это лично от меня.

– Ой карамельки.

– Они самые.

– Так где здесь, лейтенант Кропоткин лежит?

– Федорчук я здесь. – Окликнул я его, слегка приподняв голову, и тут же добавил.

И не лейтенант, а капитан.

– Идиш ты, восхитился младший сержант, несколько часов прошло, а вы из лейтенанта, капитаном стали.

– Товарищи, тише вы, тут же раненые, – возмутилась медсестра. – Сейчас Василий Федорович придет, всем попадет.

– Так вас, в звании уже повысили, – Леха был поражен. И не только, я тебе там в полку говорил, что если я хорошо спляшу, а сплясал видно хорошо, то мне от командования поощрения будут.

– Да ты не переживай, я тебя к медали представил, тот сержант, в штаб армии документы везет.

– А меня, послышался чей то слабый голос.

–Бровкин и ты тут? Удивился водитель.

– Да вот лежу, да на сестричек гляжу.

– Тебя тоже к медали, и младшего сержанта присвоили, годишься в командиры.

Я вспомнил, как торговался с особистом дивизии, вспоминая всех тех, что были со мной. Тот особенно не возражал, смотался в штаб дивизии, он был в двух шагах. Подготовил документы.

Через сутки, мы были в Смоленске, распрощались с сержантом. Вместо него, в госпиталь явился лейтенант НКВД. Был он приветлив и вежлив, после разговора насчет Федорчука сказал, нет проблем. Проблем, действительно не было. На следующий день, он заявился с каким то подполковником из штабных. Тот все пытался обнять меня, поздравляя вручил мне, орден красной звезды. Федорчуку просто пожал руку, в которую и вложил медаль. Не забыли и про Бровкина. Подполковник уходя сказал.

– Товарищ Кропоткин, поступило распоряжения, для вручения высшей награды Героя Советского Союза, вам надлежит прибыть в Москву.

Документы уже готовятся, надеюсь здоровье вам позволит, перенести перелет.

– А мой ординарец?

– В связи с вашим ранением, допустимо иметь сопровождающие лицо.

Проговорил штабист, и скрылся в дверях .

– Это что, я вместе с вами, Москву увижу! Вспыхнул Леха.

– Ну ты куркуль, водка еще осталась? Оборвал я его.

– Последняя, хотел её там в поезде достать, когда про вас услышал. Сияя ответил тот.

– Но сержант, что вас сопровождал, душа человек, угостил спиртом, у него целая фляжка с собой была, ну а я его тушенкой, с собой пара банок нашлась. Федорчук выскочил из палаты.

Душа человек, вспомнил я сержанта, он скотина, чуть всю душу мне не выбил.

Москва нас встретила. Точнее меня, встретили. Лейтенант НКВД, уже немолодой в фуражке, как я потом узнал, скрывающию лысину. Оглядев меня он покивал головой, ну да в пилотке, в простой хотя и новой гимнастерке, а что вы хотели, человек с фронта. Мы куда то ехали, я напомнил, что мне надо сделать перевязку. Лоб уже украшал небольшой пластырь, но ребра давали о себе знать, перелет дался мне нелегко.

Жесткие сиденья, брр. Лучше не вспоминать. Пока в госпитале мне, делали какой то бандаж, лейтенант ходил звонить. Вернулся он мрачный, вновь оглядел меня, сказали везти, какой есть, все остальное потом.

– Куда его? Возмутился врач, ему бы у нас недельки две отлежаться.

– С начало туда, а потом сюда, – промолвил лейтенант.

Федорчука оставили на месте, поскольку на его счет распоряжений, не каких не было,

так выписаны, командировочные и сопроводиловка и все.

Мы как не странно, поехали не в кремль. Нырнули под какую то арку, и притормозили.

Это был стадион, у нас проверили документы. Мы снова пошли.

Мимо трибун, повернули ко входу под лоджией, и уже пройдя по тоннелю, оказались у массивных дверей. У нас снова проверили документы. Лейтенант остался, меня уже полковник провел по коридору, и опять за массивными дверями, мы оказались в большой комнате, обставленной очень подходящей, для высшего руководства мебелью.