Подвиг живет вечно (сборник)

…Подходили к концу вторые сутки с того часа, когда Йозеф Яблонька ушел в один из населенных пунктов в долине реки Бечва, где, вероятнее всего, жил генерал Браун. Яблонька давно должен был вернуться на базу. Командир начал беспокоиться: в чем же дело? Не пора ли принимать меры к выяснению судьбы товарища?

…Аня Болотова только что закончила очередной сеанс радиосвязи со штабом фронта и передала командиру листок бумаги с текстом полученной радиограммы. Центр предупреждал о необходимости проявлять высокую бдительность при установлении новых знакомств.

В середине дня наконец вернулся на базу Йозеф Яблонька и огорченно доложил командиру, что генерала Брауна не нашел. С возвращением на базу Яблонька задержался, так как пришлось добираться кружным путем — все намеченные горные дороги оказались блокированными оккупантами. На следующий день Яблонька, познакомившийся с некоторыми жителями окрестных деревень, продолжил поиски генерала-антифашиста. Тем временем командир группы, Альберт Пал и Михал Хован наблюдали за перебросками вражеских войск по железным и шоссейным дорогам. Разведчикам удалось также собрать и передать в Центр сведения о ряде гарнизонов и важных объектов противника в районе действия группы. Казалось бы, у Карола Копалека были все основания для хорошего настроения — сведений получено немало, появились помощники среди местного населения, члены группы обуты, одеты, вооружены, нет затруднений и с продуктами питания: спасибо Юлии из деревушки Кргова. Она приносила печеный хлеб, мясо, кое-какие овощи. Но командир был недоволен результатами работы. Конечно, если бы удалось побольше установить знакомств с надежными людьми, антифашистами, тогда разведчики совместно с ними стали бы проводить более активные операции. Но где найти таких? Возможно, антифашисты укрылись в лесах, раскинувшихся на склонах горных цепей Бескид…

Через несколько дней Юлия познакомила Копалека с двумя антифашистами, которые вскоре стали регулярно передавать ему сведения о вражеских войсках, складах оружия и боеприпасов, оборонительных сооружениях и других объектах противника. Карол попросил одного из них взять под контроль вражеские перевозки по дорогам на Границе и Нови-Йичин. Сведения о перебросках войск и боевой техники по дорогам из Валашске-Мезиржичи на Всетин взялся собрать второй антифашист. Связь с одним из новых друзей поддерживал Яблонька, с другим на первых порах встречался Карол Копалек, но через некоторое время, в целях безопасности, подпольщики предложили в качестве связника использовать священника Йозефа, жителя одной из окрестных деревень. Как выяснилось, он давно принимал участие в антифашистском движении.

— Истинный патриот Чехословакии, — говорили о нем друзья. — Не подведет. Мы ему полностью доверяем. А немцы даже не подозревают его в подпольной деятельности.

Теперь, когда включились в активную работу новые знакомые, объем поступавшей информации о противнике и обстановке в Моравии заметно возрос. Появилась возможность перепроверки сведений, дальнейшего расширения связей среди местного населения.

Штаб фронта одобрительно отнесся к активизации работы группы Копалека, по вновь предупредил о необходимости постоянной бдительности в работе. Командование требовало осторожности при встречах со связными, которые еще недостаточно проверены на конкретных делах. Центр был озабочен тем, чтобы кто-нибудь из разведчиков не попал в поле зрения провокаторов, агентов гестапо, которых в Моравских лесах немало: они сновала по деревням, селам и городам, в лесах — всюду, где могли быть подпольщики и партизаны, искали возможность войти в доверие к ним.

Однажды командир распорядился:

— Сегодня ночью мы с Михалом пойдем в деревню за продуктами. А Йозеф и Альберт будут охранять базу.

Когда Карол и Михал остались вдвоем, чтобы обсудить детали «похода» в Кргову, командир спросил своего друга:

— Может быть, нам взять с собой и дивчину? Как ты думаешь?

— Зачем рисковать радисткой: всякое может случиться.

— Вот именно. Но ее надо познакомить с Юлией.

— Это другое дело. Юлия при необходимости укроет Аню.

— Жаль мне Аню. Очень жаль. Тяжело ей. Она рассказывала, что раньше работала в детском саду. И вдруг война! Ей бы с детьми возиться, а она вот здесь занята совсем не женским делом.

…Ночью по извилистым горным тропам шли три человека. Шли неторопливо, осторожно. Это были Карол Копалек, Михал Хован и Аня Болотова. Впереди шел Михал. Он хорошо знал путь в деревню.

Ночью в лесу было очень темно, и Аня, не привыкшая к ходьбе по горным дорогам в такую пору, чувствовала себя неуверенно. Неожиданно прошуршала, пролетая, птица, должно быть тетерев или рябчик. Болотова проводила ее взглядом, увидела небо, усыпанное яркими звездами и вдруг почувствовала усталость. Она чуть-чуть замедлила шаг и сразу же услышала негромкие слова командира:

— Не отставай!

— Я же говорила, что не надо меня брать.

— Не расстраивайся, — попытался успокоить девушку Михал. — Может быть, мы слишком быстро идем?

— Нет, нет… Я засмотрелась на небо.

Разведчики спустились с косогора под тяжелые вздохи паровоза, тянувшего состав по железной дороге, проходившей в нескольких сотнях метров от тропы. Все трое, не сговариваясь, сосчитали вагоны…

Вскоре Болотова заметила, что в лесу стало светлее: он редел и переходил в горный луг, на дальнем конце которого виднелась деревня. Дома в ней Ане показались очень похожими на те, какими застроена Вичуга, город в Ивановской области, где жили ее мать и сестры. Карол и Аня укрылись на опушке леса, а Михал по известной ему дорожке ушел в сторону деревни: командир просил выяснить обстановку в населенном пункте. Через несколько минут Михал доложил, что ничего настораживающего не обнаружил.

Когда разведчики подошли к дому, прижавшемуся к лесу, Карол тихо три раза стукнул патроном по ручке входной двери. Скрипнув, дверь медленно открылась.

— Проходите, — донесся приглушенный женский голос из темного коридора.

Карол и Аня вошли в освещенную электрической лампочкой комнату.

— Ой! — тихо вскрикнула невысокого роста худощавая женщина, увидев Аню, и спросила:

— Вы русская? Да?

— Русская, конечно, — окая по-ивановски, ответила Болотова.

— Дай-ка я тебя поцелую, милая. — Юлия обняла Аню и расцеловала. — Впервые вижу русскую девушку.

Аня крепко прижала Юлию к себе. Осмотревшись, она отметила про себя, что внутри дома, как и в русских деревенских домах, обстановка проста. В комнате чисто, просторно. Но нет здесь привычной для нее русской печки, а в углу стоит плита, отгороженная от жилой комнаты легкой стенкой: там небольшая кухонька.

— Даже и не знаю, чем вас угостить, — захлопотала хозяйка, когда улеглось волнение неожиданной встречи. — Что-нибудь придумаю…

Юлия поставила тарелки на покрытый белой скатертью деревянный стол и принесла кастрюлю. Комната наполнилась запахами домашней пищи.

— Садитесь за стол, отведайте нашей еды.

Особое внимание Юлия уделила Ане:

— Голодная, наверное? Ешь, ешь, не стесняйся. И вы тоже, прошу вас, — обратилась она к Каролу.

…Разведчики сытно поели. Юлия быстро убрала посуду со стола и, отнеся ее на кухню, вернулась в комнату. Она рассказала разведчикам о том, что ей удалось узнать об оккупантах за последние дни.

Михал, наблюдавший за обстановкой в деревне, заметил, что несколько немецких солдат вошли в соседний дом. Доложил об этом командиру.

— Опять проверка, — забеспокоилась хозяйка. — Значит, сейчас придут и сюда.

— Надо уходить, — распорядился командир. — Спасибо тебе, Юлия.

— Быстро берите мешки с продуктами и, как всегда, огородами в лес. Ну, всего вам доброго.

— Аня, не нервничай, иди за мной, — распорядился Карол, — а ты, Михал, пойдешь последним. В случае необходимости прикроешь нас огнем.

В это время с улицы послышалась гортанная речь. Когда немцы вошли в дом, разведчики уже благополучно скрылись в лесу.