Подвойский

С приходом В. И. Ленина Смольный стал похож на клокочущий котел — сновали сотни связных, непрерывно трещали телефоны. В комнате ВРК напряженно работали Я. М. Свердлов, Ф. Э. Дзержинский, А. С. Бубнов, Н. И. Подвойский и другие руководители штаба восстания. Распоряжения отдавались каждым самостоятельно — кому-то две-три фразы, кому-то короткая записка, а некоторым просто кивок головой.

Стали поступать донесения: взят телеграф, занята телефонная станция, почта... вокзалы... один... другой, мосты... И почти везде — без боев, без стрельбы, без жертв!

К утру в руках восставших оказались все ключевые объекты города, кроме Зимнего и Мариинского дворцов,— резидепций Временного правительства и Предпарламента. Исход восстания был решен.

Утром 25 октября ВРК обратился с воззванием «К гражданам России!», написанным В. И. Лениным. В нем сообщалось: «Государственная власть перешла в руки

органа Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов — Воепно-революционного комитета, стоящего во главе петроградского пролетариата и гарнизона».

Для завершения восстания и руководства штурмом Зимнего и Мариинского дворцов ВРК образовал штаб из пяти человек: Н. И. Подвойского, В. А. Антонова-Овсеенко, Г. И. Чудновского, А. С. Бубнова и К. С. Еремеева.

Примерно в 6—7 часов утра началась перегруппировка сил и стягивание их к дворцам. Перебросить революционные полки и отряды Красной гвардии по лабиринту петроградских улиц оказалось не так просто. Сил же для штурма требовалось много, так как за баррикадами Зимнего дворца укрылись юнкера Ораниенбаумской и Петергофской школ прапорщиков и Михайловского училища, часть броневого дивизиона, ударный женский батальон, рота самокатчиков, казаки, павловская батарея конной артиллерии, отряд георгиевских кавалеров, три сотни казаков Донского полка. В их распоряжении было 5 броневиков, 6 орудий, около двух десятков пулеметов.

Наконец кольцо революционных сил замкнулось. Как потом стало известно, буквально за час до этого момента премьер Керенский под прикрытием машины с американским дипломатическим флажком бежал из Зимнего, оставив во дворце на произвол судьбы свое правительство.

Для улучшения управления штурмом по предложению Н. И. Подвойского был создан и размещен в Петропавловской крепости Полевой штаб, возглавляемый В. А. Антоновым-Овсеенко; для непосредственного руководства действиями штурмующих вблизи Зимнего дворца образовали два промежуточных штаба: в казармах

Павловского полка — во главе с К. С. Еремеевым, в Балтийском экипаже — во главе с Г. И. Чудновским. Общее командование революционными силами осуществлял Н. И. Подвойский из Смольного.

К вечеру был занят Мариинский дворец. Революционные войска изготовились к штурму Зимнего и ждали сигнала.

Н. И. Подвойский выехал к Зимнему дворцу. По орудийному залпу Петропавловской крепости и холостому выстрелу «Авроры» начался штурм. Лавина восставших поднялась в атаку. Николай Ильич, оказавшийся в этот момент в цепях Павловского полка, вместе с солдатами пошел на ружейпо-пулеметпый огонь баррикад. Его мгновенно захватила стихия атаки...

«Это был героический момент революции, — писал он, — грозный, кровавый, но прекрасный и незабываемый. Во тьме ночи, озаряемые мечущимися молниями выстрелов, со всех сторон прилегающих улиц и из-за ближайших углов, как грозные тени, неслись цепи красногвардейцев, матросов, солдат, спотыкаясь, падая и снова поднимаясь, но ни на секунду не прерывая своего стремительного, подобного урагану потока.

Лязг оружия, визг и треск тарахтящего по мостовой «максима», стук железных подков на тысячах тяжелых солдатских сапог, скрипы броневиков — все смешалось на Дворцовой площади в какую-то неописуемую какофонию. ...Разлилось стремительное «ура!» вперемежку с другими, не поддающимися ни передаче, ни восприятию звуками, понеслось дальше... Одно мгновение... — и победный крик уже по ту сторону баррикад!»

...Немало времени потребовалось для того, чтобы очистить более тысячи комнат Зимнего дворца. В «Малой столовой» В. А. Антонов-Овсеенко обнаружил министров теперь уже бывшего Временного правительства, арестовал их и лично препроводил в Петропавловскую крепость. Н. И. Подвойский написал на листке короткое донесение в Смольный и, взглянув на свой хронометр, поставил время: 2 часа 10 минут. Связной рванулся в штаб революции.

Н. И. Подвойский поручил Г. И. Чудновскому принять меры к охране ценностей дворца и назначить ко-мендапта. Им стал балтийский матрос большевик И. П. Приходько.

Позт революции В. В. Маяковский в поэме «Хорошо!» писал:

До рассвета

осталось

не больше аршина, —

руки

лучей

с востока взмолены.

Тогарищ Подвойский

сел в машину,

сказал устало:

«Кончено...

В Смольный».

...Подвойский сразу поднялся к В. И. Ленину, чтобы доложить о взятии Зимнего дворца. Ленин, сосредоточенно работавший над первыми декретами Советской власти, не имел возможности вникать в детали штурма. Но, услышав слова Подвойского: «Теперь все кончено», —

энергично покачал головой:

— Все только начинается! ...Отдохните немного, — добавил он, заметив, что Николай Ильич еле держится на ногах от усталости. — Теперь вам, военным работникам партии, предстоит организовать вооруженную защиту республики.

Воспользовавшись разрешением В. И. Ленина, Николай Ильич впервые за последние недели вырвался к семье. Он знал, что жена и старшие дети, охваченные тревогой, в эту ночь не спят — ждут от него вестей. Ведь Нина Августовна знала о предстоящем штурме.

Когда Николай Ильич распахнул дверь квартиры, он увидел у стола Нину Августовну, Олесю и Леву. Едва переступив порог, он вскинул вверх руки со сжатой в них винтовкой и радостно, не скрывая чувств, которые им владели, сообщил:

— Народ победил! Зимний взят!

Как был в шинели, с винтовкой в руках Подвойский опустился на стул, подмигнул Леве и... мгновенно уснул. Нина Августовна уложила его в постель.

Через два часа предрассветную тьму за окнами квартиры прорезал свет фар. Коротко тявкнул клаксон. Раздался условный стук. Нина Августовна, которая так и не прилегла, открыла дверь и увидела на пороге перепоясанного патронной лентой матроса.

— Уже? — спросила она.

— Так приказал Николай Ильич, — развел руками матрос. — Сказал, что теперь работы много.

Она с трудом растолкала Николая Ильича. Но, едва поняв, что за ним пришел автомобиль, он вскочил, запоясал гимнастерку ремнем, набросил шинель.

— Извини, Нинуша. На днях постараюсь вырваться, побыть с детьми. А сейчас надо ехать.

...Когда авто подкатило к Смольному, серело утро. Первое утро новой России.

РАЗГРОМ АВАНТЮРЫ ЭКС-ПРЕМЬЕРА

В Смольном понятия о дне и ночи смешались. После штурма Зимнего народу стало еще больше. На лестницах, в коридорах, комнатах — половодье, клокочет людской водоворот.