Подвойский

Вскоре навстречу красновцам вышли красногвардейские отряды и верные революции части Петроградского гарнизона. На заводах и фабриках началось срочное формирование и вооружение новых батальонов Красной гвардии.

...Однако в Смольный один за другим поступали тревожные донесения. Вечером ЦК РСДРП (б), СНК и ВРК создали комиссию во главе с В. И. Лениным для руководства обороной Петрограда.

...Занятый лихорадочной работой по экстренному формированию и вооружению отрядов Красной гвардии, отправкой подразделений, боеприпасов, продовольствия под Петроград, Н. И. Подвойский время от времени связывался со штабом округа, справлялся о ходе боев. Но он получал оттуда разрозненные и даже противоречивые сведения. Видя, что обстановка все более запутывается, Подвойский выехал на Дворцовую площадь — в штаб округа. Там он встретил только что вернувшегося с передовой измотанного Антопова-Овсеепко.

— Как под Питером? Удалось ли остановить казаков?

— Нет, — выдохнул Антонов-Овсеенко и без сил опустился на стул. — Отряды бьются без связи, без разведки, вслепую... Нужны самые срочные меры... Иначе Краснов войдет в Петроград.

Н. И. Подвойский видел и понимал, что секретарь ВРК и один из руководителей штурма Зимнего В. А. Антонов-Овсеенко отдал все силы. Он не спал, по крайней мере, четверо суток и находился сейчас на пределе физического напряжения. Ему нужно обязательно дать выспаться, иначе он просто-напросто упадет и уснет. Но красновцы рвутся к Петрограду. Дать командующему 5—6 часов для сна никто не мог. В этой экстремальной ситуации Николай Ильич принял решение — какую-то часть работы немедленно взять в свои руки.

Н. И. Подвойский собрал работников ВРК и «Военки» и вместе с ними стал наносить имевшиеся у них отдельные сведения на карту. События постепенно обретали логическую связь. Наконец возникла, хотя и мрачная, но более или менее целостная картина происходящего.

...Вдруг распахнулась дверь, и вошел В. И. Ленин. С промокшей кепки и пальто стекала вода. Он сразу, без промедления потребовал, чтобы командующий доложил обстановку и план боевых операций. Вопросы его были коротки, точны, они сами по себе показывали главные направления предстоящей работы. Но доклад предельно усталого В. А. Антонова-Овсеенко был вял. В. И. Ленина он не удовлетворил.

Н. И. Подвойский видел, что время не терпит, что выход один — надо менять командующего. Но поставить этот вопрос перед В. И. Лениным, значит свалить всю вину за неразбериху и неудачи па одного В. А. Антонова-Овсеенко. Виноваты же все руководители ВРК и «Воеики/> и он, Подвойский, в том числе. Ведь вчера, когда В. И. Ленин сообщил Военно-революционному комитету о том, что Керенский пошел на Петроград, никто из них не оценил остроту момента, не проявил должной энергии для организации обороны. ...Время между тем шло и надо было что-то решать.

Н. И. Подвойский попросил у В. И. Ленина небольшой перерыв, собрал в соседней комнате работников ВРК и «Военки» и сказал:

— Керенский наступает. В помощь Краснову он вызвал с фронта еще несколько казачьих частей. Антонов сейчас физически не сможет выдержать. Кто возьмет на себя командование фронтом?

Все молчали. Никто из присутствовавших никогда

13 H. Степанов 193 фронтом не командовал и потому не знал, справится ли, сумеет ли в такой ответственный момент организовать действия войск. ...Было слышно, как стучат в углу большие напольные часы. Н. И. Подвойский встал. Он тоже не командовал фронтом. Но кто-то должен был ваза лить на себя бремя командующего. Кто же, как не он, председатель ВРК и «Военки»?

— Несмотря на неловкость, связанную с самовыдвижением, считаю партийным долгом взять командование на себя.

Крыленко, Невский и Мехоношин безоговорочно поддержали предложение Николая Ильича.

Подвойский сообщил В. И. Ленину о принятом решении.

— Считайте, что вы утверждены командующим Петроградским военным округом и фронтом, — сказал В. И. Ленин. — Надо слить работу ВРК, «Военки», штаба и, не теряя ни минуты, покончить с неразберихой.

Владимир Ильич распорядился наладить связь, заслать к красновцам агитаторов, направить отряды в тыл противнику, закрыть все пути продвижения эшелонов Краснова, если надо — рвать рельсы и мосты.

После отъезда В. II. Ленина Н. И. Подвойский перенес штаб обороны в Смольный.

— Здесь ближе к народу, к заводам, — сказал Николай Ильич, — и рядом ЦК, ВЦИК и СНК.

В привычной обстановке Смольного работа пошла более споро. Н. И. Подвойский, теперь как командующий округом, издал официальный приказ о приведении гарнизона и Красной гвардии в боевую готовность. В части, на флот, в красногвардейские штабы пошли телеграммы о срочном направлении под Петроград вооруженных отрядов. Г. И. Чудновский, а потом и отдохнувший всего несколько часов В. А. Антонов-Овсеенко, получив командование участками, выехали на передовую. В части Краснова были посланы агитаторы, выделенные Военной организацией. Бреши в линии фронта закрывались непрерывно формируемыми отрядами Красной гвардии. ЦК РСДРП (б) направил на фронт Г. К. Орджоникидзе, Д. 3. Мануильского, С. П. Воскова, В. К. Слуцкую и других партийных работников.

Часов в шесть утра 28 октября В. И. Ленин прислал в помощь Подвойскому левого эсера подполковника Му-

равьева, назначив его начальником обороны Петрограда и Петроградского района. Сухой, быстрый, с седеющим «ежиком», скрипучими ремнями и звякающими шпорами, он был полон энергии. Настораживала лишь склонность Муравьева к выспренним фразам. В деловой атмосфере озабоченности происходящим цветистая риторика Муравьева выглядела неуместной. Но военное дело Муравьев знал. Он быстро разобрался в обстановке и энергично включился в организацию боевых действий.

Утром же из Гельсингфорса с отрядом моряков прибыл вызванный В. И. Лениным Дыбенко. Николай Ильич поручил ему командование участком фронта. Павел Ефимович сразу выехал на передовую. Вместе с ним уехал на фронт и Муравьев.

В полдень, а затем часов в пять вечера в штаб приходил В. И. Ленин. Он заслушивал доклады Подвойского, просматривал донесения с фронта, тут же давал мно-яшетво распоряжений заводам, флоту, Советам.

Штаб, командующий округом Н. И. Подвойский уже вполне разобрались в обстановке, сумели укрепить оборону. Первый участок, у Красного Села, прочно удерживали моряки под командованием П. Е. Дыбенко. Левый участок защищали подразделения революционных солдат, которыми командовал В. А. Антонов-Овсеенко. На самом опасном участке, у Пулковских высот, окопались рабочие-красногвардейцы во главе с комиссаром ВРК К. С. Еремеевым. 10 тысяч защитников Петрограда поддерживали бронепоезд, а также расположившиеся в Неве и Морском канале корабли Балтфлота.

Продвижение красновцев было приостановлено.

...Николай Ильич взглянул на хронометр — три часа ночи. Он уже двое суток не смыкал глаз. Пристроив в углу стулья, Подвойский строго-настрого приказал оперативнику:

— В случае чего, разбудить любыми средствами! Накрылся шинелью и как провалился в бездну. Но

вскоре дежурный разбудил его.

— Кажется, восстание! — сквозь сон услышал Николай Ильич и сразу вскочил.

Оказалось, что красногвардейский патруль задержал двух подозрительных. У одного из нпх — члена ЦК партии эсеров Брудерера — был обнаружен приказ бывшего командующего округом Полковникова о приведении в боевую готовность юнкерских училищ и отрядов георгиевских кавалеров. Другой задержанный сказал, что они шли в Инженерное училище на совещание, где должны быть Пуришкевич, Полковников, Савинков, что вслед за совещанием должно было начаться восстание против Советской власти.

— Вот это фигуры! — вырвалось у Н. И. Подвойского. Он повернулся к дежурному: — Соберите работников ВРК и «Военки», кто сейчас в Смольном. Немедленно!

В штабе затрещал и потом почти не смолкал телефон. Появились с тревожными донесениями связные. За окнами послышались приглушенные расстоянием выстрелы. Подвойский синим карандашом отмечал на плане города очаги восстания: Инженерный замок, дом на углу Большой Спасской... Павловское, Николаевское, Владимирское военные училища... Константиновское артиллерийское... Юнкера во главе с офицерами захватили Михайловский манеж... Заняли почтамт... Телефонную станцию... Банк...