Подьячий Разбойного приказа
Шрифт:
— Сергея Заморского.
— А, — дьяк захлопнул раскрытую было книгу, — этого я и так помню. Вон тот сундук.
— Целый сундук? — пошутил я.
— Да, — серьезно сказал Макарий.
Пошутил, блин…
Час я сидел за столом в углу каменного подвала, перелистывая бумаги по нашему вору.
Ну, примерно, час. Часов у меня с собой не было, а часовщик, для того, чтобы попрогрессорствовать в этой области из меня не очень.
Свой трудовой воровской путь гражданин Заморский начал пятнадцать
Кстати, Разина здесь не было.
Доходили слухи, заботливо задокументированные, что за кражей хрустального зеркала в Персии или ограблением казны польского короля Станислава, тоже стоит Заморский. Но доказательств не было, а до создания Интерпола еще триста лет.
И, так он куролесил девять лет, пока шесть лет назад веревочка не закончила виться. Сергей Заморский был опознан, схвачен, закован, осужден и казнен при большом стечении народа.
Всё. Конец истории.
И вот, через шесть лет, обезглавленный вор тырит корону из подвала купца и снова исчезает в неизвестности. Вместе с короной.
Как это у него получилось?
Я открыл еще одну укладку, в которой были сложен небольшие бумажки, на которых выписаны разнообразные «оперативные донесения», имеющие отношение, к «делу Заморского».
…видели в корчме в горшечной слободе…
…нищий на паперти церкви Василия-Исповедника говорил, что…
…девка из горшечной слободы, говорят, понесла от Заморского…
Хм… Нет, не сходится. Понесла она восемь лет назад, не успел бы сынок вырасти и перенять профессию отца. А если он — из сказочных героев, что растут не по дням, а по часам, то шрамы генетически не передаются. Может, у Сергея был брат-близнец? И казнили именно брата, а сам Заморский… Где-то скрывался шесть лет? Чтобы вернуться и отомстить? Ага, отомстить, украв венец у купца. Дорама какая-то получается…
Я еще раз перелистал бумажки. Хм, хм, хм… Что-то как-то часто упоминается та пресловутая горшечная слобода… Не то, чтобы прям постоянно, но в ней Заморского видели чуть чаще, чем в других местах. Может, про девку — не слух? И там у него — сын? И сейчас он именно там скрывается? Нет, навряд ли, если он такой заботливый папаша — не стал бы подставлять свою семью… а с другой стороны — он-то уверен, что все считают его мертвым. Ауру он стер, а про отпечатки пальцев, спалившие его, он не в курсе…
Прогуляться, что ли, до той слободы?
Где она, я знаю, дьяк Алексей меня долго гонял по городу: сначала пройди ногами, все запомни, а потом нему приди и расскажи, как куда пройти и что где находится, если встать вот тут и посмотреть вон туда. Хорошо, у меня память крепкая…
Так.
Я закрыл глаза и мысленно прошелся по той слободе, как по виду улиц в Гугл Мапс. Так… Вот здесь ее дом, примерно, ага…
Ну что ж, сходим, посмотрим, понюхаем…
Никуда сходить не удалось.
Когда я вернулся в наше служебное
помещение, меня уже ждали.— Викешка? Поехали!
И черта с два ты откажешь.
Даже не потому, что приказывает боярин, цельный князь Дашков, который, к тому же еще и мой прямой начальник.
Дело в другом.
Вы никогда не задумывались, КАКОЙ магией должны обладать бояре? Какими-нибудь ультимативными Молниями Пророка Ильи или там Огненным Смерчем Даждьбога? Чтобы самолично выходить на поле боя и гвоздить по площадям?
Ага, щас.
Любой боярин — прежде всего начальник. А начальник, как известно, ничего не должен делать сам, он должен только уметь организовать знающих людей.
Бояре приказывают — и не подчиниться им не возможно.
Потому что бояре — менталисты. Все, поголовно.
Глава 8
Кстати, если кто-то подумал, что меня повезли до места в карете князя… Не по чину каких-то подьячих возить в княжеской карете. Скажи спасибо, что князь вообще самолично за тобой пришел… что, между прочим, уже необычно и наводит на нехорошие подозрения…
Куда он меня тащит?
Так я размышлял, скача верхом вслед за каретой Дашкова. Мелькнули высокие бревенчатые стены Кремля, цвета темного золота — сколько Слов на них наложено… — копыта моей верной лошадки простучали по мосту через крепостной ров, ударил по ушам гомон торговых рядов, вот мимо проплыл Гостиный двор… Я выдохнул было, потому что заподозрил, что вызов князя как-то связан с той кражей у купца Зубака… А потом вдохнул обратно, потому что мы выехали на Никольскую улицу.
Про Рублевку слышали? Ну вот, Никольская — здешняя Рублевка. Улица, на которой, вдоль стен Китай-города, протянулись дворы бояр и князей. Да здесь даже у дворовых собак родословная длиннее, чем у меня!
Можно, конечно, предположить, для самоуспокоения, что мы сейчас проедем вдоль нее до самых Никольских ворот, выедем из Китай-города, а там уже попроще…
Размечтался.
Карета главы Разбойного приказа остановилась у ворот двора князя Телятевского, Василия Павловича. Я поднял глаза к небу, посмотрел на редкие белые облачка и помечтал о том, что все дело в том, что у служанки князя украли какие-нибудь коралловые бусы. А что? В самый раз для Разбойного приказа, кражи расследовать. Ну, или, молодая жена Телятевского — а он, спустя десять лет после смерти прежней жены, неожиданно для всех женился на молоденькой дворянке — потеряла куда-то перстенек с левого мизинца, топнула каблучком и сказала, пусть, мол, приказные носом землю роют, но перстень найдут.
Пусть это будет связано с женой, пожалуйста…
Молодая жена князя, Василиса, была такой… что сразу становился понятен поступок князя. Для здешнего общества князь, женатый на дворянке — мезальянс. Но удержаться он точно не смог.
Высокая, с полной грудью, размера так около четвертого, длинными ногами, плоским животиком, брови черные, как будто их нарисовали самыми дорогими сортами угля, длиннющие ресницы, обрамляющие огромные, голубые, как самое чистое небо, глаза, слегка приоткрытые губы цвета тех самых кораллов, которые, к сожалению, остались у княжеской служанки…