Подземный гром

В Книге I он упоминает Лукана в числе испанских поэтов наряду с Канием, уроженцем Гадеса, Децианом, уроженцем Емериты, и Лицинианом, уроженцем Бильбилы, а в книге XIV, 194 он сообщает, что у поэта имелись враги, клеветавшие на него.

Правда, иные меня совсем не считают поэтом, Книгопродавец же мой видит поэта во мне. Марциал, «Эпиграммы», Книга XIV, «Подарки», 194, Лукану. (Пер. Ф. Петровского)

В четырех эпиграммах Марциала встречается имя Поллы, так звали его любовницу, но это во всяком случае не была Полла Аргентария:

С юношей Полла моя подружилась, мне сообщили. Дружбу их чистой никак не назвать, но они Чисто делают то, что с нею мы совершали. Вправе ли я это ей возбранить? Марциал, «Эпиграммы». (Пер. Е. Бируковой) К мужу приставила ты сторожей, а сама их не терпишь. Значит, супруга себе в жены ты, Полла, взяла. Марциал, «Эпиграммы», Книга X, 69. (Пер. Ф. Петровского) Полла, зачем ты венки мне из свежих цветов посылаешь? Я предпочел бы иметь розы, что смяты тобой. Марциал, «Эпиграммы», Книга XI, 89. (Пер. Ф. Петровского) Пастою, Полла, скрывать морщины на брюхе стараясь, Мажешь себе ты живот, но не замажешь мне глаз. Лучше оставь без прикрас недостаток, быть может, ничтожный: Ведь затаенный порок кажется большим всегда. Марциал, «Эпиграммы», Книга III, 42. (Пер. Ф. Петровского)

Римская империя и правление Нерона

Роман Джека Линдсея «Подземный гром», безусловно, должен быть отнесен к жанру исторической литературы: он посвящен подлинному событию из истории Рима — так называемому заговору Пизона, и, кроме главного героя Луция Кассия Фирма, — на этом настаивает сам автор — в нем действуют вполне исторические лица. Впрочем, историзм Линдсея своеобразен. Мы переворачиваем последнюю страницу романа, и у нас остается отчетливое впечатление, что исторический сюжет интересует писателя не как таковой, не сам но себе, но как благодарный предлог дать серию ярких и живых зарисовок римского быта эпохи Нерона, а в еще большей степени — как прием, позволяющий вложить мысли и суждения самого автора в уста его героев, и в первую очередь в уста «интеллектуала» I в. н. э., каковым предстает перед нами Луций Кассий Фирм.

В этих особенностях романа читатель, очевидно, разобрался без особого труда. Отметим другое: роман явно предполагает знание общей картины истории ранней Римской империи. Иначе многое остается непонятным. Как и почему образовался заговор, которому посвящен роман? Что представлял собою император Нерон как правитель и личность? Как выглядело управляемое им государство — Римская империя в I в. н. э.? Как, наконец, эта империя возникла и сложилась? Попытаемся хотя бы в самых общих чертах восстановить все это в памяти и ответить на все перечисленные вопросы.

Римская империя как новая государственная и политическая форма, сменившая республику, возникла на рубеже нашей эры в пламени гражданских войн, в напряженной классовой борьбе.

К концу I в. до н. э. республика изжила себя и в социально-экономическом и в политическом отношениях. Ведь республиканские формы правления и республиканский государственный аппарат сложились в глубокой древности, когда Рим представлял собой рядовую италийскую общину с примитивным и в своей основе натуральным хозяйством и, соответственно, сравнительно несложными социальными отношениями и политическими формами. Когда же Рим подчинил себе территорию всей Италии, а затем в результате длительных войн с Карфагеном и на Балканском полуострове превратился в крупнейшее и наиболее могущественное государство Средиземноморья, это, естественно, отразилось как на состоянии социально-экономической основы общества, так и его политических отношений.

Прежде всего отметим существенно новую черту экономического развития — образование денежно-ростовщического капитала. Превращение Рима в мировую державу стимулировало широкое развитие внешней торговли. Римляне ввозили сельскохозяйственные продукты, предметы роскоши, рабов. Тесные торговые связи установились не только с подвластными Риму странами, но и с рядом крупных эллинистических государств, сохраняющих еще свою независимость, например с Египтом.

В результате почти непрерывных победоносных войн в Рим хлынул поток ценностей и капиталов в виде военной добычи или контрибуций. Так, после первой Пунической войны римская казна получила 3200 талантов (1 талант — 2400 рублей золотом) контрибуции. Наложенная на карфагенян после второй Пунической войны контрибуция равнялась уже 10 тысячам талантов, а на Антиоха III (после окончания так называемой Сирийской войны) — 15 тысячам талантов. Эксплуатация завоеванных стран и областей, превращенных в римские провинции, способствовала появлению крупных компаний публиканов — лиц, бравших на откуп сбор налогов в провинциях. Публиканы не пренебрегали и кредитно-ростовщическими операциями, причем опять-таки в первую очередь в провинциях, где ссудный процент фактически был почти ничем не ограничен, достигая 48–50 %, и где еще практиковалась продажа в рабство за долги, давно запрещенная в самом Риме.

Развитие товарно-денежных отношений, ломка рамок и устоев натурального хозяйства приводили и изменению всего строя общественной жизни. Менялась расстановка классовых сил, а следовательно, и самая структура общества. Если ранняя Италия была типично аграрной и даже «деревенской» страной, то теперь наблюдается рост городов, а следовательно, новых, городских слоев населения. И хотя Италия продолжала оставаться аграрной страной на протяжении всей своей древней истории, отмеченные выше изменения в экономике не могли пройти бесследно.

В чем же заключалось изменение социальной структуры и расстановки классовых сил в римском обществе накануне краха республики и установления политического режима империи? Мы уже говорили, что это имеет существенное значение для понимании романа Д. Линдсея.

Римская республика была республикой аристократической, и потому господствующим классом в Риме были представители римской знати, нобилитета, принадлежавшие, как правило, к сенаторскому сословию. Их экономическое могущество и их политическое влияние основывалось на крупной земельной собственности, на владении рабами, на богатстве и, наконец, на знатности происхождения, что имело для римлян не просто важное, но первостепенное значение. Все высшие должностные лица (магистраты) избирались, как правило, из среды нобилитета, они же пополняли собой состав сената, который был, таким образом, органом их власти и политического господства.

Однако ко времени, о котором сейчас идет речь, иными словами, накануне краха республики, римская землевладельческая знать утратила в значительной мере былой авторитет и прежнее положение в обществе. В состав господствующего класса устремились представители новых социальных групп и слоев населения. Это в первую очередь новая римская денежная знать — всадники, а также знатные и богатые люди из италийских муниципальных городов (муниципальная аристократия). В дальнейшем к ним добавляются представители провинциальной знати и командная верхушка римской армии. Это были новые, свежие, а потому и наиболее «перспективные» слои господствующего класса; именно им и удается в конечном счете одержать верх над старой римской знатью, над коренным римским нобилитетом и ликвидировать сенатскую олигархию, а вместе с ней и саму республику.

До II в. до н. э. в сельской Италии преобладали мелкие и средние хозяйства натурального типа, которые обслуживались, как правило, трудом самого землевладельца и членов его семьи. Поэтому основную массу населения составляли крестьяне или сельский плебс, как называли их в Риме. По мере развития товарно-денежных отношений и роста рабовладения хозяйства указанного типа начинают вытесняться виллами-поместьями, основанными уже на эксплуатации рабского труда и производящими сельскохозяйственную продукцию не только для удовлетворения нужд владельца, но и для продажи. Недаром известный политический деятель Рима и автор теоретического труда «О сельском хозяйстве» Катон Старший настоятельно подчеркивал: хозяин должен стремиться побольше продавать и поменьше покупать.