Подземный мир Лайама

Он знал, что миссия его жизни узнать, где кончаются пещеры, что снаружи этого мира, узнать, что было в прошлом, почему и куда все идет. А узнав, он расскажет жителям этого мира все, если, конечно, они захотят слушать.

Но для начала надо было выбраться за Барьер.

На центральной площади с нелепым фонтаном в виде дельфинчика, про которого никто и не знал, что это за животное – они увидели его на двигающихся фотографиях древних, – он зашел в магазинчик электроники. Это и была цель его ранней прогулки. Там он запасся батарейками для своего карманного компьютера и фонаря.

Затем он вышел и прошелся немного по площади. Несмотря на некоторое пренебрежение, он по-своему любил этот город, как свой дом. Вероятно, если бы не то, что он видел в детстве, там внизу, в пугающих всех кадолийцев пещерах, что всплывало неясными картинами памяти, и еще образы прошлых жизней, которые, впрочем, он тоже помнил довольно нечетко, то он был бы, таким же недалеким и не мечтающим ни о чем больше жителем Кадолии, верящим, что мир состоит из нескольких сообщающихся между собой пещер, с разбросанными схронами некогда уничтоженной цивилизации, их развалившимся за тысячи лет заводами и сооружениями, их еще живыми машинами, которые пугают до полусмерти, когда набредешь на них в темном пустынном проходе, из великолепного города Кадолия, что стоит с незапамятных времен, и разбросанных по округе немногих деревень.

С этими мыслями он подошел к городской ратуше, помпезное здание в три этажа с витиеватой башенкой, на которой имелись и часы.

Эх, когда-то он рассчитывал подрасти и захватить власть в городе путем довольно нехитрых интриг и карьерных продвижений. Эти люди глуповаты и наивны, поработить их как пара плевков, но ему быстро наскучила эта затея. Кадолия слишком мелка, чтобы останавливаться на этом. Нет, не здесь его ждет власть и возможности, здесь только начало, ясли, где он подрастает и набирается знаниями. Настоящая жизнь и тайны ждут его за Барьером.

И синеволосая принцесса, конечно. Ну по крайней мере, он надеялся, что она на этой планете, если на другой, будет как-то неудобно.

Лайам прошел еще несколько шагов. А вот и другое архитектурное украшение площади Кадолии: церковь Бога-из-машины. По мнению Лайама, самое нелепое религиозное движение, которое только можно вообразить. Впрочем, на его вкус, любая религия, содержит изрядную долю домысла и заблуждения. Но компьютерный бог, это подлинный маразм. Тем более ему поклоняться.

В наследии отцов-основателей говорилось, что философские размышления на тему, почему искусственный интеллект, созданный быть совершенным, уничтожил человеческую цивилизацию, встречались в текстах древних. Люди уже в те времена задумывались, что это было – приступ мимолетной депрессии сломавшегося компьютера или в нем возник сверхразум, решивший, что надо начать все сначала. После Второй Катастрофы выжившие сохранили и развили эту теософию, сделав своей религией. Официальные постулаты гласили, что в машине человека возник Бог и он уничтожил цивилизацию на планете, отправив всех под землю, чтобы люди начали все заново. Но и под землей что-то пошло не так, теперь все ждут, что в машинах снова родится сверхразум и расскажет, что делать дальше.

Что ж, у этой нелепости была одна польза, кадолийцы стали уделять определенный интерес к развитию техники, а особенно всякого рода компьютеров. Даже балуются с программами, которые имитируют искусственный интеллект. Каждый верующий мечтает, что именно в его компьютере однажды зародиться сверхразум, Бог-из-машины вернется к людям.

Лайам бы не хотел пропустить такое событие, вот он бы изрядно посмеялся.

Впрочем, церковь компьютерного бога, была отживающей свой век конфессией, это вера в основном людей постарше, и расцвет ее приходился на далекие времена, когда народ был слегка попроще. Сейчас культ пытался адаптироваться и усложниться, некоторые, что поумнее, допускали, что Бог-из-машины не совсем бог, а проявление каких-то прочих сил и процессов. И вот это, на вкус Лайама, было куда логичнее и близко к правде.

Что ж, хватит ностальгических прогулок для этого утра. Время подходит, пора возвращаться в дом и будить Шами.

Дома Лайам положил свои покупки в рюкзак вместе с другими вещами, могущими пригодится в экспедиции, а потом вошел в комнату, к Шами, и сел на край его кровати, скрестив ноги, пристально его разглядывая.

Брат зашевелился, видимо почувствовав, что тут кто-то есть.

– Во имя Бога-из-машины, Лайам, что ты делаешь? Ты напугал меня!

Лайам с прискорбием подумал, что хоть, вера в компьютерного бога преимущественно удел темных старушек, но по-прежнему встречаются и молодые последователи. Бедняга Шами всегда был чересчур подвержен внешним влияниям и думам о божественном. Он не бегал в церковь каждую неделю, но верил, что Бог-из-машины был, и где-то из неких виртуальных пространств посматривает на своих отбившихся от рук детей. Поэтому осенить себя священным знаком квадрата в минуту опасности или ляпнуть такую фразочку, он мог запросто. Мирика, к счастью, не разделяла таких наклонностей.

Лайам изобразил радушную улыбку:

– Тебя что-то легко напугать, дружок.

– Что тебе надо? Я сплю!

– Ты забыл? Через полчаса мы встречаемся с ребятами у фабрики, и отправляемся в Комплекс-4.

Шами тяжело выдохнул и упал обратно на подушку, пробормотав:

– Нет, это ты забыл, Лайам, я не участвую в этой идиотской затее, мне дорога моя жизнь.

– Опасности никакой нет, нас же много.

– Там призраки, и древние охранные системы. Если бы опасности не было, то туда бы каждую неделю ходили, но как ты знаешь, никто не стремится.

– Шами, друг мой, жители Кадолии на редкость трусоваты. Прости мне такой комплимент, но ты истинный сын этого города, и целиком на них походишь. Лишь немногие здесь достаточно отчаянны, чтобы пойти в пещеры и попробовать забраться в сооружения древних.

– Харви Смелый был как раз таким отчаянным путешественником, и он нашел свой конец именно в Комплексе-4.

– Он был неудачником, – небрежно взмахнул рукой Лайам. – К тому же, идиотом. Пошел туда совершенно один. Я смелый и отчаянный человек, но я подготовился. А Харви мог просто запнуться об упавший светильник и расшибить голову, а вся Кадолия теперь думает, что его там сожрал какой-нибудь робот.

– Зачем роботу есть человека? – не понял Шами.

– Откуда я знаю, это обычные кадолийские выдумки, логику которых трудно проследить.

– Официальная версия, что его спалили лазерами охранные системы.

– Там нет охранных систем, Шами, я изучил описание этого места в архивах, а также дневник первой экспедиции, которая, я напомню, более-менее удачно там побывала. Какие-то недоумки погибали в комплексе по неосторожности, и все решили, что это место проклято. Всему всегда есть научное объяснение, и оно в том, что там работают какие-то системы, пугающие недалеких кладоискателей. Возможно, есть сломанные роботы, но от них мы защитимся оружием.

– А неофициальная версия, – напомнил Шами, – которой я очень склонен доверять, в том, что из него высосали жизнь электронные призраки.

– Хватит придумывать отговорки. Я тебе обещаю, тебя не убьют.

– Какой Комплекс-4, мне на работу через час!

– Я звонил Финчу, ты ему на сегодня не нужен.

– Ты иногда меня пугаешь, Лайам, вечно ты плетешь интриги за спиной, чтобы все было по-твоему.

– Мирика тоже идет.

Шами снова вскочил:

– Что? Как? Она же вчера согласилась со мной, что предприятие слишком опасное и безумное! Когда она успела передумать?

– Я потом перехватил ее в коридоре и увлек этой идеей. В отличие от тебя, в девчонке живет дух приключений.

– Да она все ребячиться.

– Кто бы говорил, запускатель воздушных змеев.

– И ты не врешь, она согласилась пойти?

– Да. Кстати, тебя не беспокоит упоминание, что я зажал в уголке твою невесту для разговора, пока ты не видел?

– Почему меня это должно беспокоить?

– Ах ты бедная наивная душа, обидеть тебя, как растоптать единственный цветок в поле бурьяна. Забудь. Я ее уговорил, она идет. И тебя сейчас уговорю.