Поджигатели (Книга 2)

– Великобритания не перекладывает руля!
– подчеркнуто возразил шеф. Мы только решили припугнуть Гитлера, хотя прочное англо-германское соглашение попрежнему остается главной целью правительства.

– При верном курсе мы вполне могли бы поделить с Германией рынки всего мира, а может быть, и не только рынки.

Шеф насмешливо посмотрел на него и погрозил пальцем левой руки, так как правая была у него занята пустою рюмкой:

– Урок старика: никогда не выдавайте чужих слов за свои, даже когда, по-вашему, слушатели не могут догадываться об их источнике.

Роу принужденно рассмеялся:

– Я перестал бы уважать самого себя, сэр, если бы вздумал хитрить с вами.

– Именно поэтому вы и были представлены в прошлом месяце к производству в коммодоры.

– Вы чересчур добры ко мне.

– Чин капитана слишком незначителен для той миссии, с которой вы поедете в Москву. Угрозы угрозами, а поведение Гитлера в отношении чехов уже показало, что пора нам создать кое-какие позиции второй линии на случай провала основного плана.

– О разделе мира между нами и Германией?

– В конечном счете - да. Но чем дальше, тем яснее становится, что спущенная нами с цепи собака - фашизм - может сбеситься и... укусить хозяина.

– Нас?

– Нас и даже... янки, которых Гитлер "уважает" больше нас, так как они его лучше кормят... Так я хочу сказать: дрессировку Гитлера нужно довести до конца - снова натравить его на Россию. Вот мы и надеемся, что фюрер станет сговорчивей, когда узнает, что мы ведем серьезные переговоры о военном соглашении с Россией.

– Серьезные переговоры, сэр?

– Да, для непосвященных они должны иметь вполне серьезный вид. Вы и другие члены миссии будете тянуть это дело, сколько позволят приличия.

– Русские - небольшие охотники тянуть дела, сэр.

– Мы будем действовать заодно с французами самым корректным образом.

– Если речь идет о военных делах, то, должен сознаться, я довольно основательно забыл, где у корабля нос, а где корма.

– Адмирал, при котором вы будете состоять, тоже не очень силен в морских делах. Тем лучше: у вас будет достаточно поводов запрашивать Лондон о всякого рода пустяках. К этому, собственно говоря, и будет сводиться задача миссии: запрашивать, запрашивать и запрашивать! Когда вы познакомитесь с остальными членами миссии, то поймете, что она не только не будет в состоянии принять какое-нибудь решение в Москве, но и, попросту, в чем-либо разобраться. Если мы увидим, что немцы держат камень за пазухой, то пошлем к вам в Россию людей, которые смогут быстро договориться с Москвой... Мы не можем оставаться в одиночестве лицом к лицу с Германией. Это означало бы крах.

– А французы, сэр?

– Кто может относиться к ним серьезно?!

– Прошу извинить, но зачем там такой человек, как я?

– Вы и еще несколько наших людей должны к отъезду миссии из Москвы... пустить там корни.

Роу покачал головой.

– Знаю, знаю, старина, - шеф ободряюще похлопал его по колену, - задача не так-то проста. Поэтому и посылаю вас вместе с вашей пьесой. Нужно пустить глубокие корни... Не мне вас учить.

– Я все понимаю, сэр, но...
– сказал Роу с сомнением.

– Мне хочется, чтобы у вас не было никаких "но", старина.

– Если бы речь шла не о России...

– С некоторых пор вы начали страдать тем, что французы называют vin triste. Поэтому я требую решительно: ни глотка вина.

– Слушаю, сэр, - бодрясь, но все же достаточно уныло проговорил Роу.

– Запомните, дружище: если этот ход с посылкой миссии оправдает себя, то немцы, вероятно, поторопятся заключить с нами соглашение. Оно позволит говорить о наличии в Европе только одной единственной коалиции, способной диктовать свою волю другим, - англо-германской. В таком случае все разговоры о всяких других союзах и гарантиях будут тотчас сданы в архив. Тогда-то уж Германия должна будет воевать с Советами, как бы она этого ни боялась. И начнет она войну не тогда, когда это будет выгодно ей, а когда мы прикажем!

– А пока мы должны таскать каштаны для немцев, сэр?

– А разве не стоит поманить их парочкой каштанов, если это позволит нам, в конечном счете, и их самих ткнуть головой в костер?
– Шеф протянул рюмку.
– Бог с вами, еще один последний глоток перед разлукой.
– Он чокнулся с Роу.
– Остается вам сказать, что на этот раз в Москве рука об руку с вами будут работать несколько французских офицеров Второго бюро.

– Пустой народ, сэр.

– В этом есть свое удобство: в случае провала вы сможете отвести на них удар русских.

– Моя связь с ними?

– Во главе группы будет стоять генерал Леганье.

– Русские, наверняка, отлично знают это имя.

– Он поедет под чужим именем и будет изображать специалиста в области артиллерии или что-нибудь в этом роде.

– Такой же артиллерист, как я - моряк?

– В этом роде.
– Шеф поднялся и сделал приветственный жест, намереваясь покинуть комнату. Роу решил сделать последнюю попытку отделаться от этой командировки, перспектива которой пугала его все больше, по мере того как шеф развивал свои планы.

– Позвольте, сэр!.. Еще несколько слов.

Старик остановился, выжидательно глядя на своего агента, но Роу молчал, не в силах скрыть своей подавленности.

– Какого чорта, Уинн?!
– негромко проговорил шеф.

– Не может ли поехать в Россию кто-нибудь другой?

– Что вы сказали?
– Шеф сделал несколько шагов к Роу.
– Я хочу, чтобы вы повторили свои слова...

Но Роу молчал, глядя в сторону.

– Тут что-то неладно, - сказал шеф.
– Сдается мне, что вы... попросту боитесь, а?

Роу пожал плечами. Это движение могло означать все что угодно и прежде всего то, что в действительности думал Роу. "Да, я боюсь, чертовски боюсь и не вижу в этом ничего удивительного. Всякий, кто побывал в России в моей роли, поймет меня".

Шеф долго испытующе смотрел на Роу. Потом спросил:

– Ну что же, значит... страх?

Это было сказано без всякого ударения, очень просто, даже почти соболезнующе, но Роу понял, что крылось за этой короткой фразой. В его памяти пронеслось все, что он знал о судьбах вышедших в тираж разведчиков, и он, как бы защищаясь от удара, поднял руку.

– Вы дурно поняли меня, сэр...
– выдавил он из себя.

Вплотную приблизившись к Роу, шеф слегка толкнул его в плечо, и Роу без сопротивления упал в кресло.

– Вы превратно поняли меня, сэр, - поспешно повторил Роу.
– Я хотел только сказать, что база для работы в России невероятно сузилась. Миссия миссией, переговоры переговорами, но за пределами этого не стоит ни на что рассчитывать. Связи разрушены, маскировка, поглотившая столько наших сил и средств, раскрыта, людей нет, явок нет... Пустое место, сэр!