Поединок. Выпуск 10

…В кабинете Лада застала коллегу Пулькина, юриста второго класса, вернувшегося из отпуска. Их столы стояли напротив, разделяемые узким проходом к окну.

— Как отдохнули, Виктор Сергеевич? — бодрым голосом спросила Лада. Так бодро учитель, вошедший в класс, говорит: «Здравствуйте, дети!»

— Какой отдых в санатории, — кисло улыбнулся Пулькин. — Процедуры, источники, ванны. Откройте рот, задержите дыхание.

— Ради своего здоровья можно и потерпеть, — напомнила Лада, расстегивая плащ.

— Разве что так, — кивнул Пулькин. Потом хитро прищурился, лицо его стало несвежим, как мятая бумага. Спросил: — Вы от нас уходите? Надоела провинция. Осточертела.

— С чего вы взяли? — удивилась Лада.

— Пока вы опаздывали на работу, меня предупредили, что я должен принять в производство два ваших дела.

— Интересно. Какие же?

— Подлог и халатность. По птицефабрике.

— Прелестно, — Лада повесила плащ на треногую хромированную вешалку, загнанную в угол комнаты справа от входа. Подошла к своему столу, выдвинула стул. Сказала, повернув голову в сторону Пулькина: — У меня серьезное дело. Потому начальство и освобождает меня от мелочевки.

— Какое же это такое дело? — озадаченно и напряженно спросил Пулькин.

Лада села на стул, поставила локти на полированную крышку стола, подперла ладонями подбородок и, сожалеючи глядя в глаза Пулькину, произнесла:

— Убийство.

— Как? — он изменился в лице.

— Очень просто. Жил человек, а потом его убили…

Пулькин покраснел, испарина выступила у него на лбу. Он откинулся на спинку стула, смастерил на лице кустарную улыбку, протянул:

— Да-а-а, Лада Борисовна, по сердцу вы начальству пришлись. Это уже точно. Я тут, понимаете, между прочим, двенадцатый год штаны протираю, но такой чести не удостоился. Все, как вы верно сказали, мелочевка. Недоброкачественный ремонт транспортных средств, искажение отчетных данных, сопротивление на танцплощадке. Да-а…

— У каждого свои возможности, Виктор Сергеевич, — мягко и приветливо пояснила Лада.

22

Зять Веселого Урин — молодой мужчина, пружинистый, высокий, энергичный, стриженный под «ежика», с фирменными очками и броской, как афиша, улыбкой — снисходительно слушал Крюкова. Кивал головой не в подтверждение слов, а скорее в такт, что в свою очередь вызвало раздражение у инспектора. Но он делал вид, что не замечает этого нахального покачивания.

— Илья Степанович, — говорил Крюков. — Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли, чтобы между нами не было никаких недомолвок.

Крюков пригласил Урина к себе в ГАИ. Сидел за столом строгий, но доброжелательный.

Урин по-прежнему молчал и кивал головой.

— Это может нравиться, может не нравиться, но мы официальное учреждение. И я обязан устранить противоречия, возникшие в ваших объяснениях и объяснениях гражданки Уриной. Так, ваша супруга утверждает, что ночь с пятого на шестое апреля вы провели в леспромхозе. В то же время, по вашим словам, вечером пятого апреля вы поставили машину в гараж и уехали последним автобусом.

— В чем вы узрели здесь противоречие? — Урин наконец перестал кивать головой.

— Разве непонятно? — спокойно и тихо спросил Крюков, устремив на собеседника немного укоризненный взгляд.

— Где я спал, с кем я спал, никакого отношения к Госавтоинспекции и дорожно-транспортным происшествиям не имеет.

Крюков насупился, покраснел. И вдруг ярко, отчетливо ощутил, что взялся не за свое дело, что у него есть задание и разрешение на осмотр «Москвича-400», принадлежащего гражданину Веселому Виктору Федоровичу, ныне тяжело больному, прикованному к постели. А Урин всего-навсего зять Веселого, имеющий доверенность на вождение машины.

Если по ходу дела потребуется выяснить, где все-таки находился Урин в ночь с пятого на шестое апреля, это вполне по силам выяснить юристу третьего класса следователю Ивановой. Однако мысль о том, что Урин фактически обвиняет его в неправильности действий, несколько взвинтила Крюкова, и он громко и даже торопливо пояснил:

— Как представитель Госавтоинспекции, я участвую в следствии по делу об убийстве Ашотяна Георгия Саркисовича.

Слова Крюкова спугнули броскую улыбку с лица Урина. Фирменные очки его вдруг поблекли, подбородок заострился и пожелтел.

— А кто он такой, этот Ашотян? — спросил Урин растерянно.

— Житель поселка Ахмедова Щель.

— Ну, а… машина наша. Какое она имеет к этому делу отношение?

— Труп был доставлен в лес на машине «Москвич-400». Мы в настоящее время осматриваем все машины «Москвич-400», зарегистрированные в городе и районе.

— Естественно, — согласился Урин.

— У меня имеется разрешение на осмотр машины Веселого Виктора Федоровича. Поскольку вы состоите с ним в родственных связях, имеете доверенность на вождение и, видимо, ключи от гаража и от машины, я бы просил вас сопровождать меня и эксперта в поездке в леспромхоз.

— Пожалуйста, пожалуйста… — поспешно сказал Урин.

— Если требуется, я сообщу к вам на работу…

— Нет-нет… Не требуется. Я сам начальник. Небольшой, но начальник.

— Тогда поехали.

…Ехали молча. Крюков за рулем, эксперт и Урин на заднем сиденье.

Дорога была мокрая. Мутные брызги, вылетающие из-под колес встречных машин, грязнили боковые стекла, переднее стекло старательно очищали «дворники», сгоняя грязь в нижние углы.

Увидев источник, Крюков включил сигнал левого поворота, пропустил молоковоз и повернул налево. Дорога была в рытвинах и колдобинах, как в прошлый раз. Крюков ехал на второй скорости. Они миновали заготпункт, перелесок. Наконец, увидели крайний дом, желтый, как осенний лист. Машину поставили возле ворот. Калитка запиралась только на щеколду. Они вошли во двор. Жильцы находились на работе. Во дворе было тихо и пустынно. Урин снял с замков полиэтиленовые мешочки. Повернул ключи. Потом снял замки и потянул на себя дверь гаража. Дверь тяжело и медленно пошла вправо.

Крюков от удивления даже прищурился: машины в гараже не было.

23

«Следователю городской прокуратуры

юристу 3-го класса Ивановой Л. Б.

На Ваш запрос № 121/42 от 11.04.81 года.

По имеющимся данным, 12 июня 1966 года в г. Ростове-на-Дону была зарегистрирована попытка разбойного нападения на сберегательную кассу по улице Солнечной. Благодаря принятым своевременным мерам сотрудниками милиции и дружинниками были задержаны двое из нападавших, двум другим удалось скрыться.

Задержанными оказались Молов Иннокентий Константинович, 1942 года рождения, уроженец г. Ростова-на-Дону, и Друзенко Геннадий Павлович, 1930 года рождения, уроженец г. Батайска Ростовской обл.

Установить личности двух скрывшихся преступников не представилось возможным.

Что касается воровской клички Кардинал, то она принадлежала известному в Ростове-на-Дону налетчику конца 20-х — начала 30-х годов по фамилии Пеликанов. Погиб в 1933 году в перестрелке с сотрудниками Донугро. Материалами в отношении Пеликанова мы не располагаем.

Начальник Управления внутренних дел Росгорисполкома.

Ростов-на-Дону».