Поединок. Выпуск 10

— Не хочу убивать! — в ярости воскликнул Саша.

На крик подбежал Алик.

— Вяжи его, — приказал Саша. Алик вытянул свой ремень, а бандит, перевернувшись на живот, услужливо подставил отведенные назад руки. Своим ремнем Алик связал руки, а бандитским — ноги. Поднялся.

Саша и Алик стояли и смотрели, как по близкому железнодорожному полотну шел к Москве состав. В настежь распахнутых теплушках, опершись о перекладины, стояли солдаты, все как один, сильно немолодые. Они глядели на Сашу и Алика и, смеясь, махали им руками.

— Демобилизация. Первая очередь, — сказал Саша.

РАССКАЗЫ

НИКОЛАЙ ЧЕРКАШИН ПОЛЕТ «НА ПОЛНЫЙ РАДИУС»

Подполковнику Свиридову и его экипажу

Веками люди рвались в небо с помощью лестниц и башен, не догадываясь, что путь в поднебесье ведет с полей. С летных полей. Перед въездом на северодарский аэродром висел голубой щит «Счастливого полета!». Чуть ниже чья-то осторожная рука дописала карандашом: «Сплюнь три раза!»

За Гринвичем облачная пелена поредела, рассеялась, и Атлантика открылась с видимостью «миллион на миллион». Всюду, куда позволяло выглянуть остекление кабины, взгляд утопал в голубом сиянии надпланетного воздуха. Океан отражал небо, а небо вбирало в себя синь океана.

Майор Анохин оторвался от штурвала и кивнул правому пилоту на старую парашютную сумку, из которой торчали батоны бортпайков. Капитан Филин нажал переговорную кнопку:

— Экипажу приготовиться к обеду!

Филин, правый пилот, все еще не мог привыкнуть, что все команды по самолетному переговорному устройству приходится передавать ему…

Лет пять назад Анохин от удара катапульты перекусил язык. Его списали вчистую. Немой командир корабля? Абсурд. Летчик, который не может ответить на запрос земли? Воздушный разведчик без языка? Офицер, который не может доложить, не может приказать? Абсурд, абсурд, абсурд…

Он пошел на прием к командующему авиацией флота. Генерал, дважды Герой, заслуженный летчик и рекордсмен мира по авиаспорту, рапорт читать не стал. Историю майора Анохина он знал в подробностях. В тот же день «Волга» командующего прикатила на северодарский аэродром, и генерал сел в самолет Анохина правым пилотом. После проверочного полета командующий вытащил из нарукавного кармана красный фломастер и начертал на рапорте майора:

«Маресьев летал без ног. Язык тоже не самая главная часть летчика. Должности командира корабля — соответствует».

…Первым на филинское распоряжение отреагировал стрелок-радист прапорщик Прокуратов. Внештатный начпрод экипажа, он живо соскользнул со своего тронного возвышения под блистером [8] верхней полусферы. Растребушил парашютную сумку. Бутерброды с салом и сыром принес сначала командиру, потом, по старшинству, — правому летчику, затем, отдернув шторку внизу приборной стенки, просунул снедь в лаз штурманского отсека.

8

Стеклянный колпак, выступающий из фюзеляжа.

— Питайтесь, товарищ лейтенант!

Володя Кижич сморщил нос:

— С салом?! Фу…

— А шо, сало нельзя исты?

— Можно. Но не нужно. Меняю сало на сыр.

— А вы чулы, як один чумак менял шило на мыло?

— Чул. Плесни-ка мне из термоса.

Филин тоже не стал есть сало, хотя аппетитный чесночный дух щекотал ноздри. На стартовом завтраке в летной столовой угораздило взять паприкаш с олениной, и теперь мучительная изжога накатывала волна за волной. Он почти отвык от общепита — Ольга готовила прекрасные домашние обеды. Но вчера ее увезли в роддом. Сегодня утром успел проведать и на попутном «тазике» — ТЗ — топливозаправщике прямо на аэродром. Хорошенький маршрут: роддом — аэродром…

Анохин тронул его за плечо. Правый пилот посмотрел на приборную доску. Тревожно мигал прибор, предупреждающий о приближении чужих истребителей. «Ага, пожаловали, родимые!» — даже как бы обрадовался Филин. Полет, долгий, монотонный и до Гринвича серый — этакое нудное висенье в сером пространстве без горизонта, перспективы и границ, — наконец-то обещал зрелище. Капитан подтянул к горлу «ларинги»:

— Вниманию экипажа! Появились натовские истребители. Усилить осмотрительность!

Майор согласно кивнул. Именно это он и хотел сказать, мучительно напрягая губы.

Первым заметил «фантомы» хвостовой стрелок младший сержант Анохин, однофамилец командира. Самолеты догоняли их по следу инверсии, только чуть ниже. Потом они ушли вправо, и вскоре Филин увидел в боковую форточку, как в густой синеве возникли три темные точки. Точки быстро росли, крупнели, пока наконец не взблеснули на стратосферном солнце фонарями, ясно проступившими на узких хищных телах истребителей.

И Анохин, и Филин, и Прокуратов наблюдали эту картину всякий раз, как только прилетали в Атлантику. Лишь лейтенанту Кижичу, «перворазнику», перехват был в новинку, и он, бросив прокладочный столик, прильнул к стеклам носового обтекателя. Володя жадно разглядывал самолеты, знакомые лишь по учебным плакатам да снимкам в газетах. Остроклювые, с черными коршунами на оранжевых хвостах, истребители подходили все ближе и ближе, так что Кижич различил вскоре за стеклом правофланговой машины голову пилота в бежевом шаре высотного шлема. Шар повернулся, сверкнув белозубой улыбкой: пилот приподнял ладонь и помахал Володе. Должно быть, и он тоже хорошо просматривался в стеклянном конусе носа. Летчик «фантома» выбросил на пальцах «семерку», затем потыкал в сторону континента и щелкнул себя по скуле.

— Во дает! — услышал Кижич в наушниках голос Прокуратова. — Каже, шо в воскресенье надо дома горилку пить, а не…

— Отставить посторонние разговоры! — Филин оборвал прапорщика несколько нервозно. Он и сам это почувствовал и, чтобы скрыть тревогу, стал докладывать командиру с нарочитым спокойствием:

— Дистанция полета метров… Идет на сближение… Дистанция сорок метров… Дистанция тридцать…

Анохин, едва появились «фантомы», выключил автопилот и взял управление на себя. Из подобных ситуаций он знал только один выход — вести тяжелый самолет «по ниточке», не рыская и без клевков…

— Дистанция двадцать метров… Десять метров… Ушел вниз. Заходит под крыло… Встал под внешней мотогондолой… Метрах в трех…

Филин чуть было не добавил — «паразит». Но сдержался. Ни к чему выказывать нервы.

Анохин, не отрывая взгляда от авиагоризонта, показал большим пальцем через плечо — в сторону стрелка-радиста. Капитан понял:

— Есть передать по радио!

Майор кивнул.

— Штурман, координаты!

Володя отлип от стекла и переметнулся к пульту со штурманской цифирью.