Поединок. Выпуск 14

— Сухо же, — буркнул Анатолий, но послушно расстелил целлофан.

Бравин шел по улице, отвечая на приветствия военных, раскланиваясь со знакомыми, когда увидел девушку лет двадцати трех, которая шла по улице, грызла яблоко и старалась не замечать двух молодых парней, шедших рядом и изрекавших оригинальные фразы:

— Девушка, мы, кажется, знакомы...

— Вас зовут Галя?

— Ваше имя начинается на А?

Бравин на секунду закрыл глаза, открыл, но девушка не исчезла, продолжала следовать по улице в сопровождении «телохранителей». Бравин быстро пересек улицу, некоторое время шел следом за ними.

— Я никогда не пристаю на улице... — говорил один из парней. — Но ваша неземная красота...

— А я чемпион района по знакомству на улице, — вмешался Бравин, взял девушку под руку мягко, но решительно, взглянул на парней недоуменно и спросил: — Вопросы есть? Вопросов нет, вы свободны, — и, оставив ошарашенных парней, пошел с девушкой по улице.

— Если вы меня прогоните, — Бравин попытался улыбнуться, — то первое место в районе захватит мой личный враг водопроводчик Вася. У него двое детей, и он пьет портвейн.

Девушка протянула Бравину яблоко и сказала:

— Ты похудел. — Она быстро взглянула на него: — Еще больше похож на Печорина.

Бравин откусил яблоко и спросил:

— Наташка, давно рассталась с Печориным?

Наташа устало вздохнула:

— Бравин, почему ты не можешь хоть изредка быть простым человеком, ничего не изображать...

Они свернули с центральной улицы, вошли в малолюдную аллею.

— Мог бы рассердиться... обрадоваться, — продолжала Наташа. — Обнять... и поцеловать, обозвать стервой, ударить, в конце концов...

Бравин усадил Наташу на лавочку, сел рядом, поправил девушке волосы.

— Ты хорошеешь, я рад, — он смутился и достал сигареты.

— Куришь? — Наташа словно обрадовалась. — Человеческая черта.

— Девушка, приглашаю вас в ресторан... — Бравин усмехнулся. — На товарищеский ужин.

— Да? — Наташа провела ладонями по талии. — Мы не будем говорить о нас...

— Нет, будем танцевать, пить и есть, — подхватил Бравин.

— Годится! — Наташа вскочила, взяла Бравина под руку.

— Только мне необходимо, — Бравин указал на свою форму.

— Боже! — Наташа схватилась за голову. — Ну, хоть бы раз, один-единственный раз ты выпрыгнул из своего устава!

Наташа в гимнастическом трико, вытянувшись в шпагате, застыла в воздухе.

Эта огромная фотография висела на стене. Наташа задумчиво рассматривала себя, покачала головой:

— Не из лучших.

Бравин вошел в комнату, одетый уже в штатский костюм, завязывая на ходу галстук.

— А ретушь такая, что меня и узнать нельзя, — Наташа взглянула на Бравина. — Тебе было необходимо переодеваться?

— Нет, дорогая, я хотел, чтобы тебя мучила совесть, — Бравин раскладывал по карманам бумажник, сигареты, зажигалку, взял со стола ключи, указал на фотографию: — Ты бросила мужа, а он только и думает о тебе...

— Бросают собак и кошек, Бравин...

— Оставила, забыла...

— Ты не зонтик. — Наташа открыла дверцу шкафа, посмотрелась в зеркало, поправила прическу, взглянула на полку, увидела, что все ее вещи лежат строго на своих местах, провела пальцем по полке, убедилась, что она тщательно протерта, взяла флакон с духами, понюхала, поставила на место. — Ловушка для Золушки, Бравин.

Он повернулся, взглянул на Наташу, жестко, совершенно не похоже на мягкого и улыбчивого Бравина.

— Ты готов? — Наташа закрыла шкаф и направилась к двери, на пороге задержалась, указала на плафон в коридоре: — Сколько раз я тебе говорила, сними эту пошлятину.

Бравин подпрыгнул и сильным ударом кулака разбил плафон вдребезги.

— Бравин! — Наташа выскочила на площадку. — Сумасшедший! — взглянула с любопытством. — Ты способен на...

— Уезжая прошлым летом, — перебил Бравин, — ты тоже сказала о плафоне. В следующий раз тебе придется придумать что-нибудь новенькое.

— Ты предусмотрителен...

Бравин рассмеялся, взял жену на руки и побежал по лестнице.

Зал ресторана был полупуст, официанты выглядывали из-за перегородки. Убеждались, что новых гостей не прибыло, и скрывались.

Наташа и Бравин расположились в уголке, отнюдь не спешили и на равнодушие официантов никак не реагировали.

В зал вошли Алексей и Анатолий, сели за столик.

Иван Парфентьевич Родин, официант, открыл шампанское, наполнил бокал Наташи, затем Бравина, поставил бутылку в ведерко со льдом и спросил:

— Что желаете?

— Осетрину фри, — ответила Наташа.

Родин хихикнул и развел руками:

— Только слышал. Могу предложить шницель с картофелем, антрекот...

— Один шницель, — перебил Бравин, — и если нет отварной рыбы, то два кофе без сахара.

Родин кивнул, лицо его потускнело, он без надобности переставил тарелочку, подвинул вазу с апельсинами, казалось, пересчитал их для верности и шаркающими шажками направился на кухню. Заметив Анатолия и Алексея, застыл на полпути.

Алексей что-то писал. Анатолий увидел официанта и сказал:

— Мы в вашем подчинении, — он взглянул на табличку, стоявшую на столе, — уважаемый Иван Парфентьевич?

— В подчинении, — шлепнул резиновыми губами Родин, опустил блокнот мимо кармана, листки рассыпались по ковровой дорожке.

Анатолий легко поднялся из-за стола, помог собрать «бухгалтерию», взял Родина под руку, подвел к столу и доверительно зашептал:

— Реза Шах и сопровождающие лица, проездом. Бутылка, минеральная вода, закуска, как себе, горячее по рекомендации шефа. Запомнили? Выполняйте.

Алексей, смеясь, проводил взглядом спотыкающегося Родина:

— С этим номером — на эстраду.

— Экспромт, годами отшлифованный до блеска.

— Так вот, — Алексей посмотрел в свои записи. — Ты сделал Москва — Минск, то есть семьсот кэмэ, за десять часов и Минск — Брест, то есть триста пятьдесят кэмэ, за пять часов...

— Со спровоцированной остановкой, — вставил Анатолий.

— Для человека, который три месяца назад сел за руль, просто здорово.

— Я талантливый, — Анатолий потупился.