Поединок. Выпуск 7

— Понятно, — ответил старший и передал минометчикам: — А ну давай «А». Да побыстрей. А то и опоздать можно…

Квачадзе показалось, что не прошло и пяти минут, как над головой у него вдруг засвистало, завыло, и треск автоматной перестрелки, доносившийся из леса, утонул в грохоте разрывов. Над деревьями поднялись дым и пыль.

Налет продолжался недолго, несколько минут. Потом стал слышен глуше. Огонь перенесли в глубь леса. А еще немного погодя Квачадзе разглядел в бинокль между деревьями двух человек, военных, в нашей форме и в зеленых фуражках. Один держал в руках два автомата. У другого на руках был парнишка. Они стояли, оглядываясь по сторонам, словно раздумывая, куда идти. Квачадзе испугался, что они зайдут на минное поле, выскочил из своего окопа и, размахивая пилоткой, бросился им навстречу.

— Стойте! Стойте! — кричал он. — Стойте!

Его услышали и заметили, потому что стали смотреть в его сторону.

— К сосне выходите! К сосне! На опушку нельзя! Там мины! — кричал Квачадзе. — К сосне выходите!

Те, что стояли под деревьями, пошли к сосне. А Квачадзе снова вернулся в свой окоп и доложил старшему:

— Выходят двое, товарищ «Береза», и несут еще одного.

— И это все? — удивился старший.

— Больше никого не видно, — ответил Квачадзе.

— Наблюдай!

— Нэпрэмэнна, товарищ «Береза»!

Квачадзе смотрел внимательно. Но из леса так больше никто и не вышел. А тех двоих он видел в бинокль уже совершенно отчетливо. Оба они заросли щетиной, лица у них были худые, обмундирование было мокрым и грязным, с черными пятнами крови.

— Куда они идут? — спросил старший.

— Ко мне идут! — доложил Квачадзе.

— Не разрешай. Может быть, провокация! — предупредил старший. — Дай команду: пусть выходят к оврагу. Там их встретят.

— Понял, товарищ «Береза». Понял! — ответил Квачадзе. — Только это наши. Самые настоящие наши пограничники!

— Вот когда документы проверим, тогда будут наши! — строго сказал старший.

— Понял! — повторил Квачадзе и закричал вышедшим из леса: — Правее держите. К оврагу бегите! К оврагу…

— К оврагу бегут, товарищ «Береза». Встречайте! — доложил Квачадзе.

Вечером немцы снова обстреляли из артиллерии и минометов боевые порядки полка. На этот раз досталось и левофланговому батальону. Батальон понес потери. Ранило в плечо и Квачадзе. Санитары вытащили его из окопа и доставили на полковой пункт медицинской помощи. Там, уже после операции, Квачадзе снова встретил пограничников. Теперь они были уже выбриты, переодеты во все сухое, со свежими повязками. Они сидели на койке, на которой лежал парнишка, и разговаривали с ним.

— Ты, крестник, не робей. Руки–ноги у тебя целы, голова — на месте. А что малость тебя приглушило, это пройдет, — успокаивал паренька один из них. Он достал из кармана письмо и протянул его парнишке: — Раз уж так получилось, что мы с тобой за эти дни породнились, значит, и дальше надо нам вместе держаться. Я вот тут написал матери своей письмишко. Ты ей его отвезешь. Ну и пока мы воюем, подождешь меня у нее. И ей с тобой веселей будет. Да и ты в чем надо старушонке поможешь. А кончится война — соберемся вместе, решим, что дальше делать. Держи письмо.

Парнишка взял письмо и всхлипнул.

— Все правильно, Борис, — сказал другой пограничник с тремя кубиками на петлицах. — Хочешь не хочешь, а расстаться на время придется. Сам понимаешь: наше место тут, а тебе воевать еще рано. А там, дома у Григория, будешь дальше учиться. Пиши нам. Понял? И мне ведь ты тоже как родной стал…

Парнишка размазал по лицу слезы.

— Все равно я тоже пограничником буду, — сказал он.

— Будешь, — подтвердил старший лейтенант… — Выгоним немцев с нашей земли и снова встанем на свои границы. И ты будешь часовым Родины. Только никогда не забывай о тех, с кем свела тебя война и кого уже нет с нами. Замечательные это были люди. Только таким и можно доверять охрану границы. Помни их поименно И во всем будь их достоин…

— Буду, товарищ старший лейтенант. Обязательно буду, — поклялся Борька. — И никого не забуду!.. Никогда не забуду!

Рассказы

ЛЕОНИД СЛОВИН СВИДЕТЕЛЬСТВО ЛАБРЮЙЕРА

1

— …Я приехала вместе с мужем. Мы потеряли друг друга!

— Вы разминулись здесь, на вокзале? — спросил Денисов.

— В городе… — Женщина хрустнула переплетенным: пальцами. — Не могу представить, что с ним сейчас творится! Он с ума сойдет.

Выстекленное до самой крыши здание вокзала было заполнено людьми, они неслышно двигались, словно в огромном аквариуме. Было поздно. Где–то совсем близко завыл поломоечный комбайн, отъезжавшие ночным скорым подтягивались к выходу.

За стеклом простирался февральский перрон, неохватный, как взлетное поле. Мела поземка.

— Откуда вы? — Денисов внимательно ее изучал.

— Из Красного Лимана.

— Недавно прибыли?

— Еще днем… — Появление вокзального инспектора уголовного розыска, который неожиданно подошел к ней и представился, явно обескуражило женщину.

Денисов поправил куртку. Миниатюрный микрофон, скрытый под одеждой, был теперь рядом с воротником — в любую минуту Денисов мог связаться с дежурным.

— В столице проездом?

— Нет, мы в Москву приехали.

— А билеты?

— Кажется, выбросила…

На вид ей можно было дать не больше двадцати — крашеная блондинка, у переносицы миленький шрамик…

Денисов заметил ее колебание, не ускользнувшую от наблюдательного глаза потерянность захваченного врасплох человека — они, собственно, и побудили его заговорить.

— Хотя нет, вот они… — Она поискала в плоском чемоданчике. — Пожалуйста…

«Спальный вагон прямого сообщения, двухместное купе… — прочитал Денисов на билете. — Компостер. Дата». — Он редко ошибался и, если подходил к кому–то, для этого оказывались, как правило, веские причины.

Проездные документы были в порядке. Денисов извинился.

— Желаю вам и мужу скорее встретить друг друга.

Блондинка облегченно перевела дыхание.

Был третий час ночи. Денисов отошел к дверям. За стеклом тесной группой прошли ревизоры поездов дальнего следования. До посадки на скорый оставалось совсем немного.

— …Провожающие! — В ретрансляторах что–то щелкнуло. — С восьмого пути отправляется…

Дикторша мягко смыкала губы. «С восьмого пу–ти–м… — получалось у нее. — Повторяю–м…»