Поединок

– Так это… - Гутя нервно пошевелил плечами.
– Интересно же. Мы ведь тоже рискуем.

– Рискует тот, кому есть чем рисковать, - внушительно произнес Лумарь.
– А тебе чем рисковать? Жизнью? Так у тебя ее никогда и не было. То, как ты, Гутя, живешь, надо в фильмах-ужастиках показывать. Потому как это не жизнь, а полная зола. Сдохнешь, не велика и беда.

– Что-то не больно охота подыхать.

– Это тебе только кажется. Всем так кажется поначалу. А как помрут, так и успокаиваются. Туда, Гутя, - Лумарь загадочно изобразил пальцами и искоса глянул вверх, - дорожка быстрая и прямая. Уж поверь мне, быстрее, чем на лифте.

Поежившись, Гутя покосился в сторону сцены, на которой танцевали полуобнаженные дамочки. Разговор явно не шел ему на пользу, вожделение начисто пропало.

– Как там с садом? Устроилось?

Гутя кивнул:

– Я туда Шкворика прописал. Четыреста рэ в месяц плюс одежка. Ну и огород, понятно. Дед, что там работал, говорит: спокойнее стало. Разве что наркоши лазят да бомжи. Но я так понимаю, он с ними даже не связывался. Сидел в своей норе и в ус не дул.

– Наркоши?
– Лумарь удивился.
– Интересно. Им-то что там нужно?

– Ну… Летом коноплю с маком собирали, а сейчас просто избенки шерстят. Бомжи жратву ищут, а эти все подряд гребут - что-то потом продают, что-то на дурь выменивают.

– Значит, говоришь, лазят… - задумчиво протянул Лумарь.
– Это хорошо. Лазить отучим, заодно и пацанов наших на вшивость проверим. Шлепнуть бомжика - тоже штука не простая.

И снова от мутной этой фразы Гуте стало не по себе. Неловко поднявшись, он пробормотал:

– Пойду отолью, что ли…

Снисходительно кивнув, Лумарь снова взглянул на танцующую девицу. Дамочка особого исступления не изображала, явно берегла силы для следующих номеров. Впрочем, в отличие от большинства своих коллег, танцевала она со вкусом, не допуская бульварной вульгарщины, явно выдавая балетную школу. Лумарь мало что в этом понимал, однако профессионализм чувствовал нутром. Так чувствуют бойцы опыт и силу ступающего по рингу противника. А потому, поймав взгляд танцорши, Лумарь покачал головой и показал большой палец. Танцовщица улыбнулась и быстро отвела глаза.

Достав из портмоне еще одну стодолларовую купюру, Лумарь написал поверх американского президента: «Запомни меня. Как-нибудь хотел бы встретиться». Свернув купюру, бросил под ноги девушке. Продемонстрировав чудеса гибкости, она тут же изогнулась, и Лумарь даже толком не понял, куда именно исчезла его записка. Руки танцовщицы ни на секунду не оторвались от ласкаемых грудок, и по всему получалось, что банкноту дамочка подхватила губами. Лумарь вновь хотел выразить ей свое одобрение, но в этот момент возле столика нарисовался взволнованный Гутя.

– Там это… - Он кивнул куда-то в сторону зала.
– Лешик, козел такой, бабу мочканул.

– Что-что?

– В натуре толкую! Она рыпну

лась, дура, - он и сунул ей перышко.

Не спеша Лумарь поднялся из-за стола.

– Что ж, пошли, глянем на нашего придурка.

Они зашагали к приват-кабинкам. Публика продолжала дергаться в танце и незамысловато буйствовать. О случившемся никто пока не знал.

Глава 9

Когда было нужно, Лумарь умел действовать быстро и решительно. В кабинке, где произошло убийство, он оказался лишь на пару секунд позже охраны заведения.

В разодранной на груди блузке, с неестественно вывернутой ногой, на полу лежала девушка. И поза, и остекленевший взгляд красноречиво говорили о том, что никакой доктор ей уже не поможет.

Между тем один из стриженых секьюрити уже вовсю тряс одеревеневшего, вытаращившего глаза Лешика за горло.

– Ты, козел, откуда свалился сюда? Ты что, правил, сука, не знаешь?!

– А мы его сейчас к хозяину доставим… - Второй охранник, присев, потрогал руку девушки.
– Чем он ее? Никак ножом. Вот паскуда!

Взглянув на вбежавшего Лумаря, зло процедил:

– Ну-ка, вышли отсюда! Быстро, я сказал!

– Погоди, они же хай поднимут. Или ментов вызовут.

– Зачем же… Как-нибудь обойдемся без ментов.
– Выдернув из-за пояса «макаров», Лумарь ткнул стволом в глаз ближайшего секьюрити.
– Только тявкни, цепной, враз уложу.

Охранник, что тряс до этого Лешика, испуганно оглянулся. Видно было, что подобное для стриженых защитников «Белого медведя» в диковинку. Оно и понятно. Одно дело - выбрасывать из зала обкурившихся сопляков или лупить по почкам упившихся буянов, и совсем другое -переть против ствола.

– Ну, красавец? Чего застопорился?
– Лумарь покривился.
– Раз уж начал, заканчивай.

Лешик посмотрел на него, и что-то в глазах этого долговязого паренька блеснуло. Какой-то дурной огонек. Охранник, продолжавший держать его за грудки, неожиданно ойкнул - тоненько, почти по-детски. Тело его дернулось от нанесенного удара, и, захрипев, секьюрити повалился на пол. А Лешик, не унимаясь, остервенело продолжал бить его ножом в грудь.

– Вы что, мужики! Спятили? Мы же вам ничего такого… - невразумительно лепеча, попятился к выходу второй охранник. Впрочем, пятиться ему было некуда. Кабинка была крохотной, и он почти сразу уперся спиной в стену. На широком скуластом лице его проступила смертельная бледность. Стоявший у двери Гутя громко икнул.

– Люблю, когда музыка громко играет.
– Лумарь кивнул Лешику на охранника.
– Так и хочется кого-нибудь пригласить на танец.

С окровавленным ножом Лешик словно во сне шагнул к противнику. Он явно был не в себе, и этим поспешил воспользоваться охранник. Правый кулак его метнулся вперед, челюсть Лешика отчетливо клацнула. Но мгновением позже ствол «макарова» уперся секьюрити в живот и дважды приглушенно изрыгнул огонь.

– Вот и все.
– Лумарь двумя пальцами подцепил белоснежный платок из нагрудного кармана убитого секьюрити, наскоро обтер пистолет.
– А теперь маленький спектакль для зрителей в ментовских погонах.

Он вложил пистолет в руку охранника, убитого ножом. Отобрав у Лешика финку, повторил с ней ту же санитарную процедуру и втиснул в пальцы второго секьюрити.

– Один ферт домогался девчушки, второй за нее заступился. Такие вот пироги, парни. А наша задача тихо и незаметно отсюда слинять.
– Лумарь похлопал по щеке Лешика, озадаченно покачал головой.-А ты, корешок, заводной, оказывается! Пожалуй, тебя и в настоящем деле можно испытать. Ну да с этим еще успеем. Гутя, хорош икать, бери его под руку и вытаскивай наружу.

– Под руку?

– Точно. Выйдете отсюда, как парочка голубых.

– А ты?

– Я обожду минуту и сваливаю следом. Встречаемся в машине. Все ясно?

Головы качнулись в ответ, и мысленно Лумарь отметил, что парни, конечно, в трансе, однако не столь уж глубоком. Судя по всему, Станок, рекомендовавший ему этих двух архаровцев, не ошибался на их счет. Отмороженное время в изобилии плодило отмороженных людей. Двое из этой новой породы стояли сейчас перед ним.