Поединок

Торгаш уже заканчивал свое покаянное повествование, когда коротко пискнул в кармане сотовый телефон - тот самый, что остался еще от покойного Станка. Поправив на лице маску, Лумарь вышел в соседнюю комнату.

– Ну?

– Они в парке, босс! В Зеленой роще. Развешивают по деревьям скворечники.

– Ты что, барсик, пива перебрал?

– Зуб даю! Баба с водилой внизу толкутся, а самый толстый по деревьям ползает и эти самые ящики к стволам конопатит.

– А зачем?

– Вот и мы думаем - на фига? Может, тут закидуха какая?

– Хм-м… Значит, говоришь, скворечники… - Лумарь яростно потер чешущийся под маской лоб.

– Ладно, сейчас закончим тут с делами и приедем.

Отключившись, он вернулся в гостиную. Трясущимися руками заместитель директора авторынка выкладывал из потайной ниши последние денежные пачки. По белому лицу его стекали крупные капли пота, нижняя челюсть звучно клацала, выдавая отчетливую дробь.

– Видал?
– Гутя, стоявший за спиной торгаша, замысловато повертел в воздухе рукой.
– Стоило Шкворику чуть нажать, и раскололся гад. А минуту назад вкручивал, что ничего больше нет.

Гутя искренне ликовал, но Лумарь уже играл в иную игру - ту, которую его исполнители пока не понимали.

– Ну что же, и такое бывает. Может, человек запамятовал.
– Подойдя ближе, новоявленный наставник молодого поколения шевельнул стволом «калаша» стопку купюр.
– Это все?

– Чем хотите поклянусь!
– Жалкая гримаса исказила лицо мужчины.
– А про деньги я правда забыл. Перепрятывал месяц назад и забыл. Вот теперь вспомнил.

– Ладно, проехали.
– Лумарь ощутил прилив непривычного великодушия. Автоматный ствол еще раз ерзнул, отодвигая деньги обратно к мужчине.
– Забирай свою заначку. Мы не беспредельщики.

– Так я же добровольно отдаю!

– Потому и возвращаем, что добровольно. Будешь паинькой - еще и замом останешься.

– А директор рынка…

– Вот директора рынка, уж не обижайся, мы сменим. Чую, не договориться нам с ним. И еще… обещай не трепать языком. Чтоб никто и ничего до поры до времени.

– Да вы что! Чтобы я своих кому-то сдал!… - В глазах торгаша блеснула столь неподдельная преданность, что Лумарь невольно усмехнулся. «Свои» и «чужие» сумели поменяться местами в течение какого-нибудь получаса. Все-таки великая штука - страх! Людей превращает в пластилин.

– Верим, не шебуршись.
– Лумарь сунул автомат в сумку.
– Короче, будь на стреме, подбирай нужных людей, заноси в списочек, кого следует вычистить. А недельки через две-три готовься к смене власти.

Голова торговца с энтузиазмом затряслась.

– Понял. Прямо с завтрашнего дня и начну.

– Вот и молодец. Я ведь насчет директорства еще не окончательно решил. Может, даже тебя и поставим. Сам-то как думаешь? Одолеешь должность?

– Я, конечно, постараюсь.

– Стало быть, договорились.
– Лумарь кивнул Гуте со Шквориком на выход.
– Ну все, сваливаем. У пацанов новости для нас появились…

Еще через полчаса все на том же лоснящемся «пежо», к которому троица успела основательно привыкнуть и, должно быть, уже считала своим, они добрались до Зеленой рощи. Встретил их взволнованный Лешик. Размахивая длинными руками и часто путаясь, он поведал непонятную историю о скворечниках. При этом докладывал он с таким подъемом, словно рассказывал о найденных им сокровищах.

– Интересно! И сколько же они развесили этих ящиков?

– А хрен их знает. Штук, может, шесть или семь. Этот толстый хорошо по деревьям лазит. По внешнему виду даже не скажешь. Вон на ту высокую березу так сразу две штуки приладил.

– Ну-ка, дай бинокль.
– Лумарь поднес мощную оптику к глазам, внимательно вгляделся. Скворечники показались ему самыми обыкновенными, возможно, несколько самодельными, но в общем подозрений они не вызывали.

– А внутрь они ничего не совали?

– Вроде нет.

Лумарь неожиданно подумал, что в качестве тайника скворечники действительно могут подойти. Один чемодан камешков - и десяток скворечников… В самом деле, почему бы и нет?

– Кто у нас вякал насчет скалолазания? Вроде ты, Гутя?
– Он оглянулся на тощего напарника.
– Ну что, попробуешь?

– Могу, конечно, только зачем?

– Затем, что надо бы вблизи глянуть на эти ящички. Может, что и найдем внутри.

Двинувшись вразвалочку к березе, Гутя очень скоро доказал всем присутствующим, что звание бывшего скалолаза, как и мастерство нынешнего форточника, он готов отстоять в любом честном соревновании. Уже через пять минут оба скворечника лежали на земле, а тот же Гутя пяткой разламывал их на составные части.

– Почему-то пусто… - Присев на корточки, Лумарь подобрал одну из досок, недоуменно покрутил в руках.
– Что-то не вкуриваю, какого фига они их тут развешивали?

Сказать подельникам было нечего.

– Может, они потом собирались туда что-нибудь прятать.

– Тогда надо бы обратно повесить.

– Что вешать-то? Эти щепки?
– Лумарь, выпрямившись, пнул раскуроченные обломки.
– Ладно, дергаем отсюда. Как видно, без языка не разобраться.

– Без чего?
– недопонял Лешик.

– Это, типа, без стукача, - пояснил более сообразительный Гутя. Взглянув на него, Лумарь одобрительно улыбнулся. Бывший скалолаз горделиво расправил плечи, Лешик же, напротив, заметно приуныл. В борьбе за симпатии главаря намечалась явная конкуренция, и киллер мимоходом подумал, что роль вождя ему определенно нравится. Судя по всему, молодняк его слушался, а главное - готов был слушаться и далее.

* * *

– А еще этих фуфыриков попробуй. Оливки называются. Под водяру - самое то.
– Ляписов Андрей Леонидович развалился с заалевшим лицом на диване. Ковыряясь вилкой в выставленных на столик салатах, Стас Зимин расположился напротив за столом.

– Нам, братан, сразу надо было встретиться. Битый битого всегда поймет.
– Ляписов подался вперед.
– Ты вот не стал губешки раздувать, и я тебя уважаю. Обычное дело, полаялись - и ша! С пузырем на мировую.

– Ничего оливки.
– Стас одобрительно кивнул.
– С лимончиком.

– А я что говорю! Та еще бацилла. Это тебе не в кандее ногти обгладывать.

– Тут ты прав.
– Стас протянул руку к бутылке.
– Ну что, еще по одной?

– Давай, раз такое дело!
– Ляписов примирительно махнул рукой.
– Коли щенки вместе учатся, чего нам друг от дружки бегать?