Поехали (сборник)
Шрифт:
Ну, если уж мы затронули то, что хоть названием похоже на коней, давайте поговорим об очень популярных в шахте "коногонах" и не менее там популярных "конях".
"Коногон". Молодой и черный. Гонит коня, который везет вагончики с добычей или с породой из штрека в клеть, а пустые вагоны -- от клети к штреку. Буйно свистит... Распробуйно ругается. Ругается так, что никакие культурно-бытовые учреждения и кружки не в силах ни уменьшить, ни, тем паче, уничтожить ту ругань. В "господа-бога" -- это детские игрушки... В Макдональда, Пуанкаре, Бриана и во всю социал-демократию, хоть и стоит,
И если вагон "забурился"... Сошел с рельсов...
Никогда нельзя предположить у того вагончика такой уймы "матерей".
И Макдональд у вагончика "мать", и Муссолини -- "мать", и испанский экс-король Альфонс -- "мать", и римский папа -- "мать", и богородица Христа-бога у того вагончика "мать". Разнокалиберного, как видите, тот вагончик происхождения...
Старые традиции.
Развеиваются уже они, потому что приходят коногоны с новыми мыслями, с новыми привычками -- комсомолята приходят. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
"Кони". Кони в шахте... на горизонте 750... Три четверти километра под землей...
Тут автор не будет греха таить: слезу пустил.
Автор очень любит коней. Очень, очень. До того любит, что он даже постоянный подписчик журнала "Коневодство и коннозаводство".
Что такое конь? Конь -- степь. Кони -- широкие степи бывшей Таврии, бывшей Херсонщины... Табуны конские... Табуны киргизские, калмыцкие, донские...
Какой простор! Только вон-вон где-то виднеется могила Чингисхана (а может, и не Чингисхана, какое нам до этого дело?!). Да еще дальше голубой горизонт...
И среди бескрайней степи мчится конский табун... Это из того табуна буланый на горизонте 473 шахты No... Это ему суждено бегать темными штреками, темными до слепоты, и простору того вширь ему дано... метра полтора!
Ой, конь, мой конь,
Заиграй подо мной...
Это ему суждено никогда уже в его конской жизни солнца-света не увидеть...
Это его выдадут на-гора только тогда, когда закроет он навеки свои слепые глаза, -- а глаза ведь когда-то у него были синие-синие, васильково-синие... И в тех глазах отражался ковыль степной...
Беги, конь дорогою.
Зеленою дубравою...
Буланый из горизонта 473 никогда уже не побежит дорогой, зеленой дубравой...
И боец молодой
Вдруг поник головой.
Комсомольское сердце пробито.
И упал он с коня,
Вороного коня,
И закрыл свои карие очи.
Ты, конек вороной,
Передай, дорогой,
Что я с честью погиб за рабочих.
Вороной с горизонта 473 никогда уже никому ничего не передаст...
Ему изо дня в день, из года в год, пока сердце не остановится, -вагончики-вагончики-вагончики, свист коногонов и тьма-тьма-тьма...
...Автор абсолютно не добивается того, чтобы все вслед за ним пустили слезу по поводу конской доли шахтерской...
Цель у автора иная...
Цель его: электрифицировать и механизировать шахты...
Тогда электричество будет гонять по штрекам и квершлагам вагончики, и не будет коней
на горизонте 473, и не будет для тех коней вечной темноты...А потому:
– - Ты добычу дай!
А до этого... коней в шахту, и любви, целые горы любви к шахтерским коням...
Любви, кормов и ухода...
Чтобы представители Наркомснаба не думали, что в шахте можно пасти весною коней...
– - Весна! Можно же перевести коней уже и на пастбище!
– - Где?! В шахте?!
– - В шахте! Я сам слыхал, что в каждой шахте есть поле...
...Любви, ухода и кормов для шахтерских коней!..
Ах, если бы я был поэтом, я бы для коногонов сложил чудесную песню... И припев у той песни был бы такой:
Не тот коногон,
Что гонит коня,
А тот коногон,
Что любит коня...
Чудесная была бы песня! И чудесный был бы в той песне припев. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Автор позволит еще рекомендовать читательскому вниманию:
"Откатчиков". Это люди, которые подают в клеть вагонетки с углем в самой шахте и откатывают вагонетки из клети на-гора. Большей частью на этой работе заняты женщины.
В последующем труде автора одна из таких откатчиц, так думается автору, сыграет немаловажную роль.
Вам будет также полезно знать о "шпурах", "сверловщиках", о "десятниках", о "начальниках участков" в шахтах, о "стволовых", о "рукоятниках", о "сортовальщицах", о "шахтерской лампе", о "вентиляционной системе в шахте" и еще о множестве других удивительных вещей в каменноугольной промышленности.
Но автор не эгоист. Он не хочет все вам объяснять, обо всем рассказывать, потому что тогда вам все уже будет известно и вам никогда не захочется поехать в Донбасс, побывать в шахте...
Автор этого не хочет.
Часть очень интересных вещей он нарочно замалчивает, чтобы вам всю жизнь хотелось побывать в легендарном Донецком бассейне.
Автор ограничится тем, что расскажет вам -- ну о чем же? Ну, допустим, о "шпуре", о "поджигателях" и "сверловщиках".
"Шпур" -- это такая длинная, узенькая, просверленная в крепкой породе дырка, куда закладывается динамит, взрывающий эту породу. Делаются шпуры большей частью при проходе штреков или бремсбергов...
"Сверловщик" -- тот, кто сверлит шпуры.
"Поджигатель" -- тот, кто поджигает в шпурах динамит.
"Саночник". Скоро-скоро уже не будет этого сказочного шахтерского рабочего...
И отойдет в века его чрезмерно тяжкий труд...
При пологих угольных пластах, когда уголь вырубается ручным способом -- обушком, саночник вывозит из забоя уголь в штрек.
Согнутый всегда в три погибели, он тащит санки с десятью -двенадцатью пудами угля на расстояние до шестидесяти метров.
И хорошо, если только согнутый... А если пласты угля меньше, чем в метр толщиной?!
Тогда приходится на коленках, а то и на животе тащить тяжелые (сто тридцать -- двести килограммов) санки..
Честь и хвала ему!
Пусть скорее отойдет он в прошлое, и пусть останется о нем память как о герое, а о его труде -- как о каторжном труде, но почетном... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .