Поехавшие

Закатив глаза, Канарейкин младший фыркнул громко, потрепав между ушами гавкнувшего Шницеля.

– Между прочим, сюда с собаками нельзя, - напомнил в сто пятый раз, двинувшись в сторону бара, устраиваясь на одном из высоких стульев. С тех пор, как он начал подрабатывать в свободное от учебы время в клубе и ресторане официантом, постепенно сам того не ведая вникал в азы бизнеса. Вот сейчас перед ним лежали финансовые отчеты, разбросанные по столешнице рядом с кружкой чая рядом с хрустальной пепельницей в виде черепа.

– Марк Ярославович, - к ним подсочила администратор Евгения, бросив томный взор на высокого блондина, с дрожью в руках в руках принимая поданный поводок. – Принести вам чай? Может кофе или сок? – услужливый заискивающий тон и недовольное ворчание хаски, которого разлучали с хозяином.

– Ты, главное Жень, так при моей сестре не делай. А то станешь обивкой для наших диванов, если увидит, как ты ее судьбу глазами облизываешь с ног до головы, - ехидно проскандировал Елисей, прикуривая.

– Елисей Павлович, - нахмурилась девушка, пряча глаза, нервно проведя ладонью по красной форменной юбке-карандаш, заправляя за ухо рыжую прядь. – И в мыслях не было.

– Я типо поверил, ага, - с умным видом кивнул, пока блондин невозмутимо закатывал рукава рубашки. Мимо прокатился робот-уборщик, нагруженный средствами очистки различных поверхностей, а за один из работников – Дмитрий в рабочем комбинезоне.

– Димон посмотри кран в женском туалете. Он течет, - тут же встрепенулась Женя, игнорируя веселые взгляды в свою сторону. Поправила черную блузку и развернувшись на каблуках, двинулась в сторону выхода вместе завилявшим хвостом псом. Марк проводил взглядом ее стройную фигурку, заложив руки за голову и повернулся снова к другу.

– «Марк Ярославович», – передразнил администратора клуба Елисей вновь, не собираясь прекращать издеваться. Отодвинул рукой отчеты, приложив ладонь к груди, сгребая пальцами хлопковую рубашку. – Возьмите меня, я вся ваша.

– Не возьму, Елечка, не проси. Ты меня не тащишь даже несмотря на глубокую психофизическую связь наших отцов, - Марк коснулся рукой плеча друга, разглядывая белые джинсы последнего со свисающими широкими подтяжками. От дырок до вышивки – что двадцать лет назад, что сейчас. Веяния моды так цикличны. – Достал дедулины портки? Молодец какой. Знаешь, я тебе еще подгоню, уверен у деда в чулане много чего интересного завалялось… - ловко вывернулся, не давая схватить себя за шею, тут же вставая в боевую стойку, грозя пальцем.

– Но-но, Лиса, не трогай ручонками, что не твое. Данное совершенное тело, - показал себя, выпятив грудь. – Только для женских изящных пальчиков. Или твоей сестры.

– Фу, про последнее слышать не хочу. Она маленькая еще!

– Главное грудь выросла, - глумливо захихикал Тасманов, снова отклоняясь от брошенного в него бумажного снаряда из черновика, исписанного вдоль и поперек.
– Прекращай свои заигрывания, Канарейкин. Потом потискаемся, я вообще-то по делу пришел, - невозмутимо произнес, снова подходя ближе и устраиваясь рядом на соседний стул, поймав заинтересованный взор зеленых глаз.

– А в твоем «по делу пришел» предусмотрены красивые женщины и веселье? – выдохнул дым, от которого Тасманов поморщился, чуть отодвигаясь.

– Разве что приключения на наши задницы до ближайшего отделения полиции в случае неудачи, - с намеком подвигал бровями, бесцеремонно хватая полную до краев кружку, отпивая немного и морщась. – Холодный, гадость.

– Вообще-то он был мой!

– А ты Женечку прогнал, так бы она мне чайку сама налила. Не пойду же я сам? Человеку моего положения и статуса золотого ребенка самому за чаем бегать не положено…

– Чет мне не обломилось.

– Рабочему классу слово не давали!

Нагулявшийся Шницель несмотря на час прогулок в компании симпатичной дамы на каблуках, охранника Жоры и двух работников клуба, все равно не мог усидеть на месте. Предстоящая старой доброй игры хозяина, традиционно начатой еще в детстве и продолжавшейся до сих пор, вселяла в собачье сердце надежду на веселье. «Давай на слабо» - была придумана еще Марком в саду, когда они, поспорив с Елисеем, сбежали из здания через потайное место в заборе, найденное совершенно случайно во время игр в прятки. С тех пор парни выросли, а вот игры становились все более серьезными. Щекочущими нервы, острыми, буквально водящими их по грани. Всего пара сантиметров до черты, ведущей к серьезным неприятностям. Последний такой раунд остался за Елисеем – удирал от полицейских на машине без номеров по безлюдной недостроенной дороге, петляя между деревьями и угробив начисто чужой автомобиль. Пришлось, конечно, после выплатить хозяину компенсацию, зато веселья обеспечено было точно на месяц.

Один брал сумасшедшими поступками, второй провокационным творчеством. И до сих пор удивительно, как их никто не поймал.

– Че серьезно? Нарисуешь на здании нашей славной конторке по выдаче кредитов под бешеные проценты пин-ап картинку с кокетливой дамочкой?

Марк ухмыльнулся, захлопывая багажник, предварительно достав свою спортивную черную сумку со всем необходимым. Баллончики с краской, альпинистское снаряжение, маска, кепка, рабочий комбинезон и старый отцовский фотоаппарат для запечатления себя любимого на фоне очередного шедевра, коих сейчас по городе уже можно было насчитать с десяток. Одна только картина «Зомби-чиновник, поедающий несчастного человека на заборе дачного поселка бывшего мэра города. Сегодняшнее приключение должно было стать вершинной точкой – дневное хулиганство. Невероятно захватывающе, особенно, если учесть, что здание было совсем новое, построенное на снесённом доме ветеранов времен советского союза. Когда его должны были отремонтировать для заселения туда одиноких стариков, однако неведомыми путями частное лицо получило эту землю во владение. Дом ветеранов разрушили, построив новенькое высотное офисное задние из стекла и металла. И что самое хорошее – от работников клининговой службы, начавшей ежегодную помывку окон, снаружи остался подъемник.

– Значит, я гуляю со Шницелем, в нужный момент отвлекаю народ, делая вид что он вырывается и бросается на парковку, - оглядывая кованые ворота мимо которых сновали люди. На улице температура уже достигла рекордные для июня 30 градусов, потому все спасались, как могли. Кажется, только хаски несмотря на жаркую погоду и плотную шерсть был готов к подвигам. – Камеры то помнишь?

– Обижаешь, зря что ли неделю место пас? – хмыкнул Марк, высунув язык от усердия, проверяя все ли на месте и напоследок погладив пса, наклонился, шепнув ему. – Давай, Шницель, не подведи. Ты же у меня лучший актер достойный Оскара!

– Гав!

Елисей закатил глаза и нацепив темные очки, сунул в ухо беспроводной наушник для связи, наматывая на руку поводок. Из слепой зоны, свободной от радиуса просмотра камер на парковке выходили порознь, оставив ауди Марка стоять на месте для побега последнего. Сам Канарейкин должен был отвлекать внимание людей ровно столько, сколько сможет. Обычно минут двадцать, дабы максимально прорисовать большую часть. Время действия – обед, все максимально предусмотрено. Большинство работников огромной финансовой пирамиды обычно выбирались наружу из надоевших офисов подышать свежим воздухом и прогуляться до местного кафе. Самое важное охрана, а также патрулирующие роботы – они могли вызвать полицию и разрушить весь идеальный план.

– Ну, что Шницель, - пробормотал, улыбаясь проходящей мимо парочке студенток, умиленно глядящим на высунувшего язык хаски. – Начнем через пять минут.

Пробираться через забор в задней части здания так, чтобы не засекли камеры да гулящие люди – настоящее приключение. Ловко запрыгнув, перебрался в сторону разбитых больших клумб с цветами и кустарниками, пригибаясь так, чтобы скан его не заметил. Каждая сторона просматривалась ровно тридцать секунд и, если знать слепые зоны таких устройств, можно было смело подобраться к подъемнику, ведь на крыше камер точно не было. Точно также, как на самом здании. Да кто в здравому уме на этой хлипкой дребезжащей штуке, кроме мойщиков окон, полезет наверх? Беспечное отношение к собственной безопасности, хотя на окнах стояли датчики на случай попытки пробраться внутрь, отчего Марк усмехнулся, нажимая кнопку на пульте управления, чувствуя, как конструкция под ним дрогнула, а его самого медленно потащило наверх. Пока добирались до крыши, никто даже внимания не обратил на парня, ловко натянувшего свободный одноразовый комбинезон с перчатками. Не поднимая голов, кто-то трудился последние минуты до обеденного перерыва, боясь лишний раз шелохнуться под строгим оком руководства.