Поэтические воззрения славян на природу - том 1
Шрифт:
VI. Гроза, ветры и радуга
Усматривая в светилах и молниях блеск металлов, из которых приготовлялись воинские снаряды, фантазия первобытного народа признала в них то небесное оружие, каким светлые боги сражались с демонами тьмы. Так в сияющем диске солнца она видела золотой щит (стр. 110), в хвостатых кометах — пламенные мечи и копья (стр. 39), в молодом месяце — меч или серп; в создании этих представлений фантазия руководилась подмеченным ею внешним сходством форм. В летописи под 911 годом встречаем известие о звезде, явившейся копейным образом, [687] т. е. о комете, хвост которой уподоблялся копью; с явлением комет издревле и доныне соединяются в народе предвестия грядущей войны. В языке нашем употребительно выражение «серп месяца», произнося которое- мы уподобляем новорожденную луну земледельческому серпу; точно так же немцы говорят «sichel des mondes». Наоборот, лат. lunatus получило значение: дугообразный, [688] и в народной русской загадке молодой месяц служит метафорой для «серпа»: «месяц-новец днем на поле блестел, к ночи на небо слетел». А в галицкой песне говорится о месяце, как о небесном мече: «чим же тебе порубано?» — спрашивает девица своего милого и слышит в ответ: «ясным мечом, як мисяцем!» [689]
687
П. С. Р. Л., III, 121.
688
Sonne, Mond u. Stemc, 10.
689
Ч. О. И. и Д., 1863, III, 82.
Но преимущественно воинские представления связывались с лучами восходящего солнца, прогоняющими ночной мрак, и с молниями, разящими темные тучи. Стремительность, с какою распространяется солнечный свет и упадает с неба молния, и быстрота, с какою летит пущенная с лука стрела; страшные удары молнии, несущей убийства и пожары, жгучие лучи солнца, производящие засуху и истребляющие жатвы, и насмерть поражающее острие стрелы или копья, грохот грома и вой бури во время грозы, свист летящей стрелы, шум ринутого сильной рукою копья и звон оружия в битве: все эти аналогические явления заставили сблизить солнечный луч и молнию с копьем, стрелою и другим оружием, известным в древ(125)ности. Снк. suris, sunas — солнце от sur — блистать, разбрасывать лучи, метать стрелы или копья; а в имени Сварога находят филологи сродство с санскр. svaru — стрела, у кельт, chwarel. В древнеславянском языке стрела означала и луч, и стрелу в собственном смысле: «strel se virsene»- radiorum autem ictus; нем. stral- луч, strala — стрела. [690] В областном говоре слово это до сих пор употребляется в значении молнии: «стрела б тебя убила!» [691] Народная загадка выражается о «молнии»: «летит медная стрела, никто ее не поймает — ни царь, ни царица, ни красная девица», [692] а в заговорах она называется огненной, громовой стрелою. [693] От корня as — jacere, lucere образовались санскр. astra, asana, asta — sagitta, гр. , , лат. astrum, зенд. actar, перс. astar — светило, бросающее свои лучи как стрелы, и рус. острый; а с утратою начального а-ведаическое star, лат. Stella, гот. stairno — звезда, слав. стрела, англос. strael, др. —
690
О.З.1851, VII, 6–7; Москв. 1841,1, критика, 33; О влиянии христ. на сл. яз., 24.
691
Обл. Сл., 218.
692
Этн. Сб., VI, 128.
693
Щапов., 59.
694
Пикте, II, 209–210; Мат. сравн. слов., II, 244; санскр. агнисик'а (буквально: с острием огня, насквозь пробивающий огнем) — стрела и пламя.
695
Каравел., 323.
696
D. Myth., 305.
Тип небесного воителя главным образом усвоялся богу-громовержцу, и солнце в этом отношении уступает ему первенство — в большей части народных сказаний, идущих от глубочайшей древности. По свидетельству Вед, Индра обладал медным и золотым оружием; сверкающие молнии называются в гимнах золотыми копьями, [697] Юпитер и Донар вооружены были стрелами; [698] Перун, по преданию, сохранившемуся у белорусов, в левой руке носит колчан стрел, а в правой лук; пущенная им стрела поражает тех, в кого бывает направлена, и производит пожары. Белорусские поселяне убеждены, что на месте пожара, произведенного ударом молнии, и вообще после грозы можно находить чудесную стрелку. [699] И в других местностях России доселе живо поверье о громовой стрелке. По этому поверью, стрелы громовые, ниспадая из туч, входят далеко в глубь земли; а через три или семь лет возвращаются на ее поверхность в виде черного или темно-серого продолговатого камешка: это — или сосульки, образующиеся в песках от удара молнии и сварки песку, или белем(126)ниты, известные в народе под именем «громовых стрелок» и почитаемые за верное предохранительное средство против ударов грозы и пожаров. [700] «Кормчая» и «Домострой» попа Сильвестра [701] осуждали веру в громовые стрелки и топорки, о которых в старинном переводе книги «Луцидариус» находим такое толкование: «откуда бывает гром и молния? Учитель рече: сие бывает от сражения облаков; егда четыре ветры от моря придут и сразятся на аер и смесится огнь вкупе и бывает буря силна, еже и воздух растерзати, и бывает стук велик, его же мы слышим — гром; бывает же в то время молния и исходят на землю падающе стрелки громные и топорки серовидны» [702] То же поверье известно в Сербии [703] и у немцев, которые приписывают До-нару бросание из облаков, вместе с пламенными молниями, завострённых камней, проникающих глубоко в землю; в течение семи лет они выходят на поверхность. Камни эти называются donnersteine, strahlsteine, donnerkeile, donneraxte и donnerhammer (у финнов Ukonkiwi — камень громовника Укко); каждый дом, где они сберегаются, безопасен от молнии. [704] Чтобы объяснить приведенные названия, уподобляющие молнию камню, стреле, палице, топору и молоту, мы должны войти в подробные исследования о Перуне.
697
Orient und Occid., год 1, в. 1,15; III, 407; IV, 592.
698
D. Myth., 163.
699
Приб. к Ж. М. Н. П. 1846, 17–18.
700
Терещ., VI, 50; Иллюстр. 1845, 41.
701
Времен., I,38.
702
Лет. рус. лит., кн. 1,34,57.
703
Срп. рjечник, 102.
704
D. Myth., 163-5, 1171.
Слово Перун восходит к древнейшей эпохе ариев. Между прочими прозваниями Индры было Parjanya =parganya — молниеносная туча от корня prg (=prc) — рассеивать, окроплять, прыскать. Parjanya, следовательно, такой же эпитет Индры, как Jupiter pluvius et tonans. [705] По свидетельству гимнов Ригведы, Parjanya делает небо чреватым дождем, побивает стрелами злых духов и проливает на землю водные потоки; он — творец и питатель всего сущего, растит нивы, посылает плод злакам и деревьям, умножает стада коров и коней и дарует женам детей. [706] У славяно-литовского племени прозвание это взяло верх над всеми другими и при распадении означенного племени на разные ветви образовало следующие формы: рус. Перун, пол. Piorun, чеш. Peraun, словац. Регоп и Рагот, в слове христолюбца [707] — Перен (у полабов четверг, день, посвященный богу-громовнику, называется Perendan — Перунов день=dies Jovis- jendi, Donnerstag, др. — сев. Thorsdagr, швед. Thorsdag, дат. Torsdag, анг. Thursday), литов. Perkunas, летт. Pehrkons, др. — прус. Perkunos; о громовом грохоте и ударах литовцы выражаются: «Perkunas grauja», «Perkunas musza». [708] В теплые дни весны Перун являлся с своими молниями, оплодотворял землю дождями и выводил из-за рассеянных туч ясное солнце; его творческою силою пробуждалась природа к жизни и как бы вновь созидался прекрасный мир. По литовским сказаниям, не чуждым и другим индоевропейским народам, верховный владыка громов создал вселенную действием теплоты, ибо весенняя теплота есть источник жизни, а зимний холод — смерти: «Perkunas wis iszperieje». Глагол perieti (наст. вр. periu) означает: производить посредством теплоты, высиживать, рождать, творить; «ka paperieje sunu ar dukteri?» — кого она родила: сына или дочь? Слово это состоит в родстве с лат. pario и рус. области, парить — высиживать яйца, парунья — наседка. В санскрите корень par сохранился в двух производных словах, близких по значению с литов. periu: partr — хранитель и paru — солнце, огонь, теплота; сравни рус. пар, (127) парить — о томительно знойном воздухе перед грозою, преть и парун — жара, зной. По мнению г. Микуцкого, от этого корня произошли две известные у славян формы: одна действительная — Перуне, т. е. производитель, творец, [709] другая страдательная — парень, т. е. произведенный, рожденный, сын, в каком смысле слово это доныне употребляется в Пермской губ. [710] Но допуская такое производство имени Перуна, г. Микуцкий не пояснил, откуда могло явиться вставное к в литовском Perkunas? — почему и мнение его не может быть признано состоятельным перед лицом науки.
705
Пикте, 1,128.
706
Orient und Occid., год I, в. II, ст. Бюлера: Zur Mythologie des Rig-Veda, 218-9, 226.
707
Oп. Румян. Муз., 229.
708
D. Myth., 114-5,118,156; Москв. 1851, V, ст. Срезнев., 64.
709
В подтверждение указано на лит. глагол kurti, kuriu- созидать, творить, зажигать, откуда kuriejis — эпитет Перуна и солнца и название жреца = сожигателя жертвенных приношений.
710
Изв. Ак. Н., I, 114-5; Обл. Сл., 153.
В чешских глоссах «Mater verborum» (1202 г.) слово Perun истолковано: Jupiter; в древнеславянском переводе греческого сказания об Александре Македонском имя Зевса переведено Перуном; [711] в апокрифической беседе трех святителей читаем: «отчего гром сотворен бысть? Василий рече: два ангела громная есть: елленский старец Перун и Хоре жидовин — два еста ангела молниина». [712] Сверх того именем Перуна обозначалось небо, как царство громоносных, дождевых облаков; так в одной рукописи Погодинского древлехранилища, принадлежащей XV веку, на вопрос: «колико есть небес?» встречаем такой ответ: «перун есть мног». [713] В Малороссии рассказывают, что Бог восседает на том небе, где блистают молнии. [714] Обращаясь от старинных памятников к свидетельствам живого языка, находим, что в польском языке piorun доселе употребляется в смысле молнии и громового удара (сравни рус. выражение: «метать перуны»), piorunek — громовая стрелка — то же, что у истрийских хорватов переница, в Курляндии Perkuhnstein, Perkuhnakmens; у словаков peron — гром, а молнию они называют Паромовой стрелою. Старинная русская поговорка: «едет божок с перищем, стучит колесом» [715] намекает на поезд бога-громов-ника-; грохотом его колесницы арийские племена объясняли себе громозвучные раскаты грозы; едет он вооруженный пер-ищем — страшным орудием, с помощию которого наносит стремительные, все раздробляющие удары: прати, перж (напирать, переть, пороть) — стремиться, теснить, разить, побивать; белорус, праць, пяру- колотить вальком, мыть белье (прачка); «пере рубанцем»- бьет поленом, чешск. «slunce pere» — солнце сильно жжет = разит своими лучами; попры — прыть, скачь, парко — шибко, скоро, сильно, праща (пол. proca) — метательный снаряд, которым в древности бросали каменья. [716] Перун — божество победоносное, карающее, явление которого возбуждает страх и трепет (гроза, грозить, угроза; schauer — вьюга, гром с ливнем и ужас, содрогание); огненными стрелами он поражает демонов мрака (тучи) и наказует всякое нечестие. В Псковской губ. и Белоруссии еще теперь слышатся клятвы: «сбей тебя Перун!», «каб цябё Перун узяв, или: треснув!», [717] у словаков: «Parom te trestal (metal, zabil, wzal); Peron te zabil; aby ich Paromowa strela; Peronowa strela tS zabila; paromtalo te!» [718] Как жгучие лучи летнего солнца, порождаю(128)щие засуху, бесплодие и мор, дали представление о разгневанном Солнце-метателе губительных стрел, так то же представление должно было сочетаться и с богом-громовержцем; насылая град, бури и безвременные ливни, он карал смертных неурожаем, голодом и повальными болезнями (поветрием). В Ржевском уезде говорят: «схвати тебя перуном!» в смысле: да постигнет тебя недуг, припадок. [719] Сибирская брань: «чтоб тебя язвило!» связывает вышеприведенные клятвы Перуном и его стрелами с понятием о моровой язве; сравни: разить и зараза.
711
Летоп. Персясл., XVI.
712
Щапов., 8; Изв. Ак. Н., IV, 134.
713
Времен., XV, 91.
714
Маяк, XVllI, 105-6.
715
Архив ист. — юрид, свед., II, ст. Бусл., 10,157.
716
Обл. Сл., 153; Изв. Ак. Н., IV, 414.
717
Когда начинается гроза, белорусы спешат укрыться в домах, восклицая: «ай, Перун забье!»- Маяк, XVII, 42.
718
Приб. к Ж. М. Н. П. 1846, 18; Архив ист. — юрид. свед., II, ст. Бусл., 137,142,153; Slov. pohad., 68; Nar. zpiewanky, I, 407.
719
Этн. Сб., 1,245.
Называя молнию — небесным оружием, древнейший народ-прародитель народов индоевропейских необходимо ограничивался в своих уподоблениях теми воинскими снарядами, какие только знала современная ему культура. Прежде чем были открыты металлы, орудия, служившие для нападения и защиты, приготовлялись из дерева, камня, кости и рога. Подземные находки так называемого каменного века показали, что в борьбе с дикими животными и в житейских распрях человеку помогало не одно простое вержение каменных осколков рукою или пращою, что грубо обитые камни служили ему на войне и охоте — молотами или топорами, а заострённые кремни употреблялись для наконечников стрел и копий. Вслед за этими первобытными орудиями появились металлические, приготовляемые из смеси меди с оловом и цинком, известные под именем бронзовых; золото показалось почти одновременно с медью; знакомство с серебром также принадлежит давней эпохе, но железо открыто значительно позднее. После открытия металлов каменные орудия не тотчас были вытеснены и долго еще оставались в общем употреблении наравне с металлическими. [720] Хотя арийское племя до разделения своего на отдельные ветви уже знало медь, серебро и золото и умело их обрабатывать, тем не менее несомненно, что и оно должно было прожить свой каменный период. Отсюда легко объясняется, почему в громе слышались древнему человеку удары, наносимые каменным молотом грозного божества, а находимые на земле остроконечные камни (белемниты) названы громовыми стрелками. Каменный или металлический крестообразный молот — необходимый атрибут бога-громовника у всех арийских народов. Индра, сверх другого оружия, владел и молотом (vajra); римляне чтили Юпитеров камень; особенно же любопытны в этом отношении сказания Эдды о скандинавском Торе: Тпбгг (сокращенная форма имени Thunar, Thonar=donner- гром) держит в руке всесокрушающий молот Mjolnir и бросает его в своих врагов; ринутый могучим громовником Mjolnir никогда не дает промаха, поражает смертию тех, в кого был пущен, и потом сам собою возвращается в руки Тора; то же самое свойство приписывается и молниеносной, многозубой палице Индры. Полет чудесного молота, называемого так же prudh-hamar, [721] сопровождается грохотом грома и блеском молнии; в случае нужды он делается столь малым, что его можно спрятать и носить за пазухой (= в недрах тучи). «Громовые стрелки», как указано выше, до сих пор слывут молотками — donnerhammer, blitzhammer, а клятва: «der donner schlage dich!» нередко заменяется другою: «der hammer schlage dich!» В начале XII века на одном из шведских островов были принимаемы за святыню необыкновенной величины медные молоты, которые назывались Thorshammer (mallei Joviales). Я. Гримм основательно сближает слово mjolnir с готе. muni, серб. (129) муiка, рус. молния от млеть (со-млеть — покраснеть) — раскалиться докрасна; лужиц. milina — северное сияние; отсюда и млат, молот. Mjolnir представлялся в форме креста, подобно стреле, которую держит Индра; он совершенно тождествен с огненным топором (axt),
какой дается иногда Тору в замене молота. По преданию, засвидетельствованному Геродотом, в числе других божественных атрибутов, чтимых скифами, была и золотая секира, упавшая с неба. Молот признавался германцами за священное орудие: им клялись при судебных спорах, им освящали жертвы, погребальные костры и новобрачную чету, бросанием молота или просто камня узаконивалось право на поземельное владение; [722] даже до позднейшего времени судья, созывая общину на вече, возвещал о том, заставляя носить по селению молоток. [723] Финский Укко имеет не только огненный лук и огненные стрелы, но и молот. [724] У литовцев пользовался особенным уважением огромный священный молот, с помощию которого великан (Перкун?) освободил солнце из заточения (из-за темных туч). Ниже мы увидим, что подобное представление молнии не чуждо было и славянам, которые, по свидетельству Краледворской рукописи, и на битвы выходили вооруженные молотами:720
Статья Бера: О первоначал, состоянии человека в Европе — в Месяцеслове на 1864 г.
721
starker hammer; hamar — собственно значит: камень, а потом уже молоток; Пикте полагает первоначальную форму ahmar=санскр. астата- lapideus; снк. acman=acani означает и камень и молнию, что соответствует греч. , которым был вооружен Зевс
722
Владение землею освящалось также и другими символами молнии — стрелою и жезлом (палкою). — Сын Отеч. 1831, XXIII, ст. Гримма: О поэз. в праве, 159.
723
D. Myth., 164-6; 1171; Die G"otterwelt, 64,190, 207-8; Симрок, 59; D. Rechtsalt., 64,162-3.
724
У. З.А. H. 1852, IV, 513,522.
Бог-громовник, разбивая своим молотом облачные скалы, высекает из них небесное пламя молний, точно так же, как сильным ударом о кремень высекаются из камня летучие искры. Слово кре-мень (сравни: сух-мень, стре-мень) имеет в санскрите корень kr — бить, ударять, ранить, убивать и могло совмещать в себе двоякое значение: это — или орудие, которым наносится удар, или предмет, по которому ударяют, высекая огонь; от того же корня крес — огонь, вызванный ударом грома, т. е. а) молния и б) блеск солнца, выведенного из-за туч, как бы вновь возжженного богом-громовником (стр. 97); кресить, кресать, пол. krzesac, словен. kresati — высекать огонь из кремня и обтачивать камень (жернов), кресало = огниво; искра (области. згра=с выкинутым для благозвучия р: зга, «зги божией не видать» [726] того же происхождения. [727] Таящиеся в камне искры огня породили известное в нашем простонародье сказание о том, что первосозданные и враждебные друг другу стихии огонь и вода долго спорили между собою, и вот когда вода начала осиливать и уже совсем заливала пламя — огонь укрылся от нее в кремень, из которого впоследствии люди стали вызывать его ударом железа. [728] Народная загадка дает «огню» следующее живописное определение: «в камне спал, по железу встал, по дереву пошел — как сокол полетел». [729] По немецким преданиям, Тор, высекая искры молний, разрушает мрачные вертепы облаков и возжигает на небе ясный светильник солн(130)ца; для этого есть у него трехгранный камень (feuerstein) и кресало (stahl), выкованное карликами; с одной стороны камень белого цвета, с другой- желтого, с третьей — красного; ударяя в белую сторону, бог вызывает бурю с градом; ударяя в красную — производит гром и молнию, а ударом по желтой стороне дарует яркие солнечные лучи, от которых тают льды и снега. Тор может забросить свой камень и кресало куда захочет, но при первом требовании они тотчас же возвращаются в его руки. [730] Другое поэтическое представление заставляет бога-громовника, разъезжая по облачному небу, творить молнии ударами конских копыт. Подновляя древний языческий миф в христианском духе, в Баварии объясняют гром и молнию тем, что Господь и св. Дева ездят по небу и во время этой прогулки кони их ударами своих подков высекают из камней огненные искры. [731] По указанию Стрийковского, истукан Перкуна держал в руке камень, сделанный наподобие молнии, а перед ним постоянно пылал священный огонь («w reku zas trsymaT kamien na ksztaft pioruna paiajacego, ktoremu na czesc i na chwafe ogien dgbowy, ktory wiecznym zwano…» [732] В Густинской летописи известие это передано так: «Перконос, си ест Перун, бяше у них старейший бог, создан наподобие человече, ему же в руках бяше камень многоценный аки огнь; ему же… огнь неугасающий з'дубового древия непрестанно паляху» [733] Если пламя почему-либо угасало, то для возжжения костра высекали огонь из камня, находившегося в руках идола. [734] Финны называют кремень «огневым камнем бога Укко» (Ukon kivi; Ukon pii); из него высекает он молнию. [735] В русской сказке герой бросает в колдуна, несущегося по воздуху черной тучею, кремень и огниво, и от того рождается пламя, в котором и гибнет злой волшебник. [736]
725
Перевод: И схватил Забой свой молот и бросил на врага; полетел молот, пробил щит, а за щитом — Людекову грудь (Ж. М. H. П. 1840, XII, ст. Срезн., 131-2).
726
Обл. Сл., 69.
727
Архив ист. — юрид. свед., II, пол. 2, 8-10. Санскр. krc-anu- огонь, krc-aku- сожжение (Мат. сравн. слов., 1,293, 405).
728
Рус. Бес. 1856, III, ст. Максимов., 95.
729
Послов. Даля, 1065.
730
Die G"otterwelt, 207.
731
Ibid., 188.
732
Стр. 143.
733
П. С. Р. Л., II, 257.
734
Ковен. Г. В. 1847, 27.
735
У. 3. А. Н. 1852, IV, 512-3; 519. У лопарей был деревянный идол Тиермеса (громовник) с молотом в руке, с кремнем и стальным гвоздем на голове, которыми, по народному поверью, высекал он огонь. — Вест. Р. Г. О.1856, IV, 317.
736
Чудинск., 14.
Народный русский эпос дает сказочным героям и мифическим змеям богатырскую палицу. Слово это от понятия простой дубинки = палки перешло в название кованого, металлического бранного орудия; и здесь замечаем ту же связь между по-жигающим огнем (= карающей молнией) и побивающим оружием: палица от па-лиги (пламя, запалить в кого мечом — ударить, паля — удар по руке линейкою), подобно тому как жезл (жьзл) от жегу (жгу) = ожог — деревянная кочерга; [737] глаголы ожечь, жигануть употребляются не только в значении обжога, но и вообще удара и укола; от того же корня детское жижа — огонь и облает, жигалка — свечка; сравни: луч и лучина (= облает, луча). [738] Как из камня огонь вызывается ударом кресала, так из дерева вызывается он трением; такой огонь, добываемый из дерева и доныне известный под названием живого, служил на земле эмблемою небесного огня молнии (см. гл. XV); соответственно тому дождь, низводимый на землю громовником, назывался живою водою. Русское предание наделяет Перуна палицею; любопытный рассказ об этой палице занесен в наши летописи: «и прииде (по крещении св. Владимира) к Новугороду архиепископ Яким, и требища разори, и Перуна посече и повеле воврещи в Волхов. И повязавше ужи, влечахуть и по калу, биюще жезлием и пихающе, и в то время вшел бе в Перуна бес, и нача кричати: о горе, горе мне! До(131)стахся немилостивым сим рукам! И вринуша его в Волхов. Он же, пловя сквозе великий мост, верже палицю свою и рече: на сем мя поминают новгородские дети, ею же и ныне безумнии убивающеся, утеху творять бесом». — «Порази же слепотою новгородцов, яко оттоле в коеждо лето на том мосту люди собираются и разделшеся на двое, играюще убиваются». [739] Соборные правила митрополита Кирилла (1274 г.) осуждают обычай «в божествьныя праздники позоры некакы бесовскыя творити с свистанием и с кличем и с воплем, сзывающе некы скаредные пьяница, и бьюще-ся дрекольем до самыя смерти и взимающе от убиваемых порты». [740] Древнейшие религиозные обряды большею частию возникли, как подражание тем действиям, какие созерцал человек в небесной сфере; в грозе представлялась ему битва Перуна и подвластных ему духов с полчищами облачных демонов, — и вот, когда наступала весна и приводила с собой дождевые тучи, предки наши приветствовали их появление играми, символически означавшими борьбу стихий, и были убеждены, что воинскими кликами и стуком оружия они пробуждают бога-громовника на его творческий подвиг; во время летней засухи тот же обряд вызывал Перуна начать битву с тучами и пролить на поля освежающий дождь. Перуновой палице соответствует немецкий donnerkeule (keil — клин, keule — дубинка) — клинообразная, заострённая палица Тора, которой не может противостоять никакая броня, [741] и окрыленный жезл Гермеса, Зевсова посланника ; крылья приданы этому жезлу, как эмблема быстрого полета молнии. [742] Палица, как знамение карающего божественного орудия, сделалась символом власти и перешла в царский скипетр, жреческий и судейский жезл.
737
Radio, ling. slov., 30,61.
738
Доп. обл. сл., 105.
739
П. С. Р. Л., II, 258; III, 207; V, 121.
740
Рус. Дост., 1,114; Sartor. Gesch. der Urspr. der. Deut. Hanse: в Новгороде между немецкими дворами запрещалось играть в дреколья.
741
Die G"otteiwelt, 208.
742
Кун, 238-9. Представлением молнии — палицею объясняется одно место Краледворской рукописи о сражающихся шестах, под звуки чародейных песен (Ж. М. Н. П. 1840, XII, 119).
Сухое дерево, трением которого добывается «живой огонь», получило в заговорах символическое значение молнии, доныне называемой сербами сухою = палящею (см. стр. 100). Так если покажется на теле веред или чирей, то очерчивают больное место сосновым суком или безымянным пальцем, [743] приговаривая: «как сук сохнет, так бы сох у раба божия (имярек) чирей!» [744] Иногда, вместо того, обводят безымянным пальцем правой руки сук у дверного или оконного косяка с приговором: «как сохнет и высыхает сук, так сохни и высыхай веред. От перста ни огня, от чирья ни ядра!» [745] Когда нападут на стадо черви, крестьяне берут одного из таких червей, обвертывают шерстью и кладут в расщелину засохшего дерева — так, чтобы он не мог вылезть; после того, по народному поверью, все черви посохнут и пропадут (Калуж. губ.). Если мы припомним, что в воспалительных болезнях высекают над болячками огонь (см. стр. 104) или прикладывают к ним «громовые стрелки» (Новгор. губ.), то для нас не останется ни малейшего сомнения насчет настоящего смысла указанных обрядов: прикосновением сухого дерева, т. е. силою Перуновой палицы, присыхают болезненные нарывы и гибнут вредные насекомые. Не бей ребенка лучиною, советует народная примета; не то он иссохнет, как эта лучина = впадет в сухотку. [746] Не должно также разбалтывать приготовляемой похлебки лучиною; не то разоришься — иссохнет и пойдет прахом все богатство (Арханг. губ.). Инте(132)ресно сблизить с этими поверьями следующий обряд очистительной клятвы у чувашей: подозревая кого-нибудь в совершенном проступке, они заставляют его перешагнуть через сухую, зажженную с обоих концов палку. Переступая через нее, заподозренный должен сказать: «да буду я так же сух, как эта палка, если показал неправду!» [747] Значение этих слов то же самое, что и в древнерусской клятве золотом (см. стр. 102), т. е. да поразит меня за неправду небесный огнь! (молния). Пламя молний иссушает дождевые тучи, и так как дождь на метафорическом языке назывался кровью, то отсюда возникло поверье: чтобы остановить идущую кровь (чтобы она запеклась), надо зажать сучок на бревенчатой стене. [748]
743
О пальце, как метафоре молнии, см. ниже; громовая стрелка называется чертовым пальцем.
744
Библ. для Чт. 1848, IX, 53,58, ст. Гуляева.
745
О.З., т. XLII, смесь, 51.
746
Архив ист. — юрид. свед., I, ст. Кавел., 10; Абев., 232; Иллюстр. 1846, 172.
747
Сбоев., 73–74.
748
Послов. Даля, 430. Если зажать пальцем в стене или на лавке сучок, то колдун теряет свою чародейную силу (Воронеж, губ.).
В числе метафор, уподобляющих молнию оружию, встречаем также блестящий меч. Слово это древнейшего арийского происхождения: др. — слав. и рус. меч, пол. miecz, илл. mac, лит. meczius, гот. meki, др. — сак. maki, англос. тесе, техе, сканд. maekir, перс. mak, muk, ведаич. makha (сражающийся), и, может быть, лат. mucro. [749] Скифы чтили своего молниеносного Дива (Pirchunis) под символом старого железного меча, воткнутого в землю перед судьею, — что напоминает «меч, карающий кривду» чешской песни о Любушином суде. [750] Об аланах говорит Марцелин, что они, подобно римлянам, чтили своего Марса под тем же символом. [751] По свидетельству Эдды, у Фрейра был сияющий меч; а финны дают своему громовнику меч с огненным лезвием: стоит только махнуть им, как тотчас же заблестит яркая молния. «Укко, близкий сосед громовых туч! — взывает в Калевале Винунен, — дай мне свой огненный меч, чтобы я мог наказать обидчика». К этому богу обращался и Вейнемейнен с просьбою прогнать могучим, искрометным мечом губительные болезни, насланные владычицей Похъиолы. [752] Русские предания наделяют пламенным мечом Илью-пророка, на которого перенесено в христианскую эпоху древнее поклонение Перуну.
749
Пикте, II, 221; Мысли об истор. яз., 145-6.
750
Русск. пословица: «повинную голову и меч не сечет».
751
D. Myth., 183-5; Лет. рус. лит., кн. I, 132.
752
У. 3. А. Н. 1852, IV, 512-3, 519-20; Эман, 16–17,47. Калевала говорит о мече, сделанном из золота, серебра и стали; на конце его светил месяц, а на рукоятке — солнце: подробность, напоминающая эпическое выражение Эдды: «на копьях лучи стоят».
То же мифическое значение соединяется поверьями и с острым ножом. На Украине верят: если окропить нож св. водою (метафора дождя) и бросить в вихрь, поднятый дьявольской пляскою, то нож упадет на землю обагренный кровью нечистого, [753] т. е. молния поразит демона-тучу. Есть еще рассказ о колдуне, который вбил под порогом одной избы новый острый нож — и вслед за тем поднялся страшный вихрь, подхватил его недруга и семь лет носил по воздуху: [754] предание, основанное на связи Перунова оружия с вихрями, сопровождающими грозу. В Астраханской губ. когда приходит священник исповедовать труднобольного, то нарочно кладут на стол нож, чтобы явившаяся за душою Смерть (= нечистая сила) устрашилась и отступила от своей жертвы.
753
Пов. и пред., 176.
754
Ibid., 76–80.