Поэты пушкинской поры

Его детям успел помочь,

Устроив прочно их судьбину, —

Тот знает – и не дремлет он,

Венчанный россов представитель,

И грянет в свой черед закон —

Невинных неподкупный мститель!

ЭЛИЗИУМ

Элизиум, цветущий вечно рай

Души вертляной и крылатой, —

Кто на земле, кто будет мой вожатый

В тот светлый, в тот чудесный край?

Два глаза есть и голос милый,

Мне слишком близкие давно,

Им дивное могущество дано

Элизиум творить не за могилой!

Элизиум и чувств и дум!

И в миг тот дивный мир пред мною исчезает,

И неземных порывов полон ум,

И огнь, чистейший огнь всё сердце проникает.

Николай Михайлович Коншин

1793–1859

Знакомый А.С. Пушкина, А.А. Дельвига, близкий друг Е.А. Баратынского, под влиянием которого развивает жанр дружеского послания.

Е.А. БАРАТЫНСКОМУ

Поэт, твой дружественный глас

Достиг до узничьей темницы —

И в сердце жизнь отозвалась

На звук знакомыя цевницы.

Давно уж, скуки снедь немой,

Оно без чувства хладно билось;

Но снова чувство оживилось

О счастьи тихою тоской!

Куда девались, друг-поэт,

Сии порывы к наслажденью,

Сей мир волшебный юных лет

И вера сердцем сновиденью!

В объятьях ветреных Лаис

Любить способность онемела;

Страсть к славе, к жизни охладела.

Желанья роем унеслись!

К нам путь завеяла метель

Свободе, резвому веселью,

И жизни жесткая кудель

Полубольной прядется Ленью.

Один лишь Силы звучный глас

Смущает мрачное безмолвье,

И краснощекое Здоровье

Вспорхнуло с Радостью от нас!

К НАШИМ

Друзья, сегодни невзначай

Пришла мне мысль благая

Вас звать в

Семеновский

, на чай.

Иди, семья лихая!

В туфлях, халатах, в семь часов

Ко мне съезжайтесь прямо,

И каждый, братья, без чинов

Тащись с любимой дамой.

Приди,

Евгений

, мой поэт,

Как брат, любимый нами,

Ты опорожнил

чашу бед

,

Поссорясь с небесами;

Запей ее в моем углу,

За чашею веселья —

Светлее будущего мглу

Увидишь от похмелья.

Не знает Бахус черных дней,

Ему как лужа море.

Приди, и с музою твоей,

Плаксивою, как горе;

Пусть сердцу братьев говорит

Волшебными устами —

Младая грудь ее горит

Свободой и богами.

И Дельвиг, председатель муз,

И вождь, и муж совета,

Покинь всегдашней лени груз,

Бреди на зов поэта.

Закинь на полку фут и вес

Философов спесивых,

Умножь собой толпу повес,

Всегда многоречивых.

Ты любишь искренно друзей,

Ты верен богу Пинда,

Ты чинно род семьи своей

Ведешь от Витикинда, —

С младою музою твоей,

Опередившей годы,

Гряди в веселый круг друзей

На празднество свободы.

И

Чернышов

, приятель, хват,

Поклонник Эпикуру,

Ты наш единоверный брат

По Вакху и Амуру,

И нашим музам не чужой —

Ты любишь песнопенья:

Нередко делим мы с тобой

Минуты вдохновенья.

И бог любви, и сатана

Равно нас, грешных, мучит,

И бес румяный, бог вина,

Науке жизни учит.

Приди на прямодушный зов

Армейского солдата;

Мой беззаботный философ,

Люблю тебя как брата!

Ты в скуке не провел и дня,

Ты денег не хоронишь,

Мундир гвардейский, четверня,

Но ты не фанфаронишь;

Ты любишь бранный шум и треск

И любишь наслажденье,