Поэзия вагантов

III

Вакх, ты нас разоряешь, и ты же опять одаряешь, Учишь болтливых молчать, а молчаливых болтать. Ты застольников ссоришь, и ты их опять примиряешь, Мрачным веселье даешь, глупым — ума благодать. Ты сундуки запертые прещедрой рукой отворяешь: Тех, кто вовек не давал, учишь давать, чтобы дать. Ты очами слепых и ногами хромых наделяешь: Вакх, ты — истинный бог, все ты умеешь создать.

IV

Сдвинем бокалы, чтоб не бывало робости вялой! Головы вскиньте! Горести, сгиньте! Хлопоты, схлыньте! Ты не бесплотен; миг быстролетен, — будь беззаботен!

Застольная песня

1. Возликуем, братия, Бросивши занятия, И разверзнем губы К пению сугубо, Чтобы славить неустанно Тех, кто чист и чужд обмана! О! о! о! Чествуем того, Кто для бедных не жалеет ничего! 2. Здешнему владетелю, Бедных благодетелю Воспоем с любовью Наше славословье! Волю — сладкому запою! Будем петь, стуча стопою! О! о! о! и т. д. 3. Вы, ханжи несносные, Сгиньте смертью злостною! Низкий род и лживый, Жадный до наживы, Щедр словами, скуп делами, — Да пожрет вас ада пламя! О! о! о! и т. д.

Десять кубков

Первый бокал осушаем — лишь глотку себе прочищаем. Выпить надобно дважды затем, чтоб умерилась жажда. Но до конца не сгореть ей, покуда не выпьем по третьей. Выпьем четвертую чашу — и мир покажется краше. Пятую лишь опрокиньте — и разум уже в лабиринте. Если шестую потянешь — друзей узнавать перестанешь. Пьешь седьмую задорно — а череп, как мельничный жернов. После бокала восьмого лежишь и не вымолвишь слова. После чаши девятой тебя уже тащат куда-то. После десятой — рвота, и вновь начинаешь все счеты.

Прение вина с водою

1. Не скрываясь под покровом, Явным словом, кратким словом Я скажу, поведаю Все, чему в единой фляге Неслиянные две влаги Учат нас беседою. 2. Винный хмель с водою пресной Несогласны, несовместны, Вредно их смешение: Кто смешает их в сосуде, Тот поплатится, о люди, Как за прегрешение. 3. Вот вино воде сказало: «Что меня с тобой связало Этой общей долею? Прочь отсюда убирайся И со мной не оставайся Ни мгновенья долее! 4. Все ты щели точишь, топишь, Что ни смоешь, то и копишь, Месишь в смесь болотную: Лик земного безобразья, Ты мерзка мирскою грязью, Смрадной, нечистотною. 5. За столом тебя увидя, Умолкает, как в обиде, Бодрая застольница: Трезвость чувствуя в желудке, Всяк забудет смех и шутки, Мрачностию полнится. 6. Кто без нужды воду тянет, Тот недужным скоро станет, И с тоской раскается — Тело вспухнет, брюхо взбухнет, Искра божья в сердце тухнет, Руки опускаются. 7. А из вспученного брюха Дуновенье злого духа Слышится негодное — Так и землю, так и небо Оскверняет без потребы Возлиянье водное». 8. Но вода вину на это: «Ты само — погибель свету, — Дерзостно ответствует, — Не от винной ли отравы Люди страждут, портят нравы И в пороках бедствуют? 9. Кто едва тебя пригубит, Здравый ум в себе погубит, Впив лобзанье винное; Перед тем двоятся свечи, У того коснеют речи, Ноги — как мякинные. 10. Пред тобою клонят шеи Лиходеи, блудодеи, Гета, Дав и Биррия: [62] Лишь у них тебя и чтимым, И любимым, и хвалимым Вижу в этом мире я. 11. Ты людей боишься честных, Ты живешь в харчевнях тесных, Поделом гонимое, — Мне же мир открыт до края: Растекаюсь, обтекая Даль необозримую. 12. Я для страждущих отрада, А для жаждущих услада, И для всех спасение — Не по мне ли, не по мне ли Странник всходит к вечной цели В горние селения?» 13. А вино: «Твои реченья — Суть твои же обличенья: Ты играешь челнами — Завлечешь, вознегодуешь, Волны вздуешь, забушуешь И крушишь их волнами. 14. Кто тебе доверит души, Не найдя пути по суше, Тем судьба известная: Ты безжалостно их топишь И доверчивых торопишь В царствие небесное. 15. Я же — бог преблагосклонный, По свидетельству Назона, [63] Мудростью лучащийся; Без меня ворчлив учитель, Без меня ленив служитель, Нерадив учащийся. 16. Кто не вина пьет, а воду, Тем не даст прозреть природа Истины сокрытые; А при мне — гласят немые, Зрят слепые, мчат хромые, Веселятся битые. 17. От тебя юнцы стареют, От меня же — молодеют Старцы под сединами; Ты бездетна, ты бесплодна, Я же множу сев природный Новыми родинами». 18. А вода: «Ты бог известный! Чрез тебя бесчестен честный, Скверен пуще скверного! Даже праведные мужи, Охмелев, бывают хуже Близнеца неверного. [64] 19. Зря винишь меня в бесплодье: Не во мне ли плодородье Всей земле даруется? Без меня зерно не зреет, Стебель никнет, плод не спеет, Роза не красуется. 20. И не только луг и нива, Но моей же влагой живо Виноградье лозное — И хоть ты — его отродье, Но и лозы на безводье Чахнут, праздногроздные. 21. Нет дождей, иссохли реки — И трепещут человеки В страхе и томлении; И чтоб дождь обрызгал склоны, Шлет и нехристь и крещеный К небесам моления». 22. Но вино вещало гласно: «К похвальбе твоей напрасной Слух мой не склоняется! Всем нам ведомо иное: Как во тлене, как во гное Воды оскверняются. 23. Ты зловонна, ты бесстыжа — Не в тебя ль стекают жижей Все канавы сточные? Все, что мерзко, все, что гадко, Принимает без остатка Пасть твоя порочная». 24. Возмутясь таким укором, Отвечает с гневным взором Так вода холодная: «Что за бог ты, сразу видно! Мне тебя и слушать стыдно, О, неблагородное! 25. Брань бранящих унижает; И меня не обижают Измышленья мрачные: Нечистот я не приемлю, И они сочатся в землю, Я же льюсь прозрачная». 26. «Хороши твои примеры, Да внушают мало веры! — Так вино ответило. — Тех, кто пьет из речки грязной, Вскоре косит мор заразный — Я давно приметило!» 27. И вода, услышав это, Не нашла уже ответа И умолкла, скорбная. И гласит вино хмельное: «Зря ты спорила со мною — Усмирись, покорная! 28. Я же, песню завершая, Ныне миру возглашаю Весть мою конечную: Кто вино с водою свяжет, Тех господь Христос накажет Мукой вековечною!»

62

Гета, Дав и Биррия — имена рабов-обманщиков в античных комедиях.

63

По свидетельству Назона… — см. прим. к след. стихотворению.

64

Близнец неверный — апостол Фома Неверный.

Прение о вине с пивом

1. Буду с шуткой смешивать важное, Чтобы чутко слушали ближние: Расскажу вам притчу неложную — Вакха с пивом распрю мятежную. 2. Окажите притче внимание, Слух склонив, храните молчание И внемлите оному прению: Сказ да будет всем в поучение. 3. Пенным пивом кто упивается, Тот всемощным Вакхом гнушается, Пред ячменной влагой склоняется, Божьей воле не подчиняется. 4. Те, кто пиво хвалят намеренно, В превосходстве воды уверены: Ток Нептунов, зерна Церерины — Что здесь может быть опозорено? 5. Царство пива — вся Алеманния, [65] Весь Ганновер, Брабант и Фландрия, Земли Фридриха [66] и Саксония, И у моря страна прибрежная. [67] 6. Все здесь пиво пьют вереницею: И отшельник, и царь с царицею, И матрона вкупе с блудницею — Такова у пива провинция. 7. Пиво пьют большие и малые, Пиво пьют больные и здравые, Пиво пьют простые и знатные: Всех питает зелье приятное. 8. Всем, кто внемлет, сказанным явлено, Сколь достойно пиво прославлено; Ныне вам же молвлю торжественно, Сколько в Вакхе силы божественной. 9. Вакх являет чуда чудесные, Удвояет светы небесные, Возвращает силы телесные, Отверзает затворы тесные. 10. Вакх разминет душу с заботою, Вакх откроет уму сокрытое, Вакха всяк приемлет с охотою, Вакхов друг на горе не сетует. 11. Вакх — податель всяческой радости, Вакх — пленитель досужей младости, Вакх — гонитель тягости, горести, Как Назоном молвлено в древности: «Для опьяненных умов становится мир многоцветней!» [68] 12. В Вакхе — право, в Вакхе — грамматика, Красноречье и диалектика, В Вакхе — физика, в Вакхе — музыка, Звездочетство и математика, 13. Вечно слава, вечно хвала ему От людей за все воссылаема: Слава пива есть слава мнимая, К славе Вакха неприравнимая. 14. Лучше скроюсь в дальние страны я, Чем сойду в места разливанные, Где бушует брага ячменная: Так претит мне жижа зловонная! 15. Вакха славьте! Вакха дыхание Роз и лилий благоуханнее! Вакха пойте! Глас мой волью и я: Аллилуйя, аллилуйя!

65

Алеманния — латинское название Швабии.

66

Земли Фридриха (Барбароссы) — Священная Римская империя.

67

Страна прибрежная — Нидерланды.

68

«Для опьяненных умов становится мир многоцветней!» — Овидий. «Наука любви» I, 237.

Кабацкая песня

1. Bo кабацком сидя чине, Мы не мыслим о кручине, А печемся лишь о зерни, Чей приют у нас в таверне. Что за жизнь в кабацкой келье, Где на грош идет веселье, — Если спросите об этом, Удостою вас ответом. 2. Здесь играют, выпивают, Здесь и песню запевают; А за кости кто присядет — Тот не всяк с судьбою сладит: Тот найдет себе одежу, Тот оденется в рогожу, Не пугает нас кончина, Есть покуда зернь и вина. 3. Бросим кости наудачу, Чтобы стать вином богаче: Выпьем раз за тех, кто узник, Два — за тех, кто нам союзник, Три, четыре — за крещеных, Пять — за девок совращенных, Шесть — за праведных покойников, Семь — за всех лесных разбойников, 4. Восемь пьем за братьев блудных, Девять — за скитальцев трудных, Десять пьем за тех, кто в море, Дальше пьем за тех, кто в ссоре, Дальше пьем за бедных кающихся, В путь-дорогу отправляющихся, А за кесаря и папу Пьем без счета, снявши шляпу. 5. Пьет хозяин, пьет хозяйка, Пьет и братия, и шайка, Пьет и овый, пьет и оный, Пьет невежда, пьет ученый, Пьет монах и рыцарь тоже, Пьет епископ и вельможа, Пьет и трезвый, и пьянчужка, Пьет и барин, пьет и служка; 6. Пьет и домосед и странник, И неведомый изгнанник, Пьет и старый, пьет и малый, Пьет и шалый, пьет и вялый, Пьет и бабка, пьет и дедка, И мамаша, и соседка, Пьет богатый, пьет и нищий, Хлещут сотни, хлещут тыщи. 7. Сто кругов обходят чаши, И не сохнут глотки наши, Коли пьем, не зная счету, Позабывши всю заботу. Век без хлеба, век без шубы, Злобным людям мы не любы, Но отступит злоба черная, Нашей правдой помраченная!

Надгробие голиардово

Муж здесь почил даровитый, но в бедности горькой повитый, Цвет преславного клира и пагуба целого мира. Мудрости бывши сосудом, грешил он чревом и удом, И Голиафово имя носил совокупно с другими. Был он добычей пороков и много изведал упреков — Дай ему, боже, прощенье за все его прегрешенья!

II ЦАРЬ И БОГ

Я воцарюсь —

— я царю —

— я царил —

— я ныне без царства.

(Надпись на колесе Фортуны)

Фортуна

1. О Фортуна, Лик твой лунный [69] Вечно изменяется: Прибывает, Убывает, Дня не сохраняется. То ты злая, То благая Прихотливой волею; И вельможных, И ничтожных Ты меняешь долею. 2. Мощным лётом По высотам Колесо катящая, Неминучесть, Нашу участь Так и сяк вертящая, Жил я славно, Но злонравно Ты меня покинула: Скрылось благо, Тело наго, Вся отрада минула. 3. Случай правит, Случай травит Нас с жестокой страстию: В твоей власти Наше счастье И в твоей — несчастие. Гряньте в струны Песнь Фортуны, В лад со мною сетуя — Все, что ложно, Ненадежно, Слейте с песней этою!

69

О Фортуна, Лик твой лунный… — Сравнение Фортуны с меняющейся луной — не античное и не библейское, оно возникло только в средневековой поэзии (под влиянием рифмы?).

Безумный мир

В мире шумном И безумном Нет надежной радости! Все, что зреет, — То истлеет, Словно в поле лилии! Суета и Честь мирская Злой достойны гибели: Ибо рушат Наши души В тартаровы пропасти. Наше тело Ждет удела Всякой мимолетности: Словно тени И виденья, Исчезает в вечности. Что имеем, Чем владеем В нашей смертной участи — Все умчится, Словно листья Под напором осени. Одоленье — Лишь в презренье К здешней бренной сладости: С ним в грядущем Мы обрящем Подлинные благости. Так задушим В наших душах Зовы плотской похоти, — Чтоб за это В сфере света, В том небесном царствии Вечной славой Величаво Господа мы славили!

Песнь Оттонова

1 а. Оттон, славный кесарь, в честь коего Названа эта песня Оттоновой, Как-то ночью спал спокойно, отдыхая, Как вдруг вспыхнул Его дворец Жарким полымем. 1 b. Слуги стоят в страхе, уснувшего Не решаясь коснуться, и в звонкие Струны разом ударяют во спасенье, Возвещая: «Восстань, Оттон!» — Песнь Оттонову. 2 а. Восстал наш кесарь, неся надежду ближним, И без страха пошел врагам навстречу, Ибо приходят вести: злые венгры На него войною ополчились. 2 b. На речном бреге военным стали станом; Грады, замки, села лежат во прахе; Сын о матери плачет, мать о сыне, От края родного в отлученье. 3 a. Молвил Оттон кесарь: «Знать, меня ленивцем Мнят парфяне [70] за то, что долго медлю? Миг промедления множит избиения — Отбросьте же робость и за мною Встречу злым парфянам поспешите!» 3 b. Молвил герцог Конрад, из всех самый храбрый: «Да погибнет всяк, кто убоится! Руки к оружию — враг уже поблизости: Сам я вскину знамя, и клинок мой Первым вражьей кровью обагрится!» 4 а. Все пылают волей к бою, Мечи в руки, рвутся в битву, Вьются знамена, трубят трубы, Крик взлетает к небу, и воины Сотнями несутся на тысячи. 4 b. Бьются насмерть, редкий дрогнет, Франки ломят, венгры — в бегство, Трупы горою прудят реку, Лех, от крови красен, к Дунай-реке Весть несет о славном сражении. 5 а. С малым войском разбив парфян, Многократный победитель, К общему горю опочил он, Имя, царство, славу Сыну милому Завещавши. 5 b. Оттон юный за ним следом Государил многи лета, Кесарь справедливый, кроткий, сильный, В едином лишь меньший: Победителем Был он реже. 6 а. Но его же славный отпрыск, Оттон, краса юношества, Был и отважен, был и удачлив: Даже тех, кто был мечу его Недоступен, Слава его имени Побеждала. 6 b. В войне храбрый, в мире мощный, Ко всем он был милостивым; И, торжествуя в войне и мире, Всех, кто скуден был и бедствовал, Призревал он, Прослыв отцом истинным Неимущих. 7. На том кончим песню, да не упрекнут нас, Что дар наш убогий доблести Оттонов Сверх меры принизил, Между тем, как оных подстать лишь Марону [71] Славословить.

70

Парфяне (или «гунны») — обычное в антикизирующем стиле средневековья обозначение, прилагавшееся сперва к аварам, потом к венграм.

71

Марон — Вергилий.

Песнь о крестовом походе

1. Пророчество псалма Давидова Сбывается [72] Воочию волею господа, Чей гроб святой глумленью предали Неверные! Кто кровь точил сквозь раны гвоздные, Кто нес за нас горести скорбные, Кто к горьким нам явился подлинно Всемилостив, За род людской взойдя на крест святой, — Да воскреснет бог! 2. Да воскреснет бог на горе ворогу, Которому Днесь отдал он святыню гробную, Кто к горьким нам явился подлинно Всемилостив, За род людской взойдя на крест святой! Двух древ, двух дров лишась в дни оные, В тоске о том плакалась вдовая Сарептянка, И длится скорбь, [73] доколь не снищет вновь. Да воскреснет бог! 3. Мать, стонучи над мертвым отроком, [74] Ни в посохе Гиезия не знала помощи; Но се взошел муж Елисей-пророк И к матери Усопшего из гроба поднял вновь. О, вновь бы, вновь муж Елисей-пророк Взошел помочь роду греховному, Да крест святой Воротится в дом церкви божией! Да воскреснет бог! 4. Да бодрствует в Христовом воинстве Всяк муж честной, Упрочивший крестом плечо свое! Пришел тот срок, в который господу Угодно есть Того спасти, кто примет крест святой. Да вспомнит всяк, в коей порочности Простерт наш род, ко скорби господа, И вскаявшись, Да примет крест и в нем спасение! Да воскреснет бог! 5. Воскрес, воскрес! и се повелено Воскреснуть нам И смелостью ему последствовать! Не с тем ли он и предал нехристям Ерусалим, Чтоб с нас наш грех сняли мы, ратуя? Он сам, он сам в праведной ярости Попрал бы в прах полчища вражии Без наших сил, Но нам он дал знамя спасения — Да воскреснет бог!

72

Пророчество псалма Давидова Сбывается… — Пс 73, 7: «враги твои… предали огню святилище твое, совсем осквернили жилище имени твоего…» и Пс 78, 1: «Боже! язычники пришли в наследие твое, осквернили святый храм твой, Иерусалим превратили в развалины…»

73

…плакалась вдовая Сарептянка, И длится скорбь… — Согласно Библии (3 Царств 17, 8—14), пророк Илия по божьему велению пришел к вдове из Сарепты, собиравшей дрова для очага и боявшейся потерять хотя бы два полена; в новозаветной символике эти два полена символизируют Христов крест.

74

Мать, стонучи над мертвым отроком… — По рассказу в 4 Царств 4, 18–37 (тематически перекликающемуся с продолжением рассказа об Илии, использованного в предыдущей строфе), мать-сонамитянка, потерявшая сына, сперва искала его воскрешения у Гиезия, ученика пророка Елисея, коснувшегося покойника Елисеевым жезлом, но тщетно, а потом у самого пророка, воскресившего отрока поцелуем.